— У меня сестра там, — сообщил Абрамов, — она замужем заазербайджанцем и решила остаться в Баку. Даже после событий девяностого года.

— Говорят, что в Баку таких семей около двадцати тысяч, —мрачно сказал Дронго, — и вообще нужно верить, что больше никогда не произойдетподобных трагедий.

— Дай бог, — вздохнул Абрамов, — это самое важное, чтобыникогда больше ничего подобного не повторялось.

В кабинет вошла Линовицкая. За несколько месяцев она почтине изменилась. Может, чуть похудела. У нее уже не было прежней смешной челки,волосы были подстрижены в каре. В светлых глазах появилось некое чувствоотчуждения. Линовицкая была в темно-сером костюме. Она взглянула на Дронго икивнула ему, не протягивая руки.

— Здравствуйте, — чужим голосом сказала она.

— Добрый день, — он поднялся со стула.

Она прошла к столу и села рядом с Абрамовым. Несмотря напоказную попытку сохранить отстраненное отношение к гостю, она явно нервничала.К тому же Дронго знал, что она уже говорила о нем с Абрамовым.

— Вот, Валентина Олеговна, пришел тот самый известный экспертДронго, о котором мы с вами говорили, — начал Сурен Степанович.

— Головин дал свои показания, рассказав, что к убитойприходили сестра ее мужа и господин Дронго, — сообщила Линовицкая. Она,очевидно, хотела пояснить, почему они вспоминали о Дронго, чтобы сразурасставить все акценты в их разговоре.

— Вот поэтому господин Дронго и приехал к нам, — кивнулАбрамов, — я думаю, будет правильно, если вы сами поговорите с ним. Можетеоформить протокол допроса свидетеля. Или не оформлять, это на ваше усмотрение.В общем побеседуйте с нашим гостем. Может, его информация вам пригодится. Онпроводит самостоятельное расследование по факту убийства Салима Мурсаева. Егопопросила об этом сестра убитого. В общем, поговорите обо всем.

Она поднялась первой. Взглянула наконец на Дронго и кивнула.Затем пошла к выходу. Дронго обошел стол, скороговоркой поблагодарил Абрамова ивышел следом за Линовицкой. Они шли по коридорам молча. Впереди шагалаВалентина Олеговна, и стук ее каблуков отзывался по всему коридору. Следоммягко ступал Дронго. Наконец они дошли до ее кабинета. Линовицкая открыла дверьи взглянула на Дронго.

— Входите, — разрешила она, пропуская своего гостя. Он вошелв небольшой кабинет. Два стола, стоявшие перпендикулярно друг к другу, стулья,массивный сейф, находившийся в дальнем углу кабинета. Очевидно, его не моглиотсюда убрать, и он оставался здесь еще с пятидесятых годов. Книжный шкаф.

Дронго прошел к гостевому столу и сел лицом к дверям. Вотличие от Абрамова она не стала садиться рядом с ним, а обошла свой стол,усаживаясь в кресло. После чего достала две папки. Одна — большая, набитаябумагами. Вторая значительнее меньше.

— Вы хотели со мной поговорить?

Она вела себя так, словно они были незнакомы. Несколькомесяцев назад они вместе проводили расследование, и она неожиданно пригласилаего к себе домой. Тогда между ними возникло некое чувство. Но тогда оченьнекстати прозвенел внезапный телефонный звонок, после которого они быливынуждены уехать, и больше между ними ничего не было. Женщина, очевидно,чувствовала себя глубоко уязвленной. Нужно было хорошо знать характер Дронго,чтобы понимать, почему он не позвонил.

— Да, — ответил Дронго на ее вопрос, — мне казалось важнымсообщить следователю, который будет вести расследование, некоторые свои наблюдения.Но я не знал, что следователем являетесь вы.

Она быстро посмотрела на него, отвела глаза.

— Что именно вы хотели мне сообщить?

— Если мы сохраним такой тон, то боюсь, что разговора у насне получится, — мягко заметил Дронго, — или, может, вам лучше меня официальнодопросить как свидетеля?

Она посмотрела на свои папки, потом в окно. Потом наконец наДронго.

— Нет, — ответила она, — я могу побеседовать с вами безоформления документов. Скажите, зачем вы к ней пошли?

— Сестра погибшего Мурсаева попросила меня провести частноерасследование, — начал Дронго, — и мне показалось важным побеседовать с вдовойпогибшего. Когда мы приехали к ней домой, там оказался и Павел Головин,которого вы задержали.

— Вы были ночью или днем? — спросила она.

— Поздно вечером, — кивнул Дронго, понимая, почему онаспрашивает. Ее интересовала степень близости между погибшей и Головиным. — Онарассказала мне, что в последние дни перед поездкой в Париж ее муж сильнонервничал, был не в себе. Вообще-то разговора не получилось. Она оченьэмоционально реагировала на появление сестры мужа. Дело в том, что послеубийства Мурсаева выяснилось, что на его личных счетах почти нет денег. Всебыло вложено в фирму «Прометей», в которой погибший владел контрольным пакетомакций. Кажется, погибшая и Головин был заняты тем, что искали его деньги. Изаодно пытались продать дачу, чтобы получить средства. Кстати, нужно проверить,успели ли они это сделать.

— Успели, — мрачно кивнула Линовицкая. — Головин далпоказания, что вчера они были в нотариальной конторе и подписали необходимыедокументы. Получили сто тысяч долларов наличными.

— И денег дома не оказалось, — закончил за нее Дронго.

— Вот именно. Поэтому мы сразу и задержали Головина. Яуспела провести только первый допрос, который длился три часа. Но он рассказалвсе, что знает. И о вашем визите, и о том, как ему угрожали, и о продаже дачи.

— В таком случае нужно найти людей, которые покупали дачуМурсаевых.

— Уже нашли. Сегодня в пять часов ко мне должен приехать надопрос известный пианист Иосиф Гольштейн. Он и купил эту дачу. Вряд ли такойчеловек станет нанимать киллеров, чтобы задушить хозяйку и отнять деньги.

— Да, — усмехнулся Дронго, — он не станет. Но Головин неубийца, я в этом убежден.

— Его знали охранники в лицо и всегда пропускали, —напомнила она, — кроме того, ему было известно о деньгах. У него есть алиби, ноон мог нанять убийцу.

— В таком случае убийцу мог нанять кто угодно. В городемногие знали, что погибшая хочет продать свою дачу. Это не доказательство еговины.

— Вы пришли сюда как защитник Головина? — поинтересоваласьона.

— Нет. Как защитник истины. Мне кажется, вы поторопились сего арестом.

— В любом случае мы должны были его задержать, — сухосказала она, — хотя бы потому, что часть денег была найдена у него.

— Как у него? Вы нашли у него часть денег за дачу?

— Вот именно, — ответила Линовицкая, — теперь, я думаю, выпонимаете наши мотивы?

— Нет, — упрямо сказал Дронго вопреки очевидному, — всеравно нет. Она могла дать ему часть денег на какие-нибудь расходы. Это еедавний знакомый.