Не уверен, что это лучший момент, но завтра будет не лучше… – раздался в трубке напряженный голос Никиты. – Можешь подниматься.

Ничего не понимая, но готовясь к худшему, я спрыгнула с высокого сидения и едва не забыв закрыть машину, побежала к подъезду.

Дверь квартиры оказалась открыта нараспашку, а внутри уже стояло тихонько переговариваясь, несколько людей. Соседи, с трудом догадалась я.

В их глазах жалость смешивалась с любопытством, заставляя сердце биться испуганно, а мысли путаться.

Кивком поздоровавшись с соседями, я слабым голосом позвала Никиту.

– Я на кухне.

Чувствуя, как к горлу от страха подкатывает тошнота, я медленно пошла по коридору в указанном направлении.

Миновала приоткрытую дверь в комнату, точнее, то, что от двери, благодаря Вове осталось. Удивилась все еще валяющимся на полу щепкам… и столкнулась взглядом с мужчиной в форме.

– Вы кто, гражданка? – сухо поинтересовался он.

– Хозяйка квартиры, – одними губами ответила я, останавливаясь.

Я еще раз обвела взглядом комнату, вылавливая мелкие, не замеченные мной ранее детали.

Вещи, которые я сложила на диван – такие как Вовины наручники, теперь валялись на полу. Вместе с моей повседневной одеждой. Дверцы шкафа погнуты или по ним пошли трещины… Но самое страшное – на полу, незаметные при беглом взгляде, виднелись капельки крови.

– Предъявите документы, – приказал мужчина, и одновременно с этим со стороны кухни послышались шаги.

Дверь кухни открылась, и оттуда вышел Никита с еще одним мужчиной в форме.

– Она со мной, – произнес Никита, обратившись к моему собеседнику.

– Что происходит? – шепотом спросила я, посмотрев на Никиту.

Неужели это он? Он убил Вову?..

Вот только судя по ободряющей улыбке, которой Никита меня наградил, я ошибалась.

– Понятно, что с вами, но документы все равно нужно проверить, – устало произнес пришедший с Никитой полицейский.

Повезло, что паспорт у меня был с собой…

Проверив фамилию, прописку и штамп о замужестве, документы мне отдали.

– Пройдемте на кухню…

Спустя каких-то десять минут, после расспросов, где я была в ночь с четверга на пятницу, мужчина, посмотрев на Никиту и получив от него кивок, все же сообщили, что произошло.

На Вову действительно напали, и теперь он находился в больнице. Вот только напавшим был не Никита, как я опасалась, а Егор. Некогда лучший друг моего мужа. Тот самый, которого Никита встретил в кафе.

По показаниям соседей, в четверг, как обычно (для меня), в гости пришла Ира, и в этот раз музыку они не включали… Сосед снизу зашел пожаловаться и попросить быть потише, но Вова был слишком пьян, чтобы среагировать адекватно, и соседа ударил… Ира, видимо, тоже была не совсем трезва, поэтому позвонила брату, чтобы он приехал и помог разобраться ее парню с «моралистами».

Правда, пока он ехал, драка успела закончиться, причем не в пользу Вовы. Взбесившись и получив немало синяков, в том числе заплывший глаз, он не нашел ничего умнее, как оказавшись один на один с Ирой, выместить на ней свою злость…

За что ему уже отомстил приехавший Егор… И судя по крикам, которые слышали соседи, он не знал, с каким именно «женатиком» спит его сестра.

Как следствие, Вова очнулся только в пятницу, прикованный наручниками к батарее, о которую и стал долбить. Ну, а после, спустившись, к «неблагополучным» соседям, более «благополучные» вызвали участкового.

Скорая увезла Вову час назад.

«Не хотите ли вы, Мария Владимировна, проверить мужа?».

Мария Владимировна не хотела. У нее вообще было ощущение, что она вдруг оказалась в какой-то мыльной опере и того, что происходит вокруг, просто не может быть…

Пока я пила воду и пыталась поверить в сказанное участковым (или кто он там по званию?), сам он разглядывал меня. Разумеется, следы на шее и разбирая губа, которые я неумело пыталась спрятать с помощью макияжа, секретом для него не остались.

– Мария Владимировна, а вы сами не хотите написать заявление на мужа?

Я отвела взгляд.

– Да что оно даст… У меня, кроме слов, никаких доказательств нет. Ну ударил, что ему за это будет? А так… Кто поверит, что он обещал порезать мне лицо, если я попытаюсь уйти…

– Я поверю, – мрачно произнес Никита. – Почему ты мне об этом не сказала?

Я опустила глаза, чтобы не видеть его тяжелый обвиняющий взгляд.

Почему?.. Чтобы он не жалел меня. Потому что это что-то за гранью: слышать такие угрозы. После них точно ничего хорошего не жди…

Я не хотела, чтобы Никита задумывался, что было бы, если бы он опоздал…

– Мы посадим его, Никита Валерьевич. На максимальный срок, – вмешался полицейский, как-то странно глядя на Никиту.

Тот кивнул и протянул мне руку.

– Маша, иди сюда, не прячься от меня… Все будет хорошо. Но в другой раз говори абсолютно все без стеснения. Договорились?

Тогда я кивнула и, только оказавшись в объятиях Никиты, почувствовала себя чуточку спокойнее…

Не знаю как, но Никита договорился о том, что мое присутствие на суде будет не нужно. Да и в целом про меня «забудут».

В итоге, мы просто забрали самые ценные вещи и просто уехали, оставив ключи полицейскому. Никита сказал, он потом не откажется запереть, а после помочь с квартирой… Пусть.

Задумываться о том, откуда Никиту мог знать участковый, я не хотела.

Впереди меня еще ждало общение с родителями, которое тоже преподнесло сюрпризы.

Глава 17

– Конечно, милая, мы вас ждем, – произнесла мама, перед тем как положить трубку.

Милая… Ждем… Вас.

– Ты же не разговаривал с моей мамой? – повернулась я к Никите.

– Нет, – мягко улыбнулся он мне. – Зато разговаривал с отцом.

Я отчетливо вздрогнула и вовсе не из-за мелькнувшей за стеклянной стеной аэропорта молнии и последовавшим за ней громом...

Просто мой отец… был достаточно жестким человеком.

– Зачем? – непонимающе подняла я глаза к Никите.

Он смотрел в ответ с пониманием, и уже в который раз мне захотелось обнять его, спрятавшись у него на груди от всего и всех. В том числе от собственных родителей.

Наверное, Никита увидел это мое желание, так как улыбнувшись, приглашающе отвел руку в сторону, а когда я, сомневаясь, сделала шаг к нему, Никита мягко усмехнулся, приобняв меня.

– Нам в любом случае предстояло познакомиться, Маш. И делать это у тебя на глазах – только заставлять тебя нервничать еще больше.