— Чему же именно? — Тамзин заинтриговал его многообещающийтон.

— Здесь вы почувствуете себя полностью раскованной. Каквы относитесь, например, к роли рабыни мужчины?

— Знаете, она меня не прельщает! Я главный редакторжурнала «Химера» и привыкла главенствовать во всем, — покраснев, сказалаТамзин, испытывая необыкновенное волнение.

Она отчетливо вспомнила свои ощущения в своем рабочемкабинете с Майком, когда он завязал ей галстуком глаза и овладел ею написьменном столе. Ей было тогда очень хорошо, но она не желала в этомсознаваться.

— Я не говорю о работе, — не унимался дотошныйЛанс. — Вам не доводилось быть униженной во время сексуального акта?

— Нет, — неуверенно сказала Тамзин.

— Вы что-то от меня утаиваете! — возразилмногоопытный Ланс, уловив фальшь в ее интонации. — Мы обсуждали вас сИнгой, и она сказала, что…

— Откуда ей что-то знать обо мне? — вспыхнулаТамзин. — Я с ней не откровенничала.

— Не нужно стыдиться своих тайных устремлений! Что жедо исповеди, так Дженис поделилась со мной вашими откровениями. Я не вижуничего предосудительного в том, что вам понравилось совокупляться с повязкой наглазах. Но стоит ли останавливаться на этом? Почему бы вам не продолжить своиопыты и не поучаствовать в групповом сексе, обставленном в духе наказания. Этотак увлекательно!

Ланс рассуждал на интимные темы так, словно бы говорил сосвоим брокером о курсе акций.

— Нет, меня это не прельщает, — солгала Тамзин,представляя себе, как бы Майк охаживал ее плеткой в кабинете. По ляжкам у неепотек нектар.

— Рекомендую как-нибудь проверить это напрактике, — спокойно сказал Ланс.

Впереди обозначились контуры усадьбы, вскоре автомобильвъехал в ворота.

— А вы практикуете здесь сексуальные экзекуции? —спросила Тамзин, замирая от мысли, что Ланс стянет с нее трусы и, разложив наскамье, станет охаживать ее кнутом.

Ланс объехал вокруг дома, заехал в гараж и, затормозив,обернулся. Она почувствовала тонкий аромат его лосьона.

— Я всегда беру на себя главенствующую роль, —сказал он. — Мои клиенты чувствуют неземное умиротворение после этих процедур,беспокойство и чувство вины их надолго покидают. Не хотите попробовать?

— Вы меня смущаете, — ответила Тамзин. — Яникогда не бывала в роли безропотной подчиненной. Скорее, мне порой хотелосьсамой кого-нибудь поколотить.

— Что ж, все это можно обсудить, — с улыбкойпроизнес Ланс, кладя руку ей на колено. — В сексе столько разнообразныхудовольствий, и самые приятные из них те, которые становятся сюрпризом.

— Как вас понимать? — Тамзин все большепроникалась любопытством.

— Объясню на примере. Вам никогда не казалось, что унекоторых наших уважаемых членов парламента из-под брюк выпирают пуговицыженских подтяжек?

— Нет, такого со мной не бывало, — покачалаголовой Тамзин, пытаясь вспомнить, не охватывало ли ее на самом деле такоеподозрение во время телетрансляций из палаты лордов.

— Допустим. Приведу другой пример: вы не замечали, каккое-кто из них ерзает на сиденье, словно бы у него саднят рубцы на заднице,исполосованной накануне кнутом в закрытом клубе?

— Ланс! Что за странные фантазии! Вы меняпугаете! — воскликнула Тамзин, чувствуя, как рука собеседника скользнулапо ее бедру к промежности, уже давно мокрой.

— Может быть, для начала вам будет интереснопонаблюдать, как будут истязать кого-то другого? — спросил Ланс, тычасредним пальцем в клитор.

— Как-нибудь в другой раз, — сказала Тамзин,поводя бедрами.

— Как вам угодно, — сказал Ланс и, выбравшись измашины, обошел вокруг нее и распахнул дверцу для попутчицы. — Я поговорю сИнгой, она все устроит. Должен сказать, она о вас очень хорошего мнения. Ейкажется, что вы добьетесь интересных результатов, если отважитесь наэксперимент. Но пока вам нужно отдохнуть и расслабиться. Позвольте мне васпроводить.

Большую часть шикарно обставленной комнаты занималаколоссальная кровать. К ней вели три ступеньки, причем лесенки имелись с обеихсторон. На четырех столбиках в углах кровати покоился балдахин, спинка в ееизголовье была украшена причудливой инкрустацией. Напротив этого великолепноголожа восточного властелина на стене висело зеркало, с тем чтобы лежащие накровати видели свои отражения.

Это было любимое место отдыха Инги. Здесь, на чернойатласной простыне, она осуществляла все свои сокровенные фантазии и предаваласьизощренному разврату. Сейчас она делила ложе с Лансом.

Целуя ее груди и покусывая соски, он говорил доверительнымтоном опытного соблазнителя, умеющего возбуждать партнершу перед соитием:

— Она почти готова, осталось лишь слегка ее подтолкнуть— и она наша!

— Ты прав, дорогой, — ответила грудным голосомИнга, поглаживая пальцами с красными ногтями его волосатую мошонку.

Негромкая музыка Дебюсси придавала их любовному свиданиюинтимность. Соски Инги набухли и порозовели. Ей чудились всплески воды вфонтане, смех нимф, резвящихся с сатирами, рисовались огромные пенисы этихфантастических существ, обладающих колоссальной потенцией.

— Это запись концерта Гая Вентуры, — сказала она,глядя на их отражение в зеркале.

— Ты знаешь, что Тамзин им увлеклась? — спросилЛанс, поеживаясь от ее прикосновений к его половым органам.

— Это общеизвестно! — Инга громкорасхохоталась. — Я бы тоже трахнулась с ним еще разок. Но он чересчуртемпераментен и сластолюбив, может любого затрахать до полусмерти. В прошлыйраз он весь номер забрызгал спермой.

— Они ужинали вместе, а потом он овладел ею, —продолжал Ланс. — Это я прочитал в ее счастливых глазах. По-моему, этотпетушок произвел на нее колоссальное впечатление. Если мы не хотим ее упустить,нужно принять меры.

— Мы должны соблюдать указания заказчика, не забывай обэтом! — Инга выпятила груди и полюбовалась своим отражением ещераз. — Никакой самодеятельности!

— Что же ты предлагаешь, дорогая? — Ланс лизнулпальчик на ее ступне.

— Нужно действовать аккуратно. Доверь это деломне, — промурлыкала она, млея от удовольствия.

Ланс облизал все пальцы у нее на ногах, затем стал ихмассировать. Дрожь пробегала по ногам Инги к клитору и отдавалась в заднемпроходе. Она нетерпеливо виляла бедрами и охала, ожидая прикосновений его языкаи губ к ее срамным губам и грудям. Его пенис встал, но он не торопил ход событий.