Дом передернул затвор, вставил еще патрон и выкрикнул предупреждение, хотя его голос никак не мог тягаться с рокочущими F-35.

Из пассажирской двери вышел мужчина и поднял руки вверх.

Сощурив один глаз, Дом прицелился к его шлему, сморгнул капельку пота и сфокусировал взгляд на знакомом загорелом лице.

– Папа, – прошептал он, опуская дробовик.

– Дом! – крикнул Роналдо. – Где мама и Моника?

Он побежал навстречу отцу, а сержант Маркс открыл водительскую дверь.

– Быстрее! – крикнул он. – Нужно выбираться отсюда!

Обниматься и задавать вопросы не было времени.

Последний F-16 взорвался в небе, и F-35, получив абсолютную свободу, приготовились бомбить город.

Солдаты Моретти вшестером укрылись в тесном подвале комптонского склада, где обычно фасовали наркотики для распространения через дилеров. Пять столов из нержавейки были чисто вымыты, и только весы, подносы и шпатели для подсчета таблеток напоминали о том, как их обычно использовали.

Клану Моретти было что отметить – от крупной сделки с подполковником АВП до гибели Энцо Сарконе. Но вино и водка, которые они пустили по кругу в свете фонарика, скорее помогали расслабиться, чем что-то отпраздновать.

Глухой рокот бомб и треск противовоздушных орудий сотрясали импровизированный бункер и прятавшихся в нем мужчин.

Сев на накрытый курткой ящик с боеприпасами, Винни огляделся. Кармин расположился на рваном кожаном диване, его обычно зачесанные назад волосы растрепались и лезли в глаза. Фрэнки прислонился спиной к стене, скрестив руки в татуировках на груди и опустив голову. Желтохвост сидел, откинувшись на спинку стула, а Кристофер стоял у стены рядом с Винни. Доберман настраивал радиоприемник.

Бомбить начали вскоре после расправы над Энцо, и они поспешили вернуться на склад. Все, кроме Антонио, который уехал с Лино на «Эскалейде» в Анахайм – к Марко и Лючии.

Винни обхватил голову руками, пытаясь отгородиться от грохота воздушного боя.

– Это нормально так себя чувствовать после того, как кого-то убил, – сказал Желтохвост. – Ты молодец, малыш.

– Уже не малыш, – сказал Кристофер, салютуя бутылкой водки. Он глотнул из нее и передал Винни. – Ты теперь мужчина.

Винни сделал глоток, горло обожгло горечью. Ему было так паршиво не из-за убийства Энцо, но сказать им об этом он не мог.

Гораздо сильнее он переживал из-за того, что обманул Карли. Она доверилась ему, тогда на пляже, а он похитил ее, чтобы убить ее отца.

Если это было необходимо для посвящения, то, возможно, он не годился для такой жизни – если, конечно, все останется по-прежнему после войны, которая начиналась прямо сейчас.

Стены их убежища дрогнули от взрыва. Истребитель пронесся прямо над ними, и Винни зажал уши ладонями.

– Господи Иисусе, – пробормотал Фрэнки, глядя на мелкую пыль, которая посыпалась с потолка. – Да мы тут как мишени в тире.

– Надо было мне поехать с Антонио в Анахайм, – сказал Кристофер и смахнул пыль с черной формы, запачканной кровью Энцо Сарконе.

– Нет, – возразил Желтохвост. – Он дал тебе конкретный приказ. И он прав. Если с ним что-то случится, ты станешь главой семьи.

Кристофер, глядя на Винни, казалось, обдумывал сказанное.

Снаружи громыхнуло, и с потолка снова посыпалась пыль. Затрещали помехи – Доберман наконец настроил приемник. Все столпились вокруг, чтобы послушать новости.

Ведущая сбивчиво тараторила дрожащим от страха голосом:

«Бои между солдатами АВП и повстанцами ведутся по всей территории страны. Мы получаем сообщения об атаках на мирных жителей в крупных городах, включая Чикаго, Нью-Йорк, Лос-Анджелес и…»

Ее заглушили помехи, и Доберман выругался:

– Чистый сигнал не ловится.

– На мирных жителей? – переспросил Кристофер. Он посмотрел на лестницу, ведущую из подвала, явно встревожившись за брата и тех членов клана Моретти, которые остались снаружи.

Винни взглянул на свои дрожащие руки и сунул их в карманы, не желая, чтобы другие видели его таким.

В такие моменты он скучал по матери. Он слышал, что солдаты в окопах часто думали о матерях, и хотя он сидел не в окопе, но чувствовал себя так же.

Стальной стол громыхнул от следующего взрыва. Желтохвост поцеловал свой крест. Фрэнки и Кармин склонили головы.

Лос-Анджелес официально считался территорией повстанцев, и если сообщения об атаках на мирных жителей соответствовали действительности, в опасности были все, даже они в своем подвале.

Кристофер подошел к лестнице и прислушался.

В коротких промежутках между взрывами слышался стук.

– Слышите? – спросил он.

Винни встал и прислушался.

Вверху лязгнула дверь гаража.

Там кто-то был.

Кристофер схватил свой M4, Винни вынул из кобуры SR9. Пока остальные заряжали оружие, отец с сыном на цыпочках шагнули к ступеням.

Взорвались еще две бомбы – одна за другой.

Кристофер, не отвлекаясь, шел наверх, полный решимости встать на защиту склада.

– Держись за мной, – шепнул он Винни и взял на прицел подвальную дверь.

Винни во второй раз за вечер поднял пистолет, готовый убивать во имя Моретти.

Шум стих, послышались голоса и шаги. Дверь в подвал распахнулась, Винни положил палец на курок.

Кристофер прицелился секундой позже и сразу опустил ствол, узнав человека в дверном проеме.

– Антонио, – прошептал Кристофер.

Глава клана Моретти медленно спустился на две ступеньки. Его черная форма АВП была порвана, по грязному лицу текла кровь.

– Что, черт возьми, случилось? – спросил Кристофер, посторонившись, чтобы пропустить брата.

В подвал вошел Лино и запер дверь.

Моретти молча окружили Антонио, разглядывая своего измученного раненого босса. Его обычно спокойное лицо искажала маска растерянности, словно он был пьян.

– «Эскалейд» попал в аварию, и нам пришлось возвращаться пешком, – сказал Лино.

– До Анахайма я бы не дошел, – добавил Антонио, качая головой. – Я не мог…

– Я уверен, с твоими все в порядке, – сказал Кристофер.

– Все обойдется, – заверил Лино, подняв окровавленную руку. – Мы дозвонились до Лючии. Они в подвале вместе со всеми домашними.

Антонио осторожно потрогал рану на голове. Рука стала скользкой от крови.

– У нас есть аптечка? – спросил Желтохвост.

– Я в порядке, – буркнул Антонио.

– Я тоже, – сказал Лино.