Михаил IV. Миниатюра

А Михаил, хотя он и действительно молод, показывает себя человеком мудрым и осторожным. Поначалу он ведет себя с Зоей совершенно по-прежнему – вежливо, подобострастно, покорно и нежно. Та совершенно счастлива, поскольку рядом с ней на престоле не старый зануда-импотент, а преданный друг и пылкий любовник, да еще и вдвое младше, чем она. Даже удивительно, как же она, принцесса из династии, более двухсот лет успешно правящей страной, могла подзабыть о том, что такое византийская интрига, какой коварной, скрытной и вероломной она может быть. Михаил, человек достаточно разумный, все лучше осваивается на своем высоком месте, чувствует себя все более уверенно. И сообразно с этим уменьшаются вольности императрицы, урезается ее личное финансирование, ограничивается свобода ее передвижения. То одна, то другая ее прислужница, причем обычно из числа самых верных, получает от ворот поворот, а гостей к ней допускают только с разрешения начальника стражи. В итоге ее просто лишили свободы передвижения: женщине место в гинекее, никто этого не отменял, зря мы забыли старые обычаи – пусть императрица не вздумает высунуться даже в баню без личного разрешения императора! Зоя, уже привыкшая к свободе, была вне себя, но понимала, что ее сопротивление могут прервать самым неприятным для нее образом. Поэтому она вела себя тихо и подчеркнуто скромно, похоже, просто опасалась, что для ее устранения только ищут повод. Вряд ли это так – повод найти невелик труд. Раз уж Михаил не приказал ее прикончить, хотя это было с его стороны предельно полезно и разумно, значит, что-то ему мешало. Нет, ни в какой любви не было дело – не по любви он с ней сошелся, «была без радости любовь – разлука будет без печали». Похоже, у него просто оставались небольшие запасы такого бесполезного для византийского императора чувства, как совесть. Во всяком случае, он молился и каялся, жертвовал церкви и строил больницы, исповедовался всяческим святым отшельникам – и те велели ему прекратить все интимные отношения с женой! Во всяком случае, он так говорил… Но Зое это явно не очень-то помогло, только усугубило, если можно так выразиться, строгость ее эпитимьи. Не ахти эта аскеза помогала и Михаилу, его здоровье ухудшалось день ото дня. Собрав остатки сил, он выступил в поход и разбил мятежных болгар, но из похода вернулся совсем никакой.

Опасения, что император доживает последние дни, привело его брата, евнуха Иоанна, к новому нетривиальному решению. Он призвал ко двору сына еще одного своего брата (их всего было пятеро) и уговорил сначала императора Михаила, а потом, с его помощью, и Зою усыновить их племянника, сына их брата, чтоб в случае чего корона досталась ему. Несчастная Зоя, уже просто не знавшая, что ей делать, безропотно согласилась. А состояние здоровья императора Михаила вскоре после этого усыновления еще ухудшилось, как будто он держался, чтоб обеспечить престолонаследие, а как только это решилось, у него не осталось сил на что-либо еще. Как было тогда принято, он удалился в один из основанных им монастырей и принял там монашеский чин, чтоб очиститься от всех грехов, совершенных им в жизни. Но главный его грех сам напомнил о себе – императрица Зоя, услышав о том, что приходит последний час ее любовника и законного мужа, пошла пешком в этот монастырь, чтоб хотя бы успеть с ним попрощаться. Однако он не захотел лишний раз вспомнить о том, как он получил престол и кто ему в этом помог – холодно и бесстрастно он велел объявить отставной любимой, что не допускает ее до себя. Вот что в итоге получила Зоя от того, кто вторым принял из ее рук империю. У Романа она хотя бы смогла отобрать ее назад, а у Михаила не вышло – вскоре он скончался, лишив Зою даже надежды на то, что после его смерти империя вернется к ней.

Михаил. Древнерусская миниатюра

Новому императору, которого тоже звали Михаилом, совершенно не было нужно жениться на Зое, да и не мог он этого – на разницу в возрасте, как всем уже ясно, византийцам было начхать, но она же его усыновила! Что такое эдипов комплекс, византийцы не знали, если бы им кто-то рассказал о Фрейде – нипочем бы не поверили. А что до простой сыновей любви к матери, хотя бы и приемной, и благодарность за то, что она, по существу, вручила ему империю, то любой, кто хотя бы немного знал нового императора, сразу усомнился бы в проявлении этих добродетелей – репутация у него была хуже некуда. Он представлял собой опаснейший тип злопамятного тихого и скрытного пакостника, всю жизнь писавшего на всех реестр того, что они ему задолжали. Ни его дядя-император, ни другой его дядя, чиновник евнух Иоанн, не верили ему ни на грош, совершенно не ценили и пока могли, держали в загоне. Трое же прочих из четырех братьев императора были народ скользкий и противный, и все византийцы, что знатные, что простые, не испытывали к ним ни любви, ни доверия. Отец нового императора всю жизнь крутился в порту, занимаясь постройкой кораблей, его непосредственная специальность сводилась к тому, чтоб конопатить вновь построенные корабли смолой. Его сына, Михаила V, как только он сел на престол, в честь занятий отца наградили прозвищем Калафат, то есть конопатчик. В сущности, вся его легитимность, особенно после смерти дяди, исходила от Зои, представительницы почитаемой народом Македонской династии, которая его усыновила и позволила объявить его наследником престола. Если все это считать, спокойно можно сказать, что он уже третий человек, которому Зоя вручает империю. Конечно, формально право на престол ему даровала не только Зоя, но и ее покойный супруг, так что, может быть, он не третий, а второй. Но это уже формальности.

Похоже, что новый император решил сразу убрать надоедливую бабушку, она же его названая мать, прочь с глаз. Сначала он, правда, рассыпался перед ней в комплиментах и публично клялся, что пальцем не тронет. Но очень скоро об этих словах забыл и начал выламывать доски из уже сложившегося государственного механизма с отменной скоростью. Своего дядю, евнуха Иоанна, наделенного огромной властью и явно самого разумного из всей семейки, он почти мгновенно лишил полномочий и отправил в монастырь. Как вы уже заметили, в те времена монастыри часто играли роль VIP-тюрем – это исключало дальнейшее участие новопостриженного в политике, нечего там монахам делать, а беглый монах был тогда хуже беглого зэка, ловили и карали без пощады. На его посты он назначил другого своего дядю, Константина, человека весьма малоспособного, вручив ему высокий титул новилиссимуса. И тут же, почувствовав у себя за спиной более-менее надежный тыл, начал загонять под нары императрицу Зою. Ничего особо нового ему измышлять не пришлось – он просто довел до упора меры своего предшественника. Место императрицы – в гинекее, и нечего ей оттуда высовываться! Всех более-менее близких ей прислужниц – в шею, и еще хорошо поспрошать, нет ли какого заговора! Все расходные статьи бюджета на содержание Зои – урезать до предела, с голоду не мрет, и ладно! Вот так с ней себя и вести, авось сама помрет от инфаркта, уже шестьдесят три года, зажилась, а еще соправительницей числится, проказы на нее нет! Зоя внешне покорно принимала все эти утеснения, потому что практически ничего не могла предпринять. И практически за 5 месяцев царствования, с декабря 1041 года по апрель 1042, Михаил Калафат решил, что теперь ему уже все можно.