Таким образом, все мои примеры образцовых семей я взял из зарубежных произведений. На Западе в порядке вещей, что ребенок вырастает и становится независимым от своих родителей. Там дети заводят свою собственную семью и покидают отчий дом. Таким образом, сепарация идет и в физическом, и в материальном плане. Но в японских картинах все еще доминировал образ большого семейства, живущего под одной крышей. Вот почему при просмотре «Садзаэ-сан» и подобных ему отечественных сериалов я испытывал неловкость. Но с наступлением XXI века я встретил семью поколения Хэйсэй. В то время в моей ячейке общества насчитывалось три единицы.

Моими отечественными любимчиками стала чета Нохара из аниме «Курэён Син-тян» (1992 год – настоящее время). В 2001 году, когда мой старший сын ходил в подготовительную школу, на экраны вышел анимационный фильм «Курэён Син-тян. Араси о ёбу: Мо: рэцу! Отона тэйкоку но Гякусю:»[38]. Я сводил ребенка на сеанс и сам влюбился в милую нуклеарную семью Нохара, состоящую из Син-тяна, его сестры Химавари, папы Хироси, мамы Мисаэ и щенка Сиро. Они проводят дни в мелких ссорах, но когда случается что-то серьезное, то все семейство, включая собаку, объединяется и изо всех сил защищает друг друга. Хироси, отец главного героя, очень крут! Мама Мисаэ очень сильная! В этом мультике можно увидеть новый образ семьи, где ее члены готовы на все ради близких. Меня восхищает их любовь друг к другу. В легендарном «Дораэмоне», также рассказывающем о жизни нуклеарной семьи, семьи Ноби, родители не борются за своих детей. Нохара же благодаря режиссеру Кэйити Харе стала совершенно новым образцом семьи.

Многие пары, поженившиеся в эпоху Хэйсэй, решают завести только одного ребенка. Это касалось и моей семьи. Наша ячейка общества состояла из трех единиц. Семейство из трех человек может сравниться с четой Ноби, но ему далеко до Нохара и Инголлзов.

Я думаю, что между семьей с одним ребенком и семьей с двумя детьми есть разница в организации быта, активности и степени влияния друг на друга. Даже «Курэён Син-тян» стал более оживленным после рождения сестренки Химавари.

После появления второго сына нас стало четверо, и мы наконец превратились в типичное семейство эпохи Сёва. Однако, хоть у меня и были образцы для подражания из фильмов и сериалов, в реальности я еще не достиг статуса успешного отца. Я как трудоголик уже успел стать Хироси, но еще не дошел до уровня Чарльза. Когда я смогу составить портрет идеальной семьи, не опираясь на образы с экранов? Я хочу, чтобы мои дети имели собственное понятие о том, что им нужно в будущем. Надеюсь, что им не придется, как мне, черпать идеи из фильмов и сериалов.

Если семья является самой маленькой ячейкой общества, то, чтобы сделать мир лучше, нам нужно беречь ее изо всех сил. Мир – это совокупность (колония) семей.

Октябрь 2007 года

Дорога первой любви. Аннэ Юри, которую я любил

Я думаю, у каждого была первая любовь. Мы хорошо помним ее, потому что она наш первый романтический опыт в жизни. Это необходимый ритуал взросления. Без первой любви не может быть ни бабочек в животе, ни разбитого сердца, ни брака, ни даже развода. Но как узнать, что это именно она?

Похожа ли она на любовь в зрелом возрасте, когда люди знают и заботятся друг о друге? А может, это детский эгоистичный интерес к противоположному полу? Если брать в расчет только самые грубые ее проявления, то осмелюсь утверждать, что испытал первую любовь в возрасте четырех лет.

Осенью 1967 года я встретил женщину, которую никогда не забуду. Проблема в том, что ее не существует в реальности, ведь она героиня сериала. Эту женщину зовут Аннэ Юри, и она единственная девушка среди ультрабойцов в «Ультрасевен» (1967–1968). Ее сыграла прекрасная актриса Юрико Хисими.

Я родился в районе станции Сосигая-Окура, где располагается штаб-квартира студии Tsuburaya Productions, снявшей «Ультрасевен». Я издал свой первый крик в клинике «Коно», стоящей перед станцией. Кроме того, в округе находилась и студия «Кинута» (сейчас Toho Studios), где снимались «Годзилла» и серия «Ультра». Я жил в Сосигая до двух лет. Я слышал, что в то время в этом районе часто проводились съемки. Возможно, «Ультрасевен» привлек мое внимание ностальгическими картинками проспекта Сосигая, торговой улочки Кинута и спортивного зала «Сэтагая».

Так или иначе, «Ультрасевен» был снят невероятно качественно. Все признаки научной фантастики, механика, костюмы и реквизит могли похвастаться невероятной детализацией. Сценарий уроженцев Окинавы Тэцуо Киндзё и Сёдзо Уэхары, авангардная постановка режиссера Акио Дзиссодзи, сложный дизайн инопланетян и роботов Тору Нариты и достойные спецэффекты Tsuburaya Productions. Во временном контексте концепции мировоззрения, дизайна и глобализации, затронутые сериалом, близки к тематике выставки «Экспо-70», которая проходила в 70-х в Осаке. В моей голове будущее, показанное в «Ультрасевен», прямо ассоциируется с девизом выставки «Прогресс и гармония для всего человечества».

По воскресеньям в семь часов вечера мы, любители монстров, затаив дыхание, собирались перед телевизором. Как и «Ультрамен», «Ультрасевен» начинался с хорошо знакомого «Такеда! Такеда! Такеда!» (спонсором программы была компания Takeda Pharmaceutical). Я удивлен! Начало такое же, как и у «Ультрамена», но передает совсем другие эмоции. Здесь тема вторжения, и сражаться нужно не с монстрами, а с пришельцами. История построена по принципу детектива, благодаря чему обыденность превращается в незаурядность. Некоторые серии были такими страшными, что я не мог их досмотреть, а в ряде эпизодов совсем не было пришельцев. Вторжение инопланетян было обусловлено политической ситуацией, и на фоне вырисовывались проблемы послевоенной Японии и национализм, появившийся вследствие пошатнувшейся безопасности в отношениях с США. Эмоциональная нагрузка этого сериала была настолько тяжелой, что «Ультрамен» на его фоне выглядел обычным шалопаем. «Ультрасевен» изображал не военные и стихийные бедствия, а конфликты между различными культурами, из-за которых люди не видят обычных разрушений. «Ультрасевен» мог появиться только в ту эпоху. Он сокровище, в которое создатели вложили всю свою душу.

В свою очередь, хочу сказать, что меня, в отличие от других детей, привлекала в нем вовсе не серьезная проблематика. По крайней мере, в том возрасте. Все мои друзья были в восторге от бойцов «Ультрасевен», капсульных монстров, инопланетян и снаряжения отряда. Сцена вылазки героев, продолжающая лучшие традиции сериала «Тандербёрды: Международные спасатели» (1965–1966), до сих пор выглядит потрясающе. Но со временем я все больше внимания стал обращать на Аннэ, одну из бойцов семерки. Она так отличалась от типичных героинь, которые обычно были приложением к команде, что у нее экранного времени было больше, чем у всех членов отряда «Ультрасевен», вместе взятых. Она была мила и свежа, крута, а иногда и сексуальна. Ее улыбка обладала загадочной силой. Иногда она появлялась не только в боевой форме «Ультра» и врачебном халате, но и в самых модных купальниках 60-х годов. В такие моменты я краснел и не мог оторваться от телевизора. Тогда я еще не знал, что это была моя первая любовь.