Харриот выбежала из комнаты, чтобы не услышать в ответ на свои дерзкие слова грубую ругань. Останься она в этом доме еще хоть на минуту, бури не миновать. Почти ничего не видя сквозь слезы, застилавшие глаза, она бросилась вон из дома. Однако бегство ее прервалось на первых же ступеньках лестницы, потому что она натолкнулась на чью-то солидную фигуру.

Путь ей преградил мужчина, высокий и привлекательный, смуглый, с темными волосами. Поморгав глазами, чтобы лучше видеть, Харриот ощутила, как слезы потекли у нее по щекам.

– Наконец я это сделал.

– Что? – спросила она.

– Довел женщину до слез.

– О нет, что вы, сэр, я начала плакать до того, как столкнулась с вами. – Хэрри вытерла глаза концом косынки, накинутой на плечи. – Извините меня, пожалуйста.

– В извинениях нет необходимости, – доброжелательно произнес он. – Вы, очевидно, мисс Меллон. Я ищу миссис Джулиан... или мадам Сент-Олбанс... или Ориану – на это последнее имя она отзывалась до сегодняшнего утра. Мое имя Корлетт.

Улыбка сделала его еще более красивым, и Хэрри от души хотела бы сообщить ему добрые вести. Огорченная тем, что это невозможно, она вздохнула:

– Ее здесь нет.

– Она ушла в театр?

– Нет, сэр. Она уехала в Лондон.

– Я мог бы об этом догадаться.

Холодная ярость, прозвучавшая в этих его словах, подействовала на Хэрри так же тяжело, как бурное негодование ее матери. Но выражение лица у Корлетта тотчас изменилось и сделалось таким же унылым и безучастным, как у Орианы, когда она сегодня ранним утром забиралась в почтовую карету, чтобы начать свое долгое путешествие.

Лондон

Июль 1799 года

Ориана, в шляпе, широкие поля которой затеняли ее лицо, шла по берегу извилистого озера в Гайд-парке вместе со своим кузеном. Яркий солнечный свет отражался от спокойных вод Серпентайна, и Ориана изо всех сил старалась не щурить глаза. Слишком много людей наблюдало сейчас за ней.

– Первый вечер в Воксхолле прошел успешно? – спросил лорд Берфорд.

– Надеюсь, это хорошее начало того, что можно будет назвать выгодным летом.

– А я надеюсь, что ты приедешь в Ньюмаркет и увидишь свои любимые скачки. Моя Пылкая пришла третьей в Брокет-Холле, это было ее первое состязание, – похвастался он. – Мой братец Фред предлагает себя в качестве жокея на ее следующем выступлении.

– Священник, участвующий в скачках? А что скажет епископ? – Пристрастие энергичного лорда Фредерика Боклерка к спорту вызвало у Орианы улыбку. – Последний раз, когда я его видела, он с гордостью заявил, будто у него на кафедре в церкви Святого Михаила пристроено седло, и потому, читая проповедь, он себя чувствует как бы верхом на коне. Его прихожанам еще повезло, что, наставляя их в своей проповеди на путь истинный, он не размахивает битой для крикета.

Лорд Берфорд представлял собой наиболее типичный образчик английского аристократа из всех, кто прогуливался нынче в парке. Прослужив королю и державе более десяти лет в армии, в том числе и в Канаде, он прошел в парламент. Когда он не был занят делами своего округа, уделял внимание спорту. В чертах его лица, как, впрочем, и своего собственного, Ориана безошибочно угадывала сходство с Нелли Гуинн, полные мягкие губы, заостренный подбородок, брови дугой и волосы, отливающие медью. Страстный интерес к скачкам в Ньюмаркете был унаследован от Сент-Олбансов.

Он застал ее в музыкальной комнате, пальцы Орианы бегали по клавишам фортепиано, в то время как песней она выражала одиночество своего сердца. Прослушав исполненную ею в минорной тональности песенку с острова Мэн, лорд Берфорд пригласил ее пройтись с ним по парку. Она приняла предложение – чего ради, спрашивается, обзаводиться новым платьем для выхода, если никому его не показывать на прогулке? Тем более что она хочет оставаться законодательницей лондонской моды. Помимо профессиональных занятий, это тоже заполняло пустоту существования, которой она не ощущала до каникул на острове Мэн. Сьюк Барри с благодарностью принимала в подарок отслужившие срок туалеты своей хозяйки. Все леди, рабски следующие модным новшествам, вводимым Анной Сент-Олбанс, настораживали уши при известии о том, что она уже передала гардероб уходящего сезона своей горничной.

В то время как Ориана и ее кузен медленно прогуливались по оживленной широкой дороге парка, острые женские глаза изучали каждую деталь ее наряда, начиная с количества перьев на широкополой шляпе и кончая пышной, отделанной кружевом оборкой на подоле ее платья цвета индиго. Джентльмены тоже смотрели на нее. Всадники придерживали поводья лошадей, проезжая мимо, а владельцы экипажей замедляли движение, стараясь привлечь к себе внимание Орианы. Один джентльмен, из тех, кто посмелее, остановился якобы для того, чтобы узнать мнение графа о присутствующих на этом параде моды лошадях. Однако и Ориана и Берфорд понимали, что истинная его цель – пофлиртовать с ней.

Когда они продолжили прогулку, Ориана принялась искать знакомые лица среди светской толпы. Сочетание темных волос с широкими плечами и высоким ростом каждый раз привлекало ее внимание и вызывало усиленное сердцебиение.

«Не будь такой глупой, – твердила она себе раздраженно. – Нет ни единого шанса обнаружить здесь сэра Дэриуса Корлетта. Он далеко отсюда – либо еще в Ливерпуле, либо уже у себя на острове».

– Ты кого-то ищешь? – поинтересовался Берфорд.

– Нет-нет, – поспешила ответить она.

Дэр Корлетт однажды уже пересек Ирландское море в погоне за ней и прибыл из Рамси в Ливерпуль. Но было бы безумием предполагать, что он предпримет путешествие в Лондон, который, как он сам говорил, ему не нравился, после столь решительной отставки. Кроме того, теперь ему уже, безусловно, известна ее скандальная репутация, и потому он скорее всего относится к ней как к падшей женщине, двуличной и не достойной доверия и привязанности.

Ориана размышляла, хотел ли Дэр сделать ее своей любовницей, как она сама полагала, или своей женой. Но его подлинные намерения так и останутся для нее загадкой. Если он, как Томас, нуждался в покорной наложнице, пусть поищет в другом месте. Но вдруг на уме у него был законный брак?

«Это невозможно», – подсказывала Ориане ее более рациональная половина. Дэр теперь знает о ее происхождении, ему известна ее профессия, если добавить к этому ее слишком свободное поведение в библиотеке... нет, после этого вряд ли можно было ожидать от него честного предложения.

Словно прочитав ее мысли, кузен Орианы вдруг произнес:

– Фред считает, что ты должна выйти замуж. Ориана рассмеялась и спросила без особого энтузиазма:

– У него есть кто-то на примете?

– Мы с ним решили, что тебе нужен парень с кучей денег и хорошей скаковой конюшней, который не придавал бы значения твоим проказам в Лондоне.