Кудесову. Всех кур у него перепужал, две коровы напрочь раздавил и девок его чуть до смерти не довел. «Если до завтра не изрубишь, — наказал боярин, — Вместе с ладьей твоей летучей к самому Темновиту запущу». Вот теперь я стою и думаю: как же его изрубить? Жалко ведь.

К нам приблизился Мирон. Он с любопытством взирал на высокий борт, выструганный до блеска.

— Так, получается, твой корабль летает что ли? — не мог поверить я словам Ивана.

— Летает, — вздохнул он.

— Зачем же тогда его рубить?

— Дак, никому ж не нужен.

— Коль никому не нужен, отдай его мне. Нам он очень пригодится.

Иван распахнул глаза и хлопал ими, глядя на меня, как на сумасшедшего.

— Вы что же, не побоитесь на нем лететь?

— Почему мы должны бояться?

— Так он же того… Летит незнамо куда. Давеча взял на борт Гришку-купца вместе с его товарами, чтобы в Углич на ярмарку отвезти. Так этот мерзавец деревянный занес нас в болото прямо к дому Бабы Яги. Насилу вырвались из трясины, а потом плутали пару дней, пока воротились. Гришка с того случая все заказы свои отменил, да и другим присоветовал не связываться со мной. Одна беда с этим кораблем.

— И как же он управляется?

— У него рулило есть. Но он его плохо слушает. Сказывали, что без магического компаса мой корабль — никому ненужная вещь. Даже ступа у Бабы Яги куда полезнее.

О-о, оно как! Этой воздушной посудине нужен вегвизир. Я мысленно потер руки: удача сама стучалась в мое окно.

— Я беру у тебя корабль. Что ты за него просишь?

— Надо уладить дело с боярином и Гришке выплатить недоимку за проваленную ярмарку.

Глава 19

Я сразу даже опешил, но немного поразмыслив, подумал, что с летающим кораблем мы сможем в разы сократить время на поиски артефакта.

— Ладно, говори, что нужно делать.

Оказалось, что с боярином нужно поговорить и убедить его, что Иванов корабль больше над городом не появится. А вот с купцом дело сложнее: он требует кругленькую сумму, которую надо еще раздобыть.

— Иван, скажи, что ты еще, кроме корабля, умеешь делать?

— Дак, все, что душе угодно. Хошь, стол сделаю, хошь, лавку. Телегу могу смастерить. Самоходную, — добавил он, понизив голос.

— Значит, надо тебе получить заказы, и ты расплатишься с Гришкой.

— В нашем городе Гришка всех подговорил, чтобы они ничего у меня не заказывали и не покупали.

— Тогда тебе нужно получить заказы из других городов. Погоди немного.

Я вызвал Елизара (он, поди, забыл уже про меня, отдыхая последние дни). Орел, не мешкая, принялся за работу. Взмыл в небо и показал окрестности. Западнее нас на Днепре стоял Любеч, южнее — Чернигов. Между ними встречались деревеньки и поля с пролесками. На севере и востоке простирались дремучие леса и топи.

— Ты бывал в Чернигове или Любече?

— Как-то попросил меня воевода до Чернигова его прокатить, дела какие-то любовные у него там были. Дак, корабль мой заплутал и привез нас к степнякам. Насилу отбились от них. Еле дорогу назад нашли. Воевода с тех пор обходит мой дом стороной.

— Предлагаю сделать попытку номер два. Грузитесь на борт.

Иван часто заморгал, видимо, не понимая, что я собираюсь предпринять.

— Полетим в Чернигов, — пояснил я.

— Дак, а если он опять занесет нас не туда?

— Вот и испытаем мой магический компас.

— Как?! У тебя есть магический компас? — его лицо вытянулось как переспелый кабачок. — Что ж ты сразу не сказал.

— Давай, залазь. Научишь меня управлять твоей посудиной.

Мы погрузили на ладью коней, взобрались по подставленному трапу сами. Иван прошел на корму, где виднелось рулевое колесо, а рядом с ним — несколько деревянных рычагов.

— Для начала нам нужно выпустить крылья, — начал инструктаж Иван и потянул один из рычагов на себя.

Внизу заскрипело. Я перегнулся через планшир и увидел, как из борта вылезает и расправляется, подобно вееру, крыло. Оно состояло из тонких досточек, плотно подогнанных друг к другу, более узких у основания, и широких с закругленными торцами по краю.

Иван сдвинул влево еще один рычаг, и крылья пришли в движение, делая равномерные взмахи, отчего корабль оторвался от земли и начал медленно подниматься. Палуба под ногами закачалась, и по моей спине пробежал холодок. В реале я боюсь летать, поэтому предпочитаю пользоваться наземным транспортом. Пару раз мне доводилось взлетать на самолете. В те минуты я мысленно прощался с жизнью, но тогда все обошлось благополучно. Сейчас же, забыв на мгновение, что это всего лишь игра, я испытал почти такое же волнение, усомнившись в надежности древнего воздушного судна, к тому же сколоченного народным умельцем с сомнительной репутацией. Отчего ему дали такое прозвище — Рукохват? Может, у него все выходит через одно известное место?

— Тахир, — прервал мои размышления голос Ивана. — Ты про магический компас не забыл?

— А что с ним нужно сделать?

— Надо поместить вот в эту шкатулку, — показал он на небольшой ящичек, закрепленный на подставке перед штурвалом.

Я достал из инвентаря вегвизир, и водрузил в указанное место. Артефакт засветился голубым, а передо мной появилась надпись: «Задайте курс».

— Надо назвать место, куда мы полетим, — подсказал Иван.

— Чернигов, — произнес я.

«Курс принят», — появилась надпись.

И наш корабль взмыл в небо, набирая скорость.

Иван потянул третий рычаг. На мачте расправился парус. В красно-белую полоску. Он тут же надулся пузырем, и мы полетели еще быстрее. Теперь перестало качать. Ладья шла уверенно, подобно крейсеру, рассекая толщу упругого воздуха. Натянутые канаты подрагивали. Рукава и полы куртки трепало встречным потоком.

Я глянул вниз. Лучше бы этого не делал: сразу закружилась голова. Я ухватился за перекладину мостика, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, и вновь посмотрел. Под нами простирались зеленые просторы. В памяти зазвучали слова любимой отцовской песни: «Под крылом самолета о чем-то поет…» Тут, конечно, не тайга, но тоже красиво. Темный лесной массив разрезали извивающиеся ленточки рек. Местами виднелись проплешины полей с крошечными домиками деревень. От них в разные стороны вели белесые ниточки дорог.

Иван стоял у штурвала, широко, как заправский моряк, расставив ноги. Но он не крутил колесо. Корабль сам шел намеченным курсом. Этакий древнерусский автопилот.

Мирон сидел у основания мачты, вжавшись попой в днище, и судя по шевелящимся губам, читал молитву.

— О чем молишься, Мирон?

— Прошу господа нашего Иисуса, чтобы он охранил нас от напастей и помог благополучно долететь.

— Нужное дело. Ты там, это, поусердней молись. А то я не очень доверяю этому