– Твои извинения пусты, как твоя душа, – ответил Кристофер и вырвал Энцо из семейных объятий.

Лена и Карли зарыдали. Энцо, понурив голову, пошел за Моретти.

Этому ублюдку хотя бы хватило мужества не умолять о пощаде.

– Уведите их, – сказал Антонио.

Фрэнки отвел женщин в дом, с глаз долой.

Энцо ждал, пытаясь сохранить самообладание.

– Мужчина спускается в ад, мальчик восходит к мужественности, – сказал Антонио по-итальянски.

– За маму, – сказал Кристофер Винни, глядя на Энцо. Его сын направил свой пистолет тому в лоб. Поколебавшись лишь мгновение, Винни спустил курок.

Пуля вошла в череп, уничтожив мозг одного из организаторов засады, которая едва не стерла клан Моретти с лица земли.

– Выследите остальных, – сказал Антонио. – Пусть присягнут на верность клану Моретти или присоединятся к своему прежнему боссу.

Услышав низкий гул, Доминик выскочил из дома, молясь, чтобы это был просто гром. Но на небе не было ни облачка.

Его худший страх становился явью.

– Мама! Моника! – крикнул он.

Их машина давно стояла загруженная вещами и готовая к отъезду, но они не хотели выбираться из города до появления истребителей.

Он ринулся во двор, где Моника с Еленой стояли у седана, набитого чемоданами.

– Доминик, – начала Елена. – Ты…

– Зайдите внутрь! – крикнул он, взмахнув рукой.

Елена попятилась, увидев на горизонте несколько черных точек.

«Это не может быть на самом деле», – подумал Дом. Но это случилось. Он с самого начала знал, что такая вероятность существует, но вместо того, чтобы уехать, когда был шанс, стоял в очереди у департамента полиции Дауни. Ему предложили работу, и через несколько часов у него должен был начаться первый день стажировки.

Но Дауни не понадобится полиция, если президент Эллиот решил стереть округ Лос-Анджелес с лица земли.

Доминик отвел мать и сестру в ванную. У них не было подвала, и она была самым безопасным местом.

– Залезай в ванну, – сказал он Монике.

Она подчинилась, и Дом с Еленой накрыли ее матрасом с двуспальной кровати.

– Нет, я не хочу… – запротестовала она.

– Все хорошо, малышка, – сказала Елена. – Все будет хорошо.

Дом уловил в ее голосе неуверенность и увидел страх в глазах. Он и сам боялся, что не сумеет их защитить.

– Ложись и лежи здесь, – сказал он.

Он повернулся к двери из ванной, и Елена потянулась к нему.

– Ты куда?

– Сейчас вернусь.

Доминик выбежал в коридор, схватил дробовик, сумку с продуктами, фильтр для воды, аптечку, термоодеяла, патроны, батарейки для фонарика и заводной радиоприемник.

Он остановился, чтобы выглянуть из окна, и в этот момент эскадрилья из двенадцати F-16 прогремела над восточной частью города. Первый заход был холостым – наверное, для предупреждения или обзора наземных войск.

А может быть, а вдруг они прибыли, чтобы помочь?

Доминик задержался на мгновение, молясь, чтобы так оно и было.

А потом увидел черные точки в небе на севере.

Их было десять.

F-16 очертили кривую, чтобы перехватить приближавшиеся истребители.

У Дома внутри все сжалось от вида и рева F-35 – если это вправду были они. Эти самолеты грохотали чуть ли не вдвое громче старых F-16.

Он оказался прав: первая эскадрилья прибыла не для того, чтобы бомбить повстанцев. Они защищали город от пилотов АВП.

Истребители выпустили ракеты, и битва за Лос-Анджелес началась.

– Дом! – крикнула Елена. – Что происходит?

– Оставайся на месте, мам!

Где-то вдалеке завыла аварийная сирена. Звук становился все громче. Не обращая на него внимания, Доминик открыл дверь и вышел наружу. Не имело значения, будет он сидеть в хрупком жилище или стоять на подъездной дорожке. Если бомба упадет здесь, конец придет всем, и он должен был это видеть.

Ракеты нашли цели при первом же залпе, разнеся два F-16 на куски прямо над городом и повредив один F-35. Пилот последнего опустил самолет так низко, что пока он боролся за высоту, в окнах задребезжали стекла.

Раздался еще один взрыв, и Дом вышел на середину двора, наблюдая за воздушным боем. F-35 быстро захватили контроль, сбив три F-16 и потеряв только один из своих самолетов.

Подбитый F-16 падал, за ним тянулся клуб дыма, но вдруг он резко накренился вправо, чтобы сесть на хвост F-35. Как только он занял позицию, с запада появился еще один F-35 и запустил «Сайдуиндер»[43] точно в кабину F-16.

Над городом пронесся огромный огненный шар, осыпав двор шрапнелью.

Доминик медленно попятился, не сводя глаз с неба.

Против восьми F-35 войск АВП осталось шесть F-16.

Затем еще один F-16 упал огненным метеором.

Дом споткнулся о нижнюю ступеньку крыльца, упал на лестницу и остался сидеть, наблюдая за воздушным боем. Он смутно слышал знакомый голос – это кричала мать, – но ему никак не удавалось оторваться от завораживающего зрелища.

Еще два F-16 погибли в огне почти одновременно, так что против восьми F-35 осталось лишь три. И все же их пилоты не пытались удрать. Они выпустили еще залп ракет, разнеся два F-35 и подарив пилотам повстанцев проблеск надежды.

Шесть F-35 перегруппировались, чтобы преследовать пару F-16, разлетевшихся в разных направлениях. Самолеты АВП пустились в погоню, по три на каждую машину повстанцев.

Два истребителя АВП пролетели так низко над Дауни, что Доминика прибило к ступенькам потоком воздуха. Он закрыл лицо и отвернулся, а самолеты взмыли вверх, и каждый запустил по «Сайдуиндеру» в F-16.

На горизонте вспыхнуло пламя, и защищать Лос-Анджелес от пилотов АВП остался лишь один самолет. Дом поднялся на ноги.

Обломок F-16 с грохотом рухнул на землю всего в нескольких кварталах. Вверх взметнулось пламя.

Поверх воя сирен раздался грохот – из-за угла выехала тяжелая машина. Доминик бросился в дом и схватил дробовик, а когда выбежал обратно, по их улице грохотал «Хамви».

Дом вскинул дробовик, прицелился в лобовое стекло и попытался рассмотреть знаки отличия.

Если это солдаты АВП, хватит ли у него мужества защитить семью?

На размышления у него оставалась всего секунда. «Хамви» с визгом остановился перед их домом, и только тогда он увидел эмблему АВП на водительской двери. Он сделал предупредительный выстрел, покачнувшись от отдачи. Дробь отскочила от бронированного капота.