своих кубиков льда, так что я понимаю ее опасения. Ресторан «Пёрч» не был бы моим первым выбором, но я не удивлена, что мой отец выбрал именно его. Здесь официальная, элегантная атмосфера, которая хорошо подходит для вечерней деловой встречи.

— Все хорошо, — говорю я. Плечи метрдотеля заметно расслабляются, прежде чем я направляюсь к бару.

Несколько свободных мест. Мало того, что для ужина еще рано, но и не так много людей приходит сюда, чтобы поесть в баре.

Я сажусь на один из стульев, холодный металл неприятно касается моих голых нрг. Я скрещиваю их, подавляя дрожь, и кладу клатч на кварцевую стойку. Один палец проводит по более темной жилке в камне, восхищаясь гладкой отделкой. Может быть, мне снова стоит отремонтировать свою кухню.

— Вам что-нибудь принести, мисс?

Я поднимаю взгляд на бармена. Он улыбается, и это заинтересованная улыбка, которая должна вызвать у меня некоторую реакцию. Но я чувствую пустоту вместо головокружения.

— Только газированную воду, пожалуйста. С лаймом.

Он кивает, его дружелюбная улыбка становится натянутой. Я смотрю, как он наполняет стакан льдом, а затем открывает зеленую бутылку. Содержимое шипит, когда он разливает пузырящуюся жидкость по льду, затем открывает контейнер и добавляет дольку лайма. Подает с салфеткой, украшенной логотипом ресторана.

— Спасибо.

— Не за что. — Затем он уходит, двигаясь вдоль очереди из нескольких клиентов.

Я смотрю вниз на пузырьки, поднимающиеся к поверхности моей воды. В последний раз я была в баре в ту ночь, когда встретила Оливера, и возвращаться к этому воспоминанию неприятно.

Я не чувствовала себя опустошенной, когда он смотрел на меня. Я чувствовала себя как мой напиток — газированный, искрящийся и шипучий.

Усмехнувшись, я качаю головой и делаю глоток. Я вытаскиваю телефон из клатча и смотрю на экран. Я прихожу рано, но мой отец обычно тоже. Должно быть, он попал в печально известную пробку в Лос-Анджелесе. Она никогда не дает уклажиться ни в чей график.

У меня нет никаких новых сообщений или пропущенных звонков. Всего пять электронных писем, все от адвокатов, с которыми я связывалась ранее.

— Ты знаешь, я зарекся от блондинок, но для тебя я бы сделал исключение.

Темноволосый мужчина ухмыляется, когда я смотрю на него, придвигаясь на шаг ближе. Он привлекательный — высокий, сложенный и мускулистый. Очевидно, он практиковался в соблазнении женщин. Но меня больше завораживает исходящая от него возбуждающая энергия. Его пальцы беспокойно постукивают по каменной поверхности, даже когда его глаза фокусируются на моем лице.

— Как романтично, — говорю я, поднимаю свою воду и делаю еще глоток. — К сожалению, мне нравятся принципиальные мужчины. Если ты в чем-то поклялся, ты должен довести дело до конца.

— Я достаточно принципиален, — отвечает он, затем усмехается.

Я слегка улыбаюсь в ответ на его мальчишескую улыбку. Он очарователен, надо отдать ему должное. И его нелегко разубедить, в отличие от бармена. Сразу заинтересовался, в отличие от Оливера.

Но сравнивать других парней с Оливером — это не то, чем я должна заниматься. И флирт тоже. Я здесь по работе. Как возможный важный шаг в карьере, в которой я еще не до конца решила, чего хочу.

Мой телефон жужжит от входящего сообщения. Я немедленно хватаю его, ожидая, что это мой отец.

Это не так.

Оливер Кенсингтон: Напиши мне имя своего адвоката, как только определишься с ним.

Я корчу гримасу, в моем животе клубится горечь. Я уже сказала ему, что дам ему знать, как только приму решение. Ему не нужно напоминать мне, как будто я ребенок. Я не собираюсь забывать о необходимости развода.

И что беспокоит меня еще больше, так это отстраненный тон. Он даже не потрудился поздороваться. Я смотрю на сообщение, размышляя, как ответить.

— Все в порядке?

Я выключаю свой телефон.

— Все отлично.

— Бывший?

— Муж, — бормочу я, уставившись на стакан с водой.

— Ты замужем?

Я поднимаю взгляд, почти желая улыбнуться удрученному выражению лица парня. Это лестно. А также идеальный конец беседы.

— Да.

— Черт возьми.

На этот раз я действительно улыбаюсь.

— С другой стороны, ты не нарушил своего правила.

— Мисс? Ваш столик готов.

Я бросаю взгляд на официантку в униформе и киваю, хватая клатч и воду.

— Спокойной ночи, — говорю я ему, прежде чем последовать за официанткой в заднюю часть ресторана.

Столик пуст, и я испытываю укол беспокойства. Это не похоже на моего отца — опаздывать. Он прожил в Лос-Анджелесе четыре десятилетия; он знает, сколько времени он может провести за рулём. И, в частности, я ожидала, что он будет планировать эту встречу заранее.

Я намазываю маслом кусок хлеба, просматривая меню, надеясь, что это успокоит мой урчащий желудок. Я ковырялась в своем сэндвиче во время ланча, все еще обдумывая свои разговоры с обоими мужчинами Кенсингтонами.

Пять минут спустя я все еще сижу одна. Несколько других посетителей бросают на меня жалостливые взгляды. По крайней мере, это столик не на двоих. Похоже, меня подставила группа людей, а не парень. Что немного лучше, мне так кажется.

Наконец, я замечаю своего отца. Поспешно проглатываю последний кусочек хлеба. Делаю глоток воды и вытираю рот, осторожно, чтобы не размазать помаду.

— Извини, Ханна, — говорит он, поправляя галстук. — На 405-м шоссе произошла авария. И я разговаривал по телефону с Трейси, обсуждая проблему контракта, поэтому не смог позвонить.

— Все в порядке, папа.

— Дэвид, это моя дочь Ханна. Ханна, это Дэвид МакКенна, который тренирует «Бобкэтс».

Я пожимаю руку, которую предлагает Дэвид. Он примерно на десять лет моложе моего отца, на висках у него пробивается седина, а у глаз — сеточка морщин, вероятно, оттого, что он, прищурившись, смотрел на поле.

— Приятно познакомиться с вами, Дэвид.

— Взаимно. — Он серьезный и уважительный. Он мне сразу понравился.

— А это Логан Кэссиди.

Я поворачиваюсь к другому мужчине с моим отцом, удивление и ужас борются за пространство.

Логан выглядит таким