Решение суда (в гражданском праве) могло быть обжаловано. Тогда проигравшая сторона подавала апелляцию, и процедура повторялась примерно так же, но уже в более высоком суде, или апелляционный суд возвращал дело на пересмотр в первую инстанцию – в разных регионах по-разному. Но после вынесения окончательного решения проигравший обязан был подчиниться, а если он отказывался выполнять решение суда, оно проводилось в жизнь принудительно: приходили специальные люди, описывали имущество, продавали его и выплачивали назначенные судом суммы выигравшей стороне, плюс положенные штрафы и пошлины.

Если ответчик не являлся, что тоже случалось довольно часто, судья просто издавал постановление о конфискации оспариваемого имущества или суммы, эквивалентной стоимости долга. Но у ответчика оставалось право оспорить это решение, если он являлся в течение года. Вполне логичная мера, учитывая, что в Средние века путешествие в деловую «командировку» могло длиться несколько месяцев.

В уголовном праве жертва преступления или его родственники, а в некоторых случаях уже и третья сторона (вмешивающаяся ради «общественного блага») выдвигали перед судьей обвинение в преступлении. Затем они должны были доказать свое утверждение, в основном с помощью свидетелей. Если обвинение оказывалось голословным и доказательств не было, обвинителю могло грозить то же наказание, что и предполагаемому преступнику. Но это, разумеется, был тупиковый путь, грозивший разгулом преступности, поэтому где-то на рубеже XIII–XIV веков практически везде закон в отношении обвинителей был смягчен, а судьям дали право и обязанность самим производить расследование тяжких преступлений и собирать доказательства с помощью специально назначенных людей. Просто по факту совершения этих преступлений – во имя общественного блага. То есть в светском праве повсеместно стала укореняться инквизиционная система.

Приговоры по уголовным преступлениям, как правило, обжалованию не подлежали, но обычно можно было обратиться к высшему суду (королю, папе, императору – в общем к верховной власти) с прошением о помиловании.

Ну и стоит добавить, что распространение идей «общественного блага» способствовало тому, что наказания за тяжкие преступления стали гораздо жестче, а мировые соглашения между сторонами в большинстве случаев – невозможны. Именно потому что преступление теперь рассматривали не просто как злодеяние против отдельной личности или семьи, а как опасность для всего общества. Возможность примирения и компенсации пострадавшей стороне полностью из права не исчезла, но сохранилась в основном для мелких преступлений.

Часть II. Недобрая старая Англия

Глава 1. Закон и порядок в XI–XV веках

Законы нормандской Англии

Как нетрудно заметить, при всем разнообразии общественного устройства, правовые системы европейских стран развивались очень похоже, а с высокого Средневековья, когда начали открываться университеты, так и вовсе единообразно. Местные законы, конечно, отличались, и довольно сильно, но сама система в целом была единой. А вот недобрая старая Англия, отделенная проливом от континента, именно в то время пошла своим собственным путем. Ла-Манш, может, и не смог защитить ее от периодических завоеваний, зато позволил сохранить собственные законы и традиции и развивать их на свой лад, не особо оглядываясь на остальную Европу.

Хотя сразу оговорюсь: совсем не оглядываться было невозможно, потому что в сфере канонического права англичане, хотели они того или нет, вынуждены были следовать тем же путем, что и остальные, так как оно контролировалось Римом.

К 1066 году, когда англосаксонская Англия была завоевана нормандцами, там уже сложилась концепция общественной ответственности за сохранение порядка, которая включала в себя зачатки судопроизводства и уголовного правосудия. Самым ярким примером этого были суды сотен и графств, которые состояли из свободных людей, возглавляемых королевским чиновником или местным сеньором. Еще король Эдуард Старший (899–924) постановил, а последующие короли подтвердили, что суды сотен должны были проводиться по всей стране каждые четыре недели, а два-три раза в год – суды графств, на которых рассматривались более серьезные дела.

Так что основа будущей системы суда присяжных, ставшей отличительной особенностью английского правосудия, а за последние пару столетий распространившейся по всему миру, была заложена еще в англосаксонские времена.

Завоевавшие Англию нормандцы, говоря откровенно, были в правовом плане по сравнению с англосаксами теми еще варварами. Конечно, разница в уровне цивилизации и культуры у нормандцев с англосаксами была и близко не такая, как в свое время у варваров и римлян, но историки права такую параллель все же проводят. Англосаксонская цивилизация была заметно более высокоразвитой, чем нормандская, у которой к тому времени не было даже писаных законов, тогда как в англосаксонских королевствах они существовали уже с начала VII века.

Чиновники казначейства за работой. Миниатюра. 1460 год

Но побеждает тот, кто сильнее, так что нормандцы захватили Англию и принесли с собой свое общее право, не отменив, впрочем, и уже существовавшие законы. Вильгельм Завоеватель был слишком умным, чтобы не понять, насколько выгодно иметь уже написанный свод законов. А если в нем что-то не нравится, всегда можно будет скорректировать, а не возиться с составлением нового. Кроме того, Вильгельм старался подчеркнуть, что он не узурпатор, а законный наследник Эдуарда Исповедника, назначившего его своим преемником[60].

Феодализм Вильгельма Завоевателя

При Вильгельме Завоевателе (правил в 1066–1087 гг.) Англия получила то, чего у нее никогда не было, – сильную, единую, централизованную королевскую власть. И с его подачи английское королевство приобрело некоторые характеристики, которые в дальнейшем оставались неизменными еще много веков.

Во-первых, вся земля в стране была объявлена принадлежащей королю, поэтому все права на землю и недвижимое имущество теперь должны были подтверждаться королем. Владельцы из собственников превратились в держателей земли, и таким образом все, от простых крестьян до крупнейших баронов, стали юридически зависимы от короля. Кстати, благодаря этому Англия избежала главной проблемы феодализма, распространенной на континенте, – лесенки вассалов, когда «вассал моего вассала не есть мой вассал». В Англии все были людьми короля и при наличии сеньора имели что-то вроде двойного подчинения – и ему, и королю.

А кроме того, эта система привела к тому, что статус английской знати принципиально отличался от европейской. Грубо говоря, какой-нибудь родовитый и богатый французский граф или герцог был почти равен французскому же королю. Да и любому другому королю. Потому что он был зачастую такого же древнего происхождения и являлся таким же всевластным господином в своем графстве или герцогстве, пусть и принесшим королю вассальную присягу. Его земли и титулы были его полной собственностью. Поэтому феодальный король и был только «первым среди равных». А в Англии феодалы,