бы хотел узнать, Шэнна, кто тебя ищет. Причем настолько могущественный, что заручился поддержкой фей-ир, а именно древнейшего рода Дома Иллюзий.

Я сглотнула. Грудь расперло, будто в легких поселился огромный огненный шар, и он рос… рос, пытаясь прожечь меня насквозь.

— Что такое «дом иллюзий» — спросила едва слышно, чувствуя, как волосы на загривке становятся дыбом.

Глава 17 　

Звезды на небе постепенно гасли не в силах сражаться с новым рассветом. Старые двери конюшни распахнулись настежь, прохладный ветерок прошелся по нагревшемуся за ночь помещению. Все еще спали, тихо и спокойно. Их не в силах было разбудить это слабое дыхание пробуждающегося города.

Я, ежась, обхватила себя за плечи. Присев на порог рядом с волком, смотрела на просыпающийся мир. Так хотелось прижаться к теплому пушистому боку, но я сдержалась, и вместо этого наоборот отодвинулась.

Кто бы меня не искал, а опасность миновала. Интуиция смолкла и притаилась где-то на задворках сознания. Но слова Эдхарда заставили задуматься всерьез. О Доме Иллюзий я ничего не знала, более того, даже предположить не могла, кто мог прибегнуть к помощи таинственных фей-ир: отец или Арура.

— Так что же это за дом такой? — повторила вопрос, скосив глаза на волка.

Он переступил с лапы на лапу, обвил их пушистым хвостом.

— Королевством Нардгейл, как ты, наверное, знаешь из легенд, управляет ее величество Рхианнон, — прозвучал в голове знакомый голос. — А первым советником является его высочество принц Бриннэйн…

Я кивнула. В легендах эти особи часто встречались — мудрая и древняя королева и ее братец-близнец, которому «повезло» родиться на несколько минут позже единоутробной сестрицы и не получить право на престол. Но даже если допустить, что королева и принц существовали на самом деле, то им должно быть лет этак тысячу, если не больше.

Когда первые демиурги, супруги Тирейра и Гильфред, нашли Мизелью и заселили ее различными существами, фей-ир оказались одной из первородных рас. Именно Тирейра взяла покровительство над этим народом и одарила их невообразимыми дарами небес: безграничной магией, долголетием и властью над всеми живыми существами. Она питала надежду, что именно лесной народ станет ее преемниками, когда демиургам придет черед покидать этот мир. Но, к сожалению, вместе с великими демиургами исчезли и сами фей-ир. Постепенно, незаметно они тоже покинули Мизелью по неизвестной причине. Лесной народ остался жить лишь в легендах.

А я вообще сомневалась, были ли они на самом деле. Слишком уж сказочные существа эти фей-ир… могущественные. Разве пристало кому-то иметь силу равную демиургам? Это как-то слишком… противоестественно.

Но Эдхард отзывался о лесном народе, будто видел их воочию. И я уж было подумала, а не повредился ли несчастный король умом. У кого хочешь крыша поедет, если надолго заключить в тело животного.

— Но правит не только Рхианнон и Бриннэйн. Есть еще совет, который состоит из самых могущественных представителей шести домов, — несмотря на мой недоверчивый взгляд, продолжил Эдхард. — Дом Иллюзий, Дом Стихий, Дом Времени, Дом Пространства, Дом Жизни и Дом Смерти… Дом Иллюзий первый и самый сильный, это Дом принца-консорта, супруга королевы Рхианнон.

— У королевы есть супруг? — мои брови сами по себе поползли вверх, выражая крайнюю степень удивления.

По легендам она была незамужней девушкой, которая очень не хотела делить власть с будущим супругом. Но, тем не менее, в плотских удовольствиях себе не отказывала, заманивая в свои лесные чертоги симпатичных юношей, сбившихся с пути. Поговаривали, что бедолаги, возвратившись домой, сходили с ума от любви к прекрасной королеве, шатались по лесу целыми днями в поисках дороги в Нардгейл, да таки и умирали от истощения, не в силах ни есть, ни спать…

— Да, его высочество Олесандр Падрейг, — невозмутимо ответил Эдхард.

И у меня опять вырвался необдуманный вопрос.

— А ты откуда настолько много о них знаешь? — неожиданно брякнула и прикусила губу.

Но и промолчать было бы несусветной глупостью. Речь шла о моей безопасности и о неведомом охотнике. Если б не Эдхард, этот иллюзионист точно бы получил свое и сдал бы мою тушку на руки папочке или настоятельнице. А уж они бы в наказаниях не стеснялись… Просто волосы вставали на голове торчком от одной только мысли, что ждало меня в их теплых любящих объятьях.

— Потому что я пробыл в Энилейне целых три года. И поверь, за это время успел изучить много чего о фей-ир и их королевстве, — внезапно ошарашил откровенным ответом Черный Король.

***

После роскошных покоев наследника престола сырая тюремная камера еще больше погружала в уныние. Эдхард Мак-Альпин, принц Горарский, мрачно посмотрел на закрывшиеся металлические двери и рассеяно огляделся в поисках места, куда можно присесть. Тухлая соломенная подстилка в углу совершенно не привлекла, но и стоять было слишком уж утомительно. Силы нужно беречь.

Неужели Фердинанд всерьез считал, что он, последний из рода Мак-Альпин, предаст династию и откажется от престола в пользу нечистого на руку дяди. Отдать родное королевство в лапы алчного и жестокого родственника Эдхард никак не мог. Тем более, что после смерти дяди на престол должен был взойти его отпрыск, кузен Ормонд. Слабый, безвольный и совершенно лишенный интеллекта. Гэрару с такими правителями легко превратится из процветающей страны в загнивающее, бедное и дикое королевство. Пример можно оценить наглядно, соседний Харнар отлично демонстрировал ближайшее будущее. Самодур Роверк уже который год тянул жилы из собственного народа, набивая королевскую казну и разоряя ее же в бесконечных войнах с соседями. Не такого Эдхард желал своим подданным. Он был обязан позаботиться, чтоб подобное не случилось с Гэраром, обещал ведь отцу. Но как? Ситуация казалась безвыходной.

Принц был отнюдь не глупцом, и понимал, что под него копают уж который год. Но до совершеннолетия ему ничего не угрожало. И пока он соблюдал осторожность, дабы не облегчать дяде жизнь, преждевременно покинув этот мир, не стоило беспокоиться. А вот с прошлого года, когда юному наследнику стукнуло восемнадцать, напряжение стало ощущаться все более и более остро.

Фердинанд, конечно, был как прежде, приветлив, услужлив. Даже начал потихоньку вводить в курс дел. Править-то Эдхарду по закону позволялось лишь с двадцати одного, а пока предстояло учиться целых три года под чутким руководством регента и опытного совета. Но принц знал, что что-то назревает. Что-то серьезное. Чувствовал это всем своим нутром. Улыбки кузена становились все более и более