схемой кровеносной системы. Пять членов Исполкома Политбюро, заслышав его шаги, вскинули головы и отвлеклись от разговора.

– Итак? – проговорила Мэри, опершись локтями на стол из фальшкрасного дерева. Взгляд у нее стал более внимательный, чем когда-либо на его памяти. – Что ты решил?

Лиммит зыркнул на нее, чувствуя, как напрягается тело от сдерживаемой ярости.

– Я решил, – ответил он, – что вы банда беспринципных стервятников.

– Господи, Горгон, – с отвращением начала фигура, сидевшая рядом с Мэри. Лиммит вспомнил, что прошлым вечером ему этого человека представили как Эдди Асузу. – Да зачем нам вообще возиться с этим чучелом? Кому он, на хрен, нужен?

Мэри не обратила на него внимания, а Лиммиту тихо сказала:

– Настали перемены. Два дня назад самого Фронта не существовало. У тебя армейский опыт, ты нам пригодишься.

У Лиммита затряслась нижняя губа.

– Вы хотите сказать, что я подходящая кандидатура для вскрытия тела доктора Аддера и извлечения оттуда всего сколько-то полезного.

– Так, чучело, слушай сюда, – возвысил голос Асуза. – Если хочешь к нам, супер. У нас людей в обрез, мы едва удерживаем периметр трущоб. Но если не хочешь, то по крайней мере перестань бочку на нас катить – придумал тоже, банда стервятников! Ничем ты не лучше того придурка Милча, которого пришлось выгнать. Он крутой стрелок, но не вынес начала новой эры от смерти Аддера. Аддер мертв! Кого, блядь, ебет, что бы он на это сказал при жизни? Если получится исказить его образ так, чтобы достаточно народу клюнуло на революционную приманку, то ничего больше и не нужно.

– Революция? – выплюнул Лиммит. – Угу, вижу я тут одну барышню, которая в отдаленном приближении за революционерку сойдет, но если она думает, что уговорит меня стакнуться с вами, опарышами, то глубоко ошибается. Накось выкуси!

С этими словами он развернулся и вихрем вылетел в дверь, не дожидаясь очередного оскорбления от Асузы или его дружков.

«Они правы, – размышлял Лиммит, – Аддер мертв, все кончено». Лицом к лицу с комитетчиками он поддался ярости; теперь ей на смену пришло еще горшее опустошение. На миг вынырнув из ямы отчаяния, он огляделся. Переулок вокруг был ему незнаком – полосы солнечного света утопают в грудах мусора и грязи, – он забрел в неведомую часть трущоб. «Черт, – с омерзением подумал он. – Бездна. Я наконец-то на дне. Теперь только свернуться клубком и сдохнуть».

– Привет, Лиммит, – окликнул его голос позади. Лиммит ошеломленно развернулся и увидел вежливо улыбающегося Друа.

– Ну ты даешь, – выговорил он. Лиммит понимал, как идиотски это прозвучало, но ничего другого не придумал. – Я думал, тебя в ночь налета прижучили.

Друа помотал головой:

– Я просто не сразу вернулся. Я в другую сторону сбежал тогда – в Ориндж. Я даже нашел работающую телефонную будку, но без толку.

– Ты о чем?

– Я пробился к Аддеру – предупредить его о том, что готовится. И ему удалось сбежать. Вот только Бетрич предал Аддера. Выдал его мессерам. Прикончив всех на улице, мессеры принялись за Аддера.

– Откуда, мать твою перемать, ты узнал? – спросил Лиммит. – Ты хочешь сказать, что просто стоял и смотрел?

– Блин, да нет же! Меня и близко там не было – думаешь, я полный идиот? Мне рассказал KCID. Мой бывший заказчик.

– К-как? – промямлил Лиммит. Последняя отчаянная надежда, что Аддер каким-то образом выжил, стала угасать. Его замутило. – Как он узнал?

– Не в курсе, – развел руками Друа. – Если не считать Аддера, KCID был моим основным заказчиком. Но я так никогда и не понимал, что он делает с поступающей от меня инфой. У него какой-то процесс… оракул или нечто в этом роде… Генератор случайных чисел? Он выглядит как ящичек с мини-компьютером внутри, на передней панели семи- или восьмисегментный световой индикатор. KCID утверждал, что, скормив системе достаточно данных, способен спрогнозировать любую последовательность событий, связанных с Аддером, за несколько минут до того, как она произойдет в реальности. Когда вчера ночью я пришел и рассказал ему про свой звонок Аддеру, это, наверное, оказалось последним фрагментом данных. Он заявил, что больше не нуждается во мне, но, прежде чем распрощаться, сообщит, что произошло с Аддером.

– И разумеется, никаких доказательств не предоставил, – уныло протянул Лиммит. – Теперь уже и не выяснить, как все было.

– Почему же, – ответил Друа, – он сказал мне, куда смотреть. – Он значительно покивал. – У KCID какая-то необъяснимая внутренняя чуйка на Аддера, помяни мое слово. Впрочем, толку все равно чуть. Предсказывать-то больше нечего.

– Э-э? Ты… ты видел труп Аддера?

– Гм, ну, почти, – кисло хмыкнул Друа. – То, что осталось от трупа.

«Господи Иисусе, – подумал Лиммит, заглядывая в лицо Аддера с расстояния нескольких дюймов. – Это похуже трупа будет. Это еще хуже. Как если бы камень у входа в гробницу откатился, а оттуда, идиотски хихикая, выбрался наружу Иисус – мозги овсянкой хлюпают по ту сторону глаз, плащаница вся выпачкана телесными выделениями, которые он перестал контролировать… Неудивительно, что его никто не узнал. Лучше было ему вовсе не выжить, чем так…»

– Сколько он уже?.. – спросил Лиммит, не оборачиваясь и не поднимаясь с колен у ложа Аддера. Друа привел его и ушел молча, не став ждать больше ни минуты.

– С тех самых пор, как она притащила его сюда, – произнес со странным акцентом голос старухи за его спиной. – Она, Страстотерпица. В том переулке его нашла, ну, вы видели. Я ей сказала сразу, что он умирает. Еще не умер, конечно, однако близок. Тут посидит, там полежит, смотря как его расположить, проглотит немножко еды, которую ему в рот кладут, позволяет себя мыть и подтирать. Никаких проблем. С ним вообще никаких проблем. И с моей малышкой Мелией тоже. Никаких.

Лиммит, по-прежнему не вставая с колен, развернулся и проследил, как старуха мотнула головой в сторону девушки, притулившейся у негромко бормочущего телевизора. По экрану проплывали и исчезали смеющиеся лица. Глаза девушки под матовыми от грязи волосами были пусты и слепо глядели в угол комнаты. Лиммит понял, что она не только слепа, но и глуха.

Он перевел взгляд на старуху.

– Никаких проблем, – усмехнулась та. – Вообще никаких проблем.

«Она же чокнутая», – с неожиданным ужасом подумал Лиммит. Одна из великого множества психов ЛА. И медленно развернулся к фигуре на койке.

Лицо Аддера подергивалось, корчило рожи; Лиммиту мерещилось, что стены комнаты выгибаются и колышутся, заглядывают ему через плечо, обволакивают удушливой плесневой вонью, какая исходила и от старухи. «Ты ожидал найти меня здесь? – спрашивали невидящие глаза. – Ты всю жизнь ждал встречи со мной, а я ускользнул, спрятался за прочными дверями из серой мозговой ткани,