Максим попытался защититься воздушными воронками, всасывающими и ломающими пресс, в сочетании с переходом в ближний бой. "Лучше придерживаться плохого плана, чем никакого", — подумал он, бросаясь к Самуилу в момент когда давление отступило. Самым простым и надежным, что ему пришло в голову, были те же воздушные мечи, из спрессованного волей и маной воздуха, и которыми можно было разрубить и доспех при умении. Неожиданно для него Самуил не попытался отступить, а принял бой.

Посох порхал в его руках как невесомая тростинка, он легко парировал наскоки ученика, изматывая его, и добиваясь осознания недостатка своего мастерства. Максим осознал. Теперь он понял, почему после палок и мечей Иван перешел на обучение копьями. Это было начало подготовки для владения посохом, то есть подготавливалось то, что он, Максим, его получит! Обида на свою глупость трансформировалась в еще большую ненависть к учителю и акцентуализации на посохе. "Это не я проигрываю, это все чертов посох", — думал Максим распаляясь, — "это просто нечестно, когда один вооружен усилителем магии, а другой нет". Самуил же, понимая и чувствуя состояние противника, прибавил в натиске.

Жесточайшая боль поразила Максима, когда проклятый посох, описав великолепную восьмерку, раздробил ему левое плечо. Он взревел от боли и ярости, купируя поврежденное место, понимая уже, что ошибся, что бросок на ближний бой был осознанно спровоцирован Самуилом, чтобы совсем уж наглядно показать ученику кто есть кто. Теперь же его просто избивали. Самуил ускорился до какого-то невероятного уровня, абсолютно лишая Максима шансов достать его. Следующий пропущенный удар раздробил правое колено. Ученик не упал лишь потому, что отказался падать, чудовищным усилием воли устояв на одной ноге. В глазах его, однако, кроме непреклонности было и отчаяние и маг решил, что пришло время начинать переговоры.

— Как вы себя чувствуете, ученик? — Самуил дышал тяжело и часто. Поединок стал серьезным испытанием и для него. — Признаюсь, вы меня по-настоящему удивили, юноша. Да, считал вас намного слабее. Но все же… Все же вы не готовы. Не пора ли нам убрать ложную гордость куда подальше и заняться тем, чем мы и должны, а именно развитием вашей личности, мой юный друг?

Максим молчал, собирая силы для последней атаки. Он был настолько истощен, что даже не соображал, что не маскирует свои замыслы. Самуил невесело усмехнулся и продолжил:

— Да, воли и решимости вам не занимать. Но все же… Неужели мне придется сломать вам что-то еще, чтобы вы признали неудачу? Поймите, я не садист.

— Я твою маму… — Разлепил губы Максим. Закончить фразу ему не дали. Самуил не сердился, но он видел, что таким образом ученик хочет отвлечь его от атаки, и предупредил его, мощным коротким ударом раздробив плечо и правой руки. Та повисла беспомощной плетью. Максим заплакал.

— Ты плачешь. И это хорошо. Нелюдь не плачет никогда. Никто еще не видел слез эльфа, например. Значит ты еще человек, только околдованный. Но колдовство можно развеять. Я помогу. И в третий раз повторю — в произошедшем моя вина. Но мы все исправим, только доверься мне. Один я не справлюсь, парень. Помоги мне.

Максим молчал.

— Говорят, что признание проблемы есть первый шаг к ее решению. Я признаю. Но признай же и ты, не унижай меня, Максим. Скажи лишь "я признаю поражение" и ничего не закончится, только начнется. Уже через неделю мы будем со смехом вспоминать об этом недоразумении. Ну, Максим?

Тот прошептал что-то неразборчивое.

— Прости, я не расслышал.

— Я не упал. — Громче произнес ученик. Вид его был по-настоящему жалок, даже неприятен, хотелось уйти куда-то от него подальше и выпить воды, но Самуил понимал, что дожимать надо сразу, сейчас, иначе будет неизбежен рецидив.

"Это для твоего же блага, — подумал маг перехватывая поудобнее посох — потом сам мне спасибо скажешь".

Последующий удар раздробил второе колено Максима, и тот упал на спину. Состояние его было кошмарно, магии он практически не ощущал, но была боль, ужасная боль. Самуил же возвышелся над ним как рок, неотвратимая воля, превосходящая его, Максима, волю.

— Ну вот он я! Чего ты хочешь? — Маг возвысил голос. — Что ты можешь? Вот я, стою над тобой переломанным. Ты хотел мой посох? Бери его! — Самуил отшвырнул посох. — Хотел мою голову? Возьми если можешь. Я не прикрыт ничем, на мне нет защиты. Бери. Что же ты? Неужели ты действительно труслив настолько, что не можешь признать очевидное? Трудно кастовать без рук, понимаю. Трудно магичить, когда вся мана растрачена, я понимаю и это. Что же ты можешь? Чем ты нанесешь мне удар? Как ты нанесешь мне удар? Какой конечностью? Неужели тебе недостаточно боли? Что еще ты хочешь заставить сделать меня, чтобы ты соизволил прислушаться? Твоя жизнь полностью в моих руках, но я не хочу убивать тебя. Я. Действительно. Хочу. Тебе. Помочь. Нужно лишь, чтобы морок спал с глаз твоих. Немножечко разума. Хоть капельку смирения. Неужели это настолько сложно?! Нелюдь воспользовалась твоим одиночеством, твоей неопытностью, твоим желанием любви. И где она, когда тебе так нужна помощь? Неужели ты не знал, что вы могли выйти вдвоем? Или это не пришло тебе в голову, потому что она не сказала? Толку от нее может вышло бы и немного, но сам факт. И здесь ты один, лежишь и мечтаешь о смерти. За что?

Максим молчал. Боль в сломаных костях грызла его, но он почти не замечал ее, подавленный куда большей душевной болью поражения. Что делать он не знал и действительно надеялся лишь умереть сейчас каким-нибудь чудом. Чудо смерти не приходило. Однако, он вдруг почувствовал, что его волосы шевелятся. Ленты, вплетеные эльфийкой, буквально ожили. Маленькими змейками они сползли с его волос за шиворот, под одежду, и продолжили свой путь дальше, проникая уже в штаны, где нашли свою цель, единственную неповрежденную конечность и неучтенную Самуилом. Оплетаясь вокруг, ленты "оживили ее". Невероятно, но Максим ощутил в этом месте не просто наличие, а концентрацию магии, и, что совсем его поразило, так это понимание, что он способен ею управлять.

— Вы ошиблись, учитель, — прошептал Максим, — я не один. И отпустил силу.

Короткий и мощный выплеск маны из члена ученика поразил разглагольствующего учителя прямо в солнечное