своей книге “История уголовного правосудия в Англии и Уэльсе”, – Генрих, “король юристов”, преобразовывал уголовное право Англии из системы божьей воли в систему, основанную на доказательствах. Он объединил обычное право и королевские кодексы… создал постоянный орган профессиональных судей… положил начало новому способу суда присяжных. Произошел сильный сдвиг от англосаксонских междоусобиц и вергельда к публичному обвинению в анжуйском суде, а также от “преимущественно частного решения путем денежной компенсации к преимущественно смертной казни со стороны короны”. С этого времени преступление рассматривалось не просто как преступление против жертвы, но и против короны, с королем в качестве символической жертвы, которая должна была быть отомщена».

Жюри присяжных. Миниатюра. XV век

Впрочем, преувеличивать значение реформ Генриха II тоже не стоит, этот процесс перехода к новой форме судопроизводства был медленным, Божий суд никуда не делся, и как небоевые ордалии, так и судебные поединки существовали еще долго. Правда, только в частных делах, а не в тех, которые квалифицировались как нарушающие покой короля.

Появление присяжных

Первое упоминание о присяжных в уголовных делах содержится в Кларендонских конституциях[65], принятых в 1164 году. Там была статья, где предписывалось в случае, если в деле замешан слишком богатый и могущественный человек, против которого никто не смеет выступить, «шериф должен вызвать 12 верных людей из округа или деревни, чтобы принести клятву в присутствии епископа, что они расскажут правду об этом».

Потом в 1166 году Кларендонская ассиза закрепила правило, по которому двенадцать выборных (без судимостей и с хорошей репутацией) от каждой сотни и четверо от каждой конкретной деревни разбирали местные жалобы и происшествия и решали, какие из них действительно являются преступлениями и должны быть вынесены на суд шерифа. Это еще не было судом присяжных, но выборные уже были большой силой, потому что могли еще на этапе досудебной проверки отклонить дело, если по их мнению преступление было недостаточно серьезным или обвиняемый имел хорошую репутацию.

Ну, то есть можно уверенно говорить о том, что суд присяжных в Англии не родился как-то вдруг, неожиданно, к этому дело шло годами, если не столетиями. Тут можно вспомнить и свидетелей, которые еще в англосаксонские времена подтверждали репутацию обвиняемого, и присягу двенадцати соседей в имущественных спорах. Система складывалась постепенно, но уже давно все крутилось вокруг идеи, что дюжины порядочных обывателей достаточно, чтобы принять решение о чьей-либо порядочности и невиновности или наоборот.

Великая и Кларендонская ассизы (отрывок).

Перевод Д. М. Петрушевского.

Прежде всего постановил названный выше король Генрих по совету всех баронов своих для охраны мира и сохранения правосудия, чтобы по отдельным графствам производилось расследование и по отдельным сотням через посредство двенадцати полноправных людей сотни и через посредство четырех полноправных людей каждой деревни под клятвой, что они будут говорить правду: есть ли в их сотне или в их деревне какой-либо человек, которого на основании фактических данных или по слухам обвиняют в том, что он разбойник, тайный убийца или грабитель или такой, который есть укрыватель разбойников или тайных убийц или грабителей после того, как государь король стал королем. И это судьи пусть расследуют в своем присутствии, а шерифы в своем.

Разъездные суды

После принятия Кларендонской ассизы выезд судей королевской курии «на места», чтобы вершить там суд от имени короля и в соответствии с новым законодательством, был поставлен на поток. И, скажем прямо, народ от этого был не в восторге: старые добрые англосаксонские «тарифы» на убийства и прочие преступления были заменены на строгие наказания, включая смертную казнь с конфискацией имущества. При этом штрафы в пользу государства тоже никуда не делись, и к ним еще добавилась плата за судебные издержки – надо же как-то пополнять казну.

А поскольку ассиза была только принята и это был первый подобный масштабный выезд королевских судей, выборные от сотен подали данные по всем преступлениям, о которых сумели вспомнить. Так что дел была настоящая лавина. Впрочем, их и потом было немало, несмотря на то что выездные суды работали не покладая рук. Когда они приезжали, местные суды приостанавливали работу, все иски передавались на рассмотрение королевских судей, работа местной администрации тщательно проверялась. Выездные суды рассматривали все незакрытые уголовные дела, которые, например в Глостере в 1221 году, включали одних только убийств около трехсот, не говоря уж о менее тяжких преступлениях.

Пришлось даже строить новые тюрьмы, и это притом, что такого наказания, как тюремное заключение, еще практически не было, они предназначались для содержания под стражей подозреваемых, и судьям предписывалось как можно быстрее выносить приговоры, чтобы освобождать камеры для новых заключенных. Но в силу того, что разъездные суды приезжали не чаще двух раз в год, а лицо, обвиняемое в совершении насильственных преступлений, должно было до их приезда содержаться в темнице, некоторые томились в ожидании суда по шесть месяцев. Кстати, сидеть там было недешево. Заключенные должны были платить за еду, постель и право не быть закованными в железо. Про комфорт и санитарию я вообще молчу. Средневековая тюрьма была крайне неприятным местом, особенно для женщин.

Постепенно с этим стали частично справляться, отпуская обвиняемых в не очень серьезных преступлениях (и с хорошей репутацией) под поручительство уважаемых местных граждан и под денежный залог. Это, правда тоже привело к злоупотреблениям, и уже в Вестминстерском статуте 1275 года появились ограничения касательно преступлений, обвиняемых в которых разрешалось отпускать под залог.

Строгость новых законов и обязательное испытание водой для всех подозреваемых в серьезных преступлениях (причем, как я уже писала в главе про Божий суд, не гарантировавшее свободу) привели к тому, что подозреваемые начали попросту спасаться бегством. Джон Т. Эплби в книге «Династия Плантагенетов. Генрих II. Величайший монарх эпохи Крестовых походов» приводит такие данные: «Во время своего полугодового отчета в казначействе шерифы рассказали о результатах своей поездки. Например, шериф Линкольншира “отчитался о конфискованном имуществе беглецов и тех, кто не выдержал испытания водой. Он передал казначейству 23 фунта 15 шиллингов и 4 пенса, которые были отмечены зарубками на двух счетных палках”. За этим следовал список, содержавший сорок одно имя, и указаны выплаченные этими людьми суммы. Они варьировались от 12 пенсов, которые заплатил Херевард, до 71 шиллинга 10 пенсов от Гилберта из Харбро. В двадцати семи графствах были обнаружены 570 беглецов, которые предпочли покинуть страну, чем подвергнуться испытанию водой или не пройти его. Больше всего беглецов, 129 человек, нашли