Схватив копье, он отступил и с силой метнул. Копье ударило демона в грудь, раскололось и не причинило вреда.

– Как же тебя убить-то? – крикнул Арлен, но демон не отреагировал.

Понимая, что схватка проиграна, Арлен выругался, бросил щит и встал на него, очутившись в маленьком защитном кольце.

Но топот демона сотрясал землю, воздух дрожал от непрерывного грохота, и у него подогнулись колени. Арлен зашатался на выпуклом щите, понимая, что не продержится всю ночь.

Он быстро подобрал щит и взял в другую руку копье. Доспехи защитят его достаточно, чтобы отступить в круг Утреннего Ветра, но бежать придется долго – сквозь ночь и снег, да с семьюдесятью фунтами стали на плечах. Рев оглушил его, показалось, что пошатнулась вся гора.

Однорукий достиг уступа и прыгнул, нацелившись на край. Огромные когти здоровой руки впились в камень, и демон начал подтягиваться. Арлен тщетно колол ее, а рев становился все громче, и до вестника дошло, что Однорукий ревет не один. Подняв глаза, он не увидел ничего, кроме белизны, которая неслась на него, как водный поток.

Почти не раздумывая, Арлен спрыгнул с дальнего края эскарпа и наполовину съехал, наполовину скатился на тропу. Не обращая внимания на острую боль от падения, он быстро прижался к скале и вскинул щит.

Лавина, спровоцированная петардами, накрыла Однорукого и сбросила со скалы так же, как поступил с его меньшим сородичем Арлен. Демон упал за миг до того, как она погребла и его.

Снег оказался на удивление тяжелым и грозил сломать руку, но Арлену удалось соорудить карман, и, когда грохот стих, он быстро выбрался наружу, тогда как снежная масса продолжила спуск.

Он подошел к краю пропасти, но Однорукого было не видно и не слышно во тьме. Арлен опять рассмеялся и выбросил в воздух кулак. Пусть он не убил демона, но схватился с ним снова и выжил, чтобы об этом рассказать, а Однорукий нападет на его след лишь через несколько дней.

Сбоку послышалось глухое рычание, и улыбка стерлась с его лица. Похоже, лавина принесла сверху еще одного демона. Рука, сжимавшая копье, напряглась, и Арлен медленно повернулся, поднимая щит.

Свет звезд и луны, отраженный от снега, окрасил ночь в серый цвет. Сперва Арлен не увидел подземника, но когда тот приблизился, к его магии присосались метки на щите и доспехах и начали мягко светиться. В меточном свете что-то мелькнуло, и Арлен наконец различил демона с девственно-белой чешуей, сверкавшей, будто снежинки. Тварь сильно смахивала на огненного демона, была не больше среднего пса и передвигалась на четырех лапах, имея длинную жилистую шею и вытянутое рыло с рогами, которые загибались назад поверх острых ушей.

Повинуясь порыву, Арлен плюнул в демона и был потрясен, когда слух подтвердился. Ударившись о белую чешую, слюна застыла и с хрустом лопнула.

Глаза снежного демона сузились, а рыло раскололось в подобии улыбки. Издав жуткий горловой звук, он плюнул в ответ.

Арлен успел подставить щит. Поверхность покрылась инеем, рука онемела от холода.

Тогда демон прыгнул, и щит, ставший хрупким от ледяного плевка, раскололся. Арлен опрокинулся в снег, но изловчился выставить ногу и оттолкнуть демона. Тот отлетел за край пропасти, но удержался на когтях и заскреб задними лапами, выбираясь наверх. Еще секунда – и бросится снова.

Отшвырнув обломок щита, Арлен ринулся на врага с копьем. Он приготовился скинуть его к Однорукому, но подземник оправился быстрее, чем ожидалось. Присев и подобравшись, он метнулся навстречу.

Арлен перевел копье в горизонтальное положение, однако подземник перекусил толстое древко, как корешок сельдерея. Двумя обломками Арлен ударил его, как дубинками, по ушам и побежал, пока тот не очухался.

Одно дело – иметь преимущество и биться с демоном, когда он висит на когтях, и совершенно другое – вести встречный бой без снежных меток на доспехах и беззащитным перед ледяной слюной.

Метки продолжали слабо светиться и освещали путь, но в то же время стали маяками для снежного демона и других подземников, которые могли околачиваться поблизости. Арлен пробирался сквозь снег, бездумно наращивая скорость спуском по склону.

Но этого оказалось мало. Ноги Арлена проваливались, а демон скользил по снегу, как водомер по водной глади, и наконец ударил его в спину, вышибая дух и повергая ничком.

Арлен перекатился, стряхнув с себя демона, пока тот не нашел в доспехах зазор, но, как только перевернулся на спину, подземник снова набросился на него. Он подставил бронированное предплечье, и демон, впившись зубами в толстую стальную пластину, начал сжимать челюсти.

Металл заскрежетал и прогнулся, Арлен взвыл, хотя рука еще не отошла от ледяной слюны. Клешни демона заскребли, легко раздирая стальные кольца на сочленениях и рассекая пластины побольше, подобно кузнечным ножницам.

Ледяные когти, словно сосульки, впились в мясо, и Арлен огласил ночь воплем. Демон мотал головой, не разжимая зубов, и норовил выдернуть плечо из сустава. В лицо полетели кровавые брызги.

Но в этот миг Арлен, уже не сомневаясь в скором конце, заметил голое, гладкое, как свежий снег, брюхо демона и понял, что шанс есть. Свободной рукой подцепив сгусток собственной крови, он быстро и кое-как начертил на животе подземника тепловую метку.

Она моментально вспыхнула – мощнее и ярче, чем все, что он видел на полустанке. Тамошние метки заряжались лишь опосредованно, а эта – напрямую от темной магии подземника. Лицо Арлена обожгло.

Демон взвизгнул, разомкнул челюсти, и Арлен отшвырнул его прочь. Тварь шлепнулась на спину, и Арлен увидел, как кровяная метка чернит белую чешую, а после взрывается снопом огня, который пожирает демона, как солнечный свет. Сам он остался в снегу – окровавленный, истерзанный и задыхающийся, но очень даже живой, демон же бился и постепенно распадался в языках пламени.

Он поспешно заковылял к лагерю и с превеликим облегчением вздохнул, когда шагнул в спасительный круг. Ему понадобился клин, чтобы избавиться от отдельных фрагментов брони, но выбора не было: искореженный металл перекрыл кровоток в одних местах и врезался в кожу в других. Арлен разжег костер, заблаговременно и мудро подготовленный, и всю оставшуюся ночь ютился подле него, латая кожу и пытаясь восстановить чувствительность в руке.

Та медленно вернулась и принесла с собой чудовищную, как от ожога, боль. Но Арлен вопреки ей улыбался. Он убил не того демона, какого хотел, но все-таки убил и в этом превзошел всех, кого знал. Арлен приветствовал боль, ибо она означала жизнь, которую он заслужил.

Наутро Арлен повел Утреннего Ветра вниз по крутому склону, радуясь пешей ходьбе и струению в жилах крови. В разгар дня его окликнули:

– Вестник!

Арлен оглянулся и увидел бегущего следом Дерека. Он остановился, и смотритель вскоре поравнялся с ним, задыхаясь и раскрасневшись. Арлен поддержал его здоровой рукой и помог взобраться на Утреннего Ветра. Глаз у Дерека заплыл от недавнего удара.