Но есть с этими ярмарками одна беда: хозяева старинных тачек выгоняют своих «кобылок» на променад.

Зачем? Никто из нас не мечтает в сырой дождливый вечер в ноябре усесться у камина и посмотреть выпуск Z Cars по телевизору 1950-х годов. «О, глянь, Дорис. Ну, круто: картинка вся расплывается, и не слышно ни слова, что говорит Берт Линч[74]. И как классно без этих дурацких дистанционников».

NASA нипочем не скажет: «Послушайте-ка, ребята. А что, если в этот раз мы не будем запускать «шаттл». Давайте поностальгируем и полетим на старом «Аполлоне»».

И я не откладываю лаптоп, чтобы писать эту колонку гусиным пером. Так что же за страсть у людей к старинным машинам?

Тут, пожалуй, я должен оговориться, что не имею в виду машины, выпущенные после, скажем, Mustang. Я толкую о машинах, на которых ставили подножки. О тех, из которых водителю приходится вылезать, чтобы переключить скорость.

Мы видим их каждый божий день курсирующими по Котсволду с одного сельского шоу в духе Фреда Дибны[75]на другое. Только слово «курсировать» тут, конечно, совершенно неуместно. Они «телепаются».

А на что похожа типичная пассажирка на заднем сиденье? Не вру: если ее обернуть в фольгу и укрепить на капоте, она и то будет выглядеть не таким чучелом.

Ради бога, женщины. Когда вас приглашают проехаться на «моей старушке», откажитесь! Скажите мужу, что у вас менструальные боли. Что вы убегаете с Робби Уильямсом. Несите любую дичь, главное — не садитесь в эту машину. Как я уже говорил, единственным человеком, который хорошо смотрелся на заднем сиденье кабриолета, был Гитлер.

И когда ваш слабоумный муж опять пропустит нужный поворот и попытается развернуться, не машите ручкой водителям, которых задерживаете, не то они, не ровен час, выбегут из машин и забьют вас монтировками. Заднее сиденье кабриолета бывает опасным местом. Спросите миссис Кеннеди.

Случалось ли вам видеть, как винтажная колымага выполняет разворот в три приема? Наблюдая, как водитель борется с рулевым колесом, выкручивая и выкручивая его, хочется заорать из своей уютненькой, с кондиционером и гидроусилителем руля, тачки: «Эй, балбес! Баранка-то никуда не привинчена, хорош дурака валять».

А вот еще морока — переключение скоростей. Пожалуйста, напишите мне кто-нибудь, какое удовольствие ездить на прямозубой коробке с педалью сцепления в багажнике и тормозом возле радиатора. Все, чего ты добиваешься, провернув рычаг, — это скрежет шестнадцатизубчатых колес, с лютостью обгладывающих друг друга. Тут опять мне приходится высовываться из своей машины и орать: «Тоже не привинчено!».

Вот только вчера меня пригласили прокатиться в Blower Bentley, который по каким-то глубоко непостижимым для моего ума причинам считается шедевром. Адская была поездочка, но того и следовало ожидать при средневековых рессорах, довизантийской коробке передач, движке от Spitfire Mark 9 и шинах от Raleigh Chopper. Если хотите иметь возможность подвезти кого-нибудь из паба «на турбо», то лучше купите XJR. У Jaguar хотя бы тормозной путь измеряется в метрах, а не в графствах.

Конечно, тут поклонники винтажных тачек бросятся мне объяснять, что их «старая кобылка» куда элегантнее любых сегодняшних моделей, как будто старое по определению должно быть лучше нового. Ага. Ладно, почему бы вам не пойти завтра на работу в камзоле и лосинах? И когда босс сообщит, что в час у вас видеоконференция с нью-йоркским офисом, объясните ему, что предпочтете написать в Нью-Йорк письмо и опустить в ящик.

Собственно, это и есть моя главная претензия к старинным машинам: они не сочетаются с современными дорогами. Фанаты тачек с торчащей пробкой радиатора могут думать, телепаясь по Котсволду, будто среди этих буколических каменных амбаров и мирных овечьих отар царят безмятежность и простота. Ничуть. Некоторым из нас приходится там жить и работать, а мы не можем, покуда такие, как вы, за банкой джема выезжают на Potterton 1932 года.

Позвольте одно сравнение. Понравится вам, если вы субботним вечерком на старинный манер соберетесь вкусить покоя и расслабухи в собственном саду, и тут я, подкатив на турбованном Renault, обрушу на вас потоки гангста-рэпа?

Это вас взбесит, правильно? Вы скажете, что я жлоб. Ну, есть немного.

Старым машинам, боюсь я, место в музее. И в субботнем приложении к Daily Telegraph. Что одно и то же.

Сентябрь 2002 года

Представьте на минуту, что ни у одной автомобильной фирмы нет истории. Что в Ле-Мане и Спа никогда не проводились гонки. Что не существует фильма «Итальянская работа», а «буллит»[76]— это штрафной бросок в хоккее.

И тогда любую машину придется оценивать без всяких предубеждений и ожиданий, глядя, что она собой представляет здесь и сейчас. Каким оказался бы тогда Aston Martin DB7 Vantage?

Вы бы уставились на ценник с цифрой £94 000 и озадачились. Постой-постой, а что именно я получаю за эти деньги? Уж точно не простор. Поскольку громадный бортовой суперкомпьютер заделан прямо под водительское сиденье, без оговорок удобно за рулем будет только Анне Болейн.

Большие возможности? Вряд ли. Пусть под капотом у нее шестилитровый V12, и грохочет она не слабее грома небесного, стрелка спидометра вовсе не летает как молния.

Ну а как насчет вождения? Чистого аристократического азарта швырять по горному серпантину 420-сильный английский гран-туризмо? Что ж, Vantage, на котором я проехался в этом месяце, был лучшим из всех, что я опробовал. Проворный, как ни один другой DB7. Тормозил ровно и надежно. Он хорош.

Но все же не так хорош, как его конкуренты.

Ну, может быть он напичкан дорогими электронными хитрушками? Ни разу. Кондиционер и женщина в радиоприемнике, подсказывающая, куда править — вот всё, что там есть. Ну могу я хотя бы задать температуру в салоне, чтобы держался один и тот же градус? He-а, не могу. Что бы ты ни делал с кнопками, которые позаимствованы у Jaguar XJS, а еще раньше — у патефона 1940-х годов, получаешь или ледяной шквал, или струю невидимого пламени в лицо.

Вы когда-нибудь пробовали регулировать сиденье в Vantage? С этой задачей способны справится только хирурги, которые управляют тончайшими инструментами, глядя на монитор. Дело в том, что ручки расположены в щели полусантиметровой ширины между ручником и сиденьем.

Могу продолжить. И продолжу. Багажник не откроешь, если зажигание не включено. Женщина в навигаторе может проводить только до Летчворта. И — о, черт! — я опять стукнулся башкой, выбираясь из машины.