Так значит, в этой милой, уютной комнате Ориана поет, играет и развлекается со своими поклонниками. Несмотря на испытываемые им душевную боль и ярость, Дэр заметил, насколько обстановка в этом приюте отдохновения и радости соответствует личности Орианы, ее интересам и ее прошлому. Со своим женским тактом и вкусом Ориана создала дом такой теплый и одновременно стильный, о каком Дэр мечтал для себя.

Заслышав шаги на лестнице, он обернулся.

– Мадам Сент-Олбанс примет вас, – сообщил все тот же немолодой слуга, даже не стараясь скрыть свое недоумение.

Дэр поднимался по лестнице, и сердце его колотилось в унисон с тяжелой поступью. Увидит ли он Ориану рассерженной? Встревоженной? Пристыженной?

Дэр вошел в гостиную. Ориана, сидя на канапе, вела серьезный разговор с худощавым джентльменом, виски которого были тронуты сединой. Выглядела Ориана просто ангелом, а ее платье с высокой талией – белым облаком из множества слоев полупрозрачной ткани. Глубокий вырез обнажал прекрасные белые плечи и верхнюю часть груди. Каштановые кудри, перевязанные светлой лентой, открывали лоб. Пышный наряд в сочетании со строгим выражением лица распалил негодование Дэра.

– Сэр Дэриус, вот неожиданное удовольствие. – Голос прозвучал мягко, но за этой мягкостью скрывалось беспокойство. – Что привело вас в Лондон?

Пока Дэр еще только собирался ответить, титулованный джентльмен произнес:

– Дорогая моя, причина предельно ясна. Это вы.

– Я в состоянии ответить сам, – заявил Дэр.

Его резкий тон вызвал у Орианы улыбку, а ее гость сдвинул брови.

Во время долгого и утомительного путешествия из Ливерпуля Дэр тщательно обдумал все, что скажет. Но, теперь, когда он снова увидел Ориану, все слова вылетели из головы. Да это, собственно, и не имело значения, поскольку Ориана была не одна.

– Чего же вы от меня хотите? – безмятежно спросила она, вставая с канапе.

Ах, она, конечно, знала, чего он хочет. А он даже не мог поцеловать ее.

– Помощи. Я здесь для того, чтобы выбрать обстановку для моего нового дома, и потому желал бы узнать названия самых лучших лондонских магазинов и складов. Я надеялся найти подходящие вещи в Ливерпуле, но не преуспел в этом. И это не единственное мое разочарование за время пребывания там, – резко проговорил он, напоминая Ориане о ее тайном бегстве.

Дэру до боли в кончиках пальцев хотелось дотронуться до ее нежно выступающих ключиц. Его губы стосковались по ней. А он стоит тут и рассуждает о мебели, в то время как ему необходимо лишь одно, уложить ее в постель и показать ей, чего она лишилась, бросив его.

– Лорд Раштон, – обратилась Ориана к джентльмену, – позвольте представить вам сэра Дэриуса Корлетта из Дербишира и с острова Мэн.

Значит, это и есть граф Растлип – что-то в этом роде было нацарапано на конверте письма, которое отправлял Дэр на почте в Дугласе по просьбе Орианы.

Граф проговорил с неукоснительной выдержкой отлично воспитанного человека:

– Я знавал Корлетта из Дэмерхема, он обращался ко мне по поводу взноса для филантропического проекта несколько лет назад. Это не ваш родственник, сэр Дэриус?

– Мой дед.

– Сожалею, что мы с ним так и не познакомились лично, однако, по всей видимости, то был в высшей степени достойный человек. Если я не ошибаюсь, он был промышленником?

– Он владел свинцовыми рудниками. Возле Матлока.

– Мебель, которую вы подыскиваете, нужна вам для собственности в Дэмерхеме?

– Нет, милорд. Я построил виллу в сельской местности на острове и теперь должен ее обставить.

Интересно, хороший это признак или плохой, что Ориана не сочла нужным рассказать о его существовании?

– Вы были бы в восхищении от этой местности, лорд Раштон. Уединенная долина и великолепный вид на горы, – сообщила она.

– Это звучит чудесно. В городе теперь очень многолюдно, сэр Дэриус, но скоро он опустеет. Надеюсь, у вас не было затруднений с поисками Приличной гостиницы?

– Я остановился в «Нерд» на Кинг-стрит.

Это была одна из самых фешенебельных и дорогих гостиниц в Лондоне, и Дэр надеялся, что на заносчивого лорда Растлипа это произвело впечатление.

– Как я понимаю, это не первый ваш визит.

Дэр не раз встречал джентльменов такого типа – с чувством собственного достоинства, богатых, безупречно одетых. От макушки своей седеющей головы до кожаных подметок лорд Раштон являл собой образец английского аристократа, столь же корректного в поведении, сколь и в одежде.

Глядя на Ориану, граф с приятностью проговорил:

– Я полагаю, мне лучше удалиться и предоставить вам возможность побеседовать с сэром Дэриусом. Моя дочь требует, чтобы я сопровождал ее в Гайд-парк, так как ее суженый мистер Пауэлл в настоящее время находится в Уэльсе у постели больного родственника, и она рассердится, если я оставлю ее в одиночестве. Увидим ли мы вас сегодня в парке?

– Сегодня нет, – ответила Ориана.

Пока она провожала гостя, Дэр разглядывал два портрета, висящих на стене по обе стороны окна. Карл II при мантии и в камзоле, который во времена его правления именовали дублетом, загадочно улыбался, полуприкрыв черные глаза, его темные волосы свободно падали на плечи. Смуглое лицо и лихо закрученные усы придавали его внешности пиратский вид. Нелли Гуинн, изображенная в дезабилье, надевала цветочную гирлянду на шею барашку, белая ночная сорочка спустилась с одного плеча, обнажив полную грудь. Розовые пухлые губки напомнили Дэру губы Орианы, а волосы у нее были того же оттенка.

– Я боялась, что вы придете, – проговорила Ориана с другого конца комнаты. Теперь, когда они остались наедине, волнение ее сделалось очевидным.

Глядя ей прямо в лицо, Дэр произнес с неудержимым гневом:

– У вас есть основания меня бояться. Потому что сейчас, Ориана, настал момент, когда я готов мучить вас так же, как вы мучили меня. Немилосердно.

– Пожалуйста, тише, вас могут услышать слуги.

– Мне наплевать, даже если меня услышит весь Лондон. Что здесь скрывать? Вы Анна Сент-Олбанс, ваши любовники посещают вас среди бела дня, один за другим. Удивляюсь еще, что у входных дверей не выстроилась очередь.

– Вам не следует ревновать к Раштону. Он вовсе не мой любовник и никогда им не был.

– Я слышал иное. Его имя Томас?

Ориана на секунду прикрыла глаза, словно вопрос причинил ей боль.

– Нет, его имя Ричард, но я никогда его так не называю, наши отношения недостаточно близки для этого. Кто сказал вам о Томасе?

– Мертон Прингл. – Я его не знаю.

– Это младший сын леди Прингл. – Дэр взял Ориану за руку и подвел к окну. – Посмотрите, вон он, играет в саду.