дальше по улице. Именно там я купила комбинезон с утенком для малыша Эдди и Эйприл и, надеюсь, смогу подобрать им более оригинальный подарок.

Встреча с Крю была странной, и не только из-за Оливера. Было облегчением извиниться, хотя на самом деле я в долгу перед Скарлетт. Я изменилась с тех пор, как видела его в последний раз, и он тоже. Любая фамильярность, которая существовала между нами, была стерта давным-давно.

Это облегчение — полностью осознанно, но невозможно забыть все, что произошло. Я замужем за его братом, что связывает прошлое с настоящим.

Я снова проверяю свой телефон. От Оливера по-прежнему ничего.

Обе продавщицы в детском магазине заняты, помогая другим покупателям, когда я захожу, поэтому я начинаю просматривать с передней части. Там большой выбор детских колясок. Это был не подарок для вечеринки, и я понимаю почему, когда смотрю на ценник на одной из них.

Я перехожу к разделу игрушек. Там есть плюшевый утенок, который подойдет к тому комбинезону, которые я им уже подарила. А затем практически все остальные животные также выставлены на прилавки. Выбор огромен.

Я глажу плюшевого поросенка, когда звонит мой телефон. Я прислоняюсь к витрине с пустышками и достаю его из кармана.

Мой желудок скручивается в узел, когда имя Оливера Кенсингтона мелькает на экране.

— Привет, — отвечаю я. — Могу я тебе перезвонить минут через пятнадцать? Я покупаю детские вещи.

— Детские вещи?

Мое тело реагирует на звук его глубокого голоса так, что я возмущаюсь. Я знаю, что меня влечет к Оливеру. Но это не должно было быть таким длительным, всепоглощающим интересом, от которого у меня в животе порхают бабочки.

— Да. Моя невестка беременна, и мой подарок был никудышным. Я пытаюсь найти что-нибудь получше к моменту, когда ребенок родится.

Наступает долгая пауза. Затем:

— У них есть какие-нибудь детские качалки?

— Что?

— Слон или жираф. Может быть, бегемот?

Я хожу по кругу, осматривая магазин.

— Эм, у них есть ягненок. Или единорог.

— Они знают, кто у них будет?

Мне требуется слишком много времени, чтобы ответить, я совершенно сбита с толку направлением нашего разговора.

— Нет.

— Тогда я бы взял ягненка. Не все мальчики любят единорогов.

— Но всем детям нравятся качалки?

Еще одна пауза.

— Лили нравится. Она все еще пытается сесть на неё, хотя слишком взрослая для нее.

— О. — Это мой блестящий ответ на известие, что Оливер купил своей племяннице качалку. Основываясь на всем, что было сказано, и на моих предположениях, я думала, что он не близок со Скарлетт и дочерью Крю.

— Перезвони мне, когда сможешь, — говорит он, затем вешает трубку.

Я стою и слушаю пустоту, пока ко мне не подходит продавец-консультант.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, мисс?

— Да. Я возьму качалку-барашка.

Она моргает, глядя на меня, кажется, ошеломленная моей уверенностью.

— Хорошо. Я подготовлю все.

— Отлично. Спасибо.

Я плачу за качалку, загружаю огромную коробку на заднее сиденье своего внедорожника, а затем перезваниваю Оливеру.

На этот раз он отвечает после второго гудка.

— Привет, Ханна.

— Привет.

От того, как он произносит мое имя, мой желудок скручивается в узел. Это так неожиданно. Незнакомо. Мы слишком много знаем друг о друге… и совсем ничего.

Оливер прочищает горло.

— Как у тебя дела?

Я улыбаюсь.

— Мы можем пропустить эти формальности. Я позвонила тебе, как и обещала. У меня не было времени найти адвоката.

— Из-за прогулки по магазинам за подарками для малыша?

Я молчу, не уверенная, осуждает он или шутит.

— Я тоже еще не нанял адвоката, — говорит он после напряженного молчания.

— Правда? — Я удивлена своим голосом. Я была уверена, что он будет разговаривать по телефону с крутым адвокатом до того, как мой самолет вылетит из Лас-Вегаса.

— Да, — подтверждает он, но в его голосе слышится нотка нерешительности. Как будто он не уверен, следовало ли ему сделать это признание.

— Я планирую сделать несколько звонков сегодня днем.

— Удачи. Я слышал, что в Лос-Анджелесе трудно найти адвокатов по бракоразводным процессам.

Шутка, я понимаю. Он просто пошутил.

Слишком поздно, я смеюсь.

— Эм, да. Я пришлю тебе данные моего адвоката в ближайшие несколько дней, — говорю я. — Как только ты решишь, кто тебя представляет, вероятно, будет лучше позволить им вести все дальнейшие переговоры.

Оливер отвечает не сразу. Я не уверена как, но я чувствую удивление в его молчании. Неужели он думал, что я попрошу денег? Ежедневных звонков?

— Ты права, — наконец отвечает он. — Вероятно, так будет лучше всего.

— Отлично. Прощай, Оливер.

— До свидания, Ханна.

Наступает еще один неловкий момент, когда ни один из нас не вешает трубку. Но мне больше нечего сказать, так что я делаю, бросая телефон в подстаканник.

Я знаю, что мне, вероятно, придется снова поговорить с Оливером. Но шансы на то, что это произойдет лицом к лицу, невелики. В наши дни можно подписать и отправить по почте все, что угодно.

Я разведусь до того, как мне исполнится тридцать, и это меня разочаровывает. Я не помню свою свадьбу и разведусь как можно скорее, скорее всего, так и не увидев снова мужчину, за которым я замужем.

Все это просто… странно.

Я включаю передачу и выезжаю со стоянки. В дополнение к обычному рабочему дню, сегодня вечером у меня ужин с моим отцом и Логаном Кэссиди.

И теперь мне также нужно найти адвоката в ближайшие пару дней.

* * *

— Мне очень жаль, мэм. Стол еще не готов. Если вы займете место в баре, один из официантов даст вам знать, когда все будет готово.

Метрдотель смотрит на меня настороженно, как на тикающую бомбу. В последний раз, когда я была здесь, я видела, как мужчина устроил сцену из-за размера