Хоуэлл снова взъерошил волосы.

– Ладно, давай тогда так. Что, если мы начнём расследование? Представь себе, что мы тщательно его проведём и обнаружим, что же тут происходит. Каким может быть наше открытие?

Та Самая Книга на миг замерла неподвижно. А потом написала:

– Думаю, в её исполнении это равнозначно ответу «я не знаю», – сказала Люнетт. – Или она не знает, или снова начинает портиться.

Слова появились на странице и вновь угасли.

Хоуэлл во все глаза смотрел на пустую страницу. Он понятия не имел, кто такие Джекилл и Хайд, но слова «Да сбудется написанное» – это же последняя строка договора!

Люнетт погладила его по плечу.

– Мы останемся здесь, в безопасности, пока не разузнаем, что к чему. Как я уже говорила, мистер Боунз никогда не покидал пределы Внеуайза. Здесь ему нас не найти.

Мистер Боунз – последнее, о чём им стоит сейчас волноваться, подумал Хоуэлл. И облокотился на столик, чтобы удобнее было смотреть в Ту Самую Книгу.

– Книга, – позвал он. – Скажи, зачем мистер Боунз хочет тобой завладеть?

Книга ничего не ответила.

– Давайте завтракать, – сказал Мэтью. – А потом у нас в планах церковь. Остальное мы обсудим позже.

«О, нам очень многое надо обсудить», – подумал Хоуэлл.

Например, что нам предстоит сделать здесь или во Внемире.

Этим утром городская церковь была переполнена, на лавках трудно было отыскать свободное место. И среди толпы то и дело пробегали шепотки, в которых ясно слышалось слово «Внемир». Однако же, как заметила Эйва, мистер Футер отсутствовал. Лорд Скиннер тоже. Предназначенная для него лавка в первом ряду резала глаз своей пустотой.

Чарльз приветственно помахал Эйве, когда в храм вошло семейство Брунелов в полном составе, и что-то беззвучно прошептал, но она не смогла прочитать по губам, что именно. Только помахала мальчику в ответ, с нетерпением ожидая, когда служба наконец кончится и они смогут переговорить. Им нужен был план.

Всю проповедь она нетерпеливо ёрзала на скамейке, совершенно не слушая священника. Её одолевали совсем другие мысли.

Где сейчас лорд Скиннер? Где-то прячется? Нет, это на него не похоже. Эйва снова подумала, что этот человек как был, так и остаётся для неё совершеннейшей загадкой. Он живёт один, никогда не упоминал никого из членов своей семьи, из родственников, вообще никогда не говорил о своей жизни…

Однако Эйве показалось, что она внезапно нащупала ниточку. Девочка выпрямила спину и задумалась. В первый же свой вечер в Уайзе, когда они с Мэтью ужинали у лорда, тот обмолвился, что «Убывающая Луна» когда-то служила музеем магии Дивного Народа, и он, лорд Скиннер, решил восстановить его, «едва вернувшись в Уайз». Вернувшись – это означало, что раньше он тут уже жил. Может быть, его семья происходила из Уайза.

Загремел церковный гимн, завершающий службу, и Эйва, подпрыгнув на месте, схватилась за песенник. В спешке она едва не уронила его на пол. Вот странно: обложка книги сейчас была ярко-зелёной, а мгновение назад Эйве казалось, что она коричневая!

В следующий миг из большого букета цветов, украшавшего алтарь, вылетела птица, проделала круг над головами изумлённых прихожан и вылетела в раскрытые двери.

– Должно быть, эта птичка проспала всю мою проповедь, а музыка её разбудила, – пошутил преподобный Стоув, но смех его звучал вымученно, и сам он невольно отшатнулся от цветов, как если бы те стали ядовитыми.

Когда служба наконец закончилась, люди потоком устремились прочь из храма, в спешке толкая друг друга локтями.

– Все вокруг говорят о Дивном Народе, – шепнул Эйве Чарльз, пробившись к ней сквозь толпу. – Они все думают, что нам кто-то угрожает.

– Вот глупость! Ведь пока ничего страшного не случилось.

– Людям немного нужно, чтобы начать сплетничать, – пожал плечами Чарльз.

Стоявший у выхода преподобный Стоув обменялся с ними всеми рукопожатиями.

– Приятно видеть, что вы подружились семьями, – сообщил он. А потом наклонился чуть ближе и прошептал: – Я слышал, вчера вечером в городе случилось нечто неординарное.

– Ничего такого, о чём бы следовало волноваться, – так же тихо ответил Мэтью, положив Эйве руку на плечо.

Девочка впечатала каблучки туфель в дверной коврик.

– На самом деле, преподобный Стоув, – сказала она, – вы могли бы нам помочь. Я от кого-то слышала, что лорд Скиннер родился в Уайзе, а потом уехал и вернулся в город спустя долгое время. Это правда?

Преподобный Стоув одарил её смущённой улыбкой.

– Думаю, что да. Но наверняка сказать ничего не могу. Я же говорил, я сам прибыл в Уайз всего несколько лет назад.

К счастью, память преподобного Стоува была не единственным источником информации.

– В церкви ведь должны храниться приходские книги с записями семейных событий, – сказала Эйва. Она бросила взгляд на Чарльза. Тот одобрительно кивал. – Можно будет посмотреть записи сегодня после полудня?

После полудня погода была просто отвратительная, скорее осенняя, чем летняя. Над домом висели рваные клочки тумана, которые попытались просочиться в дверь, когда Эйва распахнула её, чтобы пустить Чарльза. Воздух снаружи пах яблоками, как будто где-то пекли огромный яблочный пирог.

Хоуэлл надел на голову кепку, такую же, как у Чарльза, – с той только разницей, что свою он надвинул низко, чтобы скрыть острые уши. Люнетт выбрала в качестве головного убора огромное широкополое сооружение, покрытое ярко-зелёной шипастой сеткой. «Совсем не дурная маскировка», – подумала Эйва. Нечто подобное могла бы напялить себе на голову сумасбродная туристка.