– И всё-таки я бы предпочёл, чтобы вы с Хоуэллом оставались дома, – в который раз повторил Мэтью.

Люнетт непринуждённо взяла его под руку.

– Чепуха. В вашей компании нам куда безопаснее, к тому же мы горим желанием помочь.

Щёки Мэтью порозовели.

– Гм… Хорошо… Я полагаю, вы правы…

Эйва усмехнулась. Так приятно было видеть брата смущённым.

– Если кто-нибудь будет приставать к вам с расспросами, – сказал Мэтью, – хотя никто не будет, потому что все здесь британские граждане, следовательно, все очень вежливы, – то отвечайте, что вы – мои двоюродные брат и сестра, которые заехали навестить меня из Кембриджшира. Если они спросят, как вам нравятся здешние места, отвечайте, что здесь слишком дождливо.

Когда они шли по дорожке между надгробиями, возвращаясь обратно в церковь, их приветствовал гром органа.

– Это преподобный Стоув упражняется, пока никто не слышит, – объяснил им Чарльз, морщась от фальшивых нот.

Он громко постучал в дверь и распахнул её, не дожидаясь ответа.

Звуки органа – слава богу! – мигом прекратились. Через мгновение им навстречу уже спешил преподобный.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Мэтью. – Я хочу вас познакомить с моими двоюродными братом и сестрой из…. Из Кембриджа.

Увидев Люнетт и Хоуэлла, преподобный не сразу снова обрёл дар речи. Девушка-фея приветственно помахала ему рукой.

– Да-да, конечно, из Кембриджа, – повторил преподобный Стоув, потирая лоб. – В некотором смысле мы все друг другу… двоюродные родственники. Заходите, пожалуйста. Жалко, что я сегодня утром не видел вас на службе. О, я вижу, вы захватили с собой и вашу собачку.

Эйва подхватила миссис Футер на руки.

– Простите. Мы просто не могли оставить её одну дома. В одиночестве она… э-э… очень скучает.

Преподобный Стоув почесал затылок.

– Есть такое выражение – если не хочешь слышать ложь, не задавай вопросов. Я не хочу вынуждать кого-то из вас лгать в доме Господнем. – Он сцепил пальцы рук и внезапно приобрёл деловой и конструктивный вид. – Итак, вы хотели посмотреть наши приходские метрические книги. Записи актов рождения, браков, смертей и так далее. В секретариате прихода хранятся метрики за пару сотен лет. Давайте-ка я просто отведу вас туда и оставлю наедине с книгами, а сам пока сделаю нам всем чаю, хорошо?

– Почему люди всё время хотят сделать себе и другим чаю? – спросил Хоуэлл, когда преподобный Стоув стремительно удалился, оставив всю компанию в секретариате со стопками пыльных метрических книг, подносом с чаем и открытой коробкой с бисквитным печеньем. – Этот ваш чай… он ведь даже не особенно вкусный.

Эйва взяла сверху стопки самую верхнюю книгу.

– Это такой жест вежливости, и к тому же он помогает нам чувствовать себя полезными, когда мы не можем разобраться, что делать.

Она вспомнила, какой была их жизнь в первые недели после смерти родителей. Эйва тогда потеряла счёт чайникам чая, которые она постоянно заваривала.

– Эйва, давай ты нальёшь всем чаю, – распорядился Чарльз. – А потом каждый возьмёт по одной книге и начнёт её изучать. Начинаем с самых свежих, постепенно переходим к тем, что постарее. Ищем любые упоминания семейства Скиннер.

Эйва с громким хлопком положила книгу обратно. Приход сюда, исследование метрических книг – всё это было её идеей, а не Чарльза, а теперь он начинал тут командовать!

Хоуэлл взглянул на неё с пониманием, но Чарльз уже с головой ушёл в свою книгу и даже не заметил раздражения Эйвы.

– Какая разница, кто успел распорядиться первым? – тихо сказала ей Люнетт. – Главное, мы – одна команда и заняты общим делом.

Эйва что-то не помнила, когда успела принять Чарльза в свою команду… Но как бы то ни было, следующий час все они были заняты чтением и работали в полном молчании. Мэтью быстро листал страницы, пробегая пальцем по колонкам имён сверху вниз. Хоуэлл и Люнетт, напротив же, читали довольно медленно. А Чарльз мог бы читать и побыстрее, если бы постоянно не спрашивал остальных, нашли ли они что-нибудь ценное.

Эйва читала списки имён, беззвучно проговаривая губами некоторые из них. Футер… Браун… Джонс… Кауден… И ни единого Скиннера.

Спустя три чайника чая метрические книги закончились. Никто не нашёл ничего. Эйва вздохнула, помогая остальным убирать книги в шкаф.

– В любом случае это была хорошая идея, – утешительно сказал Чарльз.

– Я знаю, что хорошая. Не могла же целая семья жить здесь годами и не оставить после себя ни единой записи о браке или рождении ребёнка.

– Или о смерти, – добавил мальчик.

Эйва замерла с пыльной книгой в руках.

– Чарльз, ты настоящий гений.

Собравшись уходить, они снова застали преподобного Стоува играющим на органе. Тот прервался ненадолго, только чтобы проводить гостей до двери. Кладбище сейчас имело более осенний вид, чем когда бы то ни было – со всеми этими прядями тумана, висевшими между могил. Эйва обхватила себя за плечи и вздрогнула, когда на неё дохнул необычайно холодный ветер.

– Можно по дороге домой мы ненадолго задержимся на кладбище?

– Конечно, – преподобный Стоув чуть помедлил в дверях, глядя на Люнетт и Хоуэлла с таким выражением, будто он хотел им что-то сказать, но не знал, с чего начать.

– Некоторые люди боятся неизвестности, – выговорил он наконец. – Но в конце концов всегда оказывается, что лучше, когда нашими поступками руководит доброта, а не страх. – Он обменялся рукопожатием с Люнетт. – Надеюсь, вы прекрасно проведёте здесь время и сможете спокойно вернуться домой. Я имею в виду – в Кембриджшир, конечно же.

– Почему он помогает нам? – спросил у Эйвы Хоуэлл.

Девочка одёрнула пальто и ещё раз обмотала вокруг запястья поводок миссис Футер.

– Не знаю. Должно быть, он просто хороший человек. – Она быстро пошла по дорожке между могил, ненадолго останавливаясь у каждого надгробия, чтобы прочитать надпись на нём. Она до сих пор злилась, что Чарльз перехватил у неё руководство расследованием. – Иногда жители нашего мира бывают просто хорошими.

– Я никогда не говорил, что вы плохие, – его голос вдруг пресёкся.

– Что не так? – быстро спросила Эйва.

– Ничего, – однако он пошатнулся и тяжело присел на ближайший могильный камень. – Ты же видела того скелета, да? Он был такой ужасный. Что, если он явится за мастером Тьюдуром? Мастер ничего плохого не сделал! И прямо сейчас он наверняка беспокоится обо мне, ведь я же пропал. На самом деле я был вполне счастлив, работая в Доме Забытых Зеркал. Ну, конечно, это была не самая интересная работа в мире, но в любом случае лучше, чем на «Растущей Луне». А теперь я застрял здесь, в вашем мире, и совершенно не представляю, что творится у меня дома. Я даже не знаю, можно ли будет когда-нибудь туда безопасно вернуться.