«Тебе не показалось», – хотела ответить она, но промолчала.

– Пошли, я расскажу тебе про своих предков.

«Я никуда не хочу с тобой идти», – хотела ответить Мариша, но вместо этого, словно послушная собачонка, поплелась следом за Эриком.

– Я никогда не видел своего деда, – начал сыщик, когда они опустились на лавочку. – И это единственное, чего не сумела дать мне моя бабушка. За все остальное я ей безмерно благодарен. Моя любимая бабуля… – черты его лица вдруг разгладились, и он стал похож на маленького мальчика, неожиданно вернувшегося в детство.

Вероника Алексеева родилась давным-давно, в самом начале двадцатого века. А если точнее, то в тысяча девятисотом году. У помещика Малафеева был небольшой собственный цирк, а ее родители исполняли при нем роль гимнастов. Маленькая Ника все свое детство провела за кулисами, где вкусно пахло лошадьми, под ногами хрустели опилки, и не было ни одной минуты, когда в цирке наступала тишина.

Здесь все кричали, пели, репетировали сценки; собаки лаяли, кошки мяукали, а лошади ржали. Веронике все это безумно нравилось. Ей очень хотелось стать частичкой этого волшебного мира, и, конечно же, этот день настал.

Когда ей исполнилось восемь лет, Нике разрешили выйти на сцену. Она помогала клоуну и объявляла номера. Ника была маленькой, хрупкой и очень хорошенькой. Зрители без конца аплодировали и просили Нику выйти на сцену еще раз. Девочка гордилась своим успехом и очень хотела, чтобы когда-нибудь о ней узнал весь мир.

Когда Веронике исполнилось двенадцать, отец разрешил ей работать под куполом цирка. У девочки каждый раз захватывало дух, когда она оказывалась на самом верху. Ника смотрела вниз, а сердце замирало от страха и восторга.

«Вот бы оказаться сейчас во Франции, – думала она, разглядывая людей, которые словно муравьи бегали по арене. – Я бы обязательно завоевала сердца этих утонченных людей – французов! Как бы они мной восхищались! Какие бы аплодисменты дарили!» – И Ника с утроенной силой принималась тренироваться, преодолевая свой страх, непрерывную боль в мышцах, вставая после падений…

Не нужно думать, что Ника была безграмотной девчонкой. Да, в те времена не все умели читать, но Нике повезло. Николай Малафеев любил своих «циркачей», а Нику особенно. Именно он настоял, чтобы девочка получила образование, и она вместе с младшим сыном помещика постигала разные науки.

Именно тогда она узнала о французском цирке. Николай выписал гувернера из Франции, совсем молодого, но талантливого парнишку, который в свободное от занятий время с упоением рассказывал о цирке. Они с Никой быстро нашли общий язык. Оказалось, что Пьер и сам все детство провел за кулисами. Его родители – знаменитые дрессировщики, готовили мальчика к карьере гимнаста, но неудачное падение перечеркнуло все их планы.

Когда Нике исполнилось шестнадцать, судьба улыбнулась ей. К Малафееву приехал давний друг Иван Петров, большой почитатель циркового искусства и по совместительству меценат. С Малафеевым они не виделись довольно давно. Петров разъезжал по миру, помогал небольшим цирковым коллективам, а свободное время предпочитал проводить в Париже.

В первый же вечер Николай устроил для Ивана сюрприз – выступление Ники. Она как раз отрепетировала новый номер и с удовольствием показывала его публике. Петров аплодировал громче всех, а после выступления подошел к девушке, на французский манер поцеловал ей руку и произнес:

– Мадемуазель, у меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение! Поверьте, это один из лучших номеров, которые я видел в своей жизни.

Мужчина смотрел на Нику восхищенными глазами, а в ее голове билась только одна мысль: она ему понравилась, Иван в восторге от ее номера! Вечером Ника долго не могла заснуть. Она снова и снова прокручивала в голове сказанную Иваном фразу, а когда, наконец, заснула, ей привиделась бабушка, которая спустилась откуда-то сверху, подошла к Нике, обняла за плечи и тихонько сказала:

– Это твой шанс, девочка моя. Ты хочешь быть знаменитой?

– Очень хочу, бабуля, – прошептала она.

– Иван может дать тебе то, что ты хочешь.

– Но как я заставлю его это сделать?

– А зачем заставлять? – удивилась бабушка. – Ты женщина, красивая женщина. Таким женщинам ничего просить не надо, мужчины сами все кладут к их ногам.

– Я – женщина? – прошептала Ника. – Но мне всего шестнадцать!

– Тебе уже шестнадцать лет! А молодость проходит быстро. Используй свой шанс.

Последние слова бабушка договаривала уже еле слышно. Она удалялась, удалялась и, наконец, совсем исчезла из вида.

А утром Ника проснулась в твердой уверенности, что ей нужно делать.

К завтраку Иван вышел первым, долго пил чай в одиночестве, а когда Малафеев составил ему компанию, попросил пригласить к столу Нику. Девушка явилась через несколько минут. Николай сначала даже не узнал ее, настолько существенными были изменения: вместо тренировочного костюма – симпатичное платье по фигуре, вместо привычного «хвоста» – высокая прическа, на лице легкий макияж. Благодаря прическе вытянулся овал лица, глаза стали чуть больше и наполнились загадочным блеском, и это «чуть» превратило Веронику в настоящую красавицу.

Николай растерянно смотрел на воспитанницу, а когда, наконец, перевел взгляд на товарища, заметил в нем некоторые изменения. Иван слегка побледнел, крепко сжал кулаки и пытался что-то сказать.

– Доброе утро! – поздоровалась девушка и широко улыбнулась.

– Здравствуй, Ника, – кивнул Николай и указал на стул рядом с собой. – Садись, позавтракай с нами.

– С удовольствием, – откликнулась она и села за стол.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь, – заметил Малафеев. – Или, может, радость какая приключилась?

– Да нет, ничего особенного, – снова улыбнулась девушка. – Просто день прекрасный! Солнце светит, птицы поют! А что еще нужно для радости?

– Это верно, радоваться надо каждому дню. Правильно я говорю, Иван?

– Точно подмечено, – отозвался мужчина, понемногу приходя в себя. – А вы старше, чем я думал, – заметил он, обращаясь к Нике. – Вчера мне показалось, что вам не больше тринадцати.

– Мне шестнадцать! – ответила Ника с легкой улыбкой.

– Будет тебе «выкать», – вмешался Николай. – Ника у нас не барыня какая, да и обидно ей слышать от тебя такие речи, будто она взрослая женщина. Вероника еще практически ребенок! Моя лучшая артистка! – добавил Николай и с гордостью посмотрел на девушку.

– Почему же, дядя Николай! Мне это даже приятно, – игриво ответила Вероника. – Будто я и в самом деле барыня!

– Не пристало тебе, Ника, привыкать к таким речам, не дело все это.

– Как скажете, дядечка, – ответила Ника и скромно потупила взор.

– То-то, – сказал Николай и погладил бороду.