давало бы таких тяжелых побочных эффектов. Ученые всего мира любой новый препарат стремились проверить на вирусе. Результатов исследований очень ждали, в особенности когда надежды больных рухнули после неудачи с «Конкордом».

AZT, разумеется, со счетов не списали. Несмотря на все побочные эффекты, препарат доказал свою способность поднимать количество лимфоцитов Т4 у пациентов и временно поддерживать их иммунную систему. Его по-прежнему назначали, постепенно уменьшая дозы. До сих пор эти гомологические соединения, несмотря на сомнительные результаты их исследования, были очень важны: даже не принося ощутимой пользы пациентам, они уменьшали побочные эффекты. И теперь ученые искали способы их соединения с другими веществами, чтобы заполнить все возникшие пробелы. В рамках этой задачи Кристин Катлама вместе с единомышленниками из больницы Питье-Сальпетриер вела исследования по соединению AZT и 3TC. Эту молекулу чуть не выпустили из поля зрения сотрудники лаборатории Глаксо – Уэллкома (название, объединившее лаборатории фонда Берроуза – Уэллкома и Глаксо). Она не оказывала влияния на лимфоциты T4, но после первых же лабораторных исследований результаты были налицо. В вирусной культуре соединение AZT-3TC работало.

Кристин Катлама была сторонницей относительно мягких лекарственных средств, помогающих выиграть время. Ей удалось убедить коллег из лаборатории Глаксо – Уэллкома не прекращать производство 3TC, чтобы испытать препарат на пациентах-волонтерах.

После шести месяцев лечения смертность в группе волонтеров уменьшилась, а их состояние немного улучшилось. Когда же молодая специалистка по вирусологии представила свои результаты на конгрессе в Глазго, она увидела, как в глазах слушателей вспыхнула искра надежды.

В этот же период началась разработка средства под названием «Дельта». Жан-Поль Леви и Максим Селигман решили провести эксперимент, в котором объединили усилия Национального агентства по исследованию СПИДа во Франции и британского Совета по медицинским исследованиям. Решено было связать AZT с другой молекулой, ddI или ddC, и провести эксперимент с тремя тысячами пациентов с бессимптомным течением болезни.

Пациентов разделили на две группы. Первую назвали «Дельта-1», она насчитывала 1083 пациента, которые в прошлом никогда не принимали AZT. Вторая группа, «Дельта-2», включала 2131 пациента, которые принимали антиретровирусные препараты. После 26 месяцев эксперимента результаты, представленные 13 сентября 1995 года, показали, что пациенты с трудом переносят новые препараты, и руководящий комитет решил завершить эксперимент.

Прежде всего в это время уже и так наметилась ясная тенденция к прекращению эксперимента в каждой из групп. AZT сам по себе был очень тяжел для организма из-за побочных эффектов, а в соединении с другими препаратами его непереносимость только увеличилась. Около двух третей испытуемых прервали свое участие до окончания эксперимента, хотя в группе «Дельта-1» наблюдалось явное уменьшение количества смертных случаев среди тех, кто был в состоянии продолжать такую терапию. Смертность уменьшилась до 38 процентов. В группе «Дельта-2» результаты были заметно хуже. И на смертность, и на продолжительность жизни пациентов прием усложненных препаратов у тех, кто никогда не принимал AZT, не влиял никак.

Эксперимент «Дельта», так же как и эксперименты, проведенные в больнице Питье-Сальпетриер, доказал, что AZT эффективнее применять вкупе с другими препаратами, чем в режиме монотерапии. Впервые солидные эксперименты подтвердили, что соединение зидовудина с другой молекулой замедляет развитие связанных с инфекцией осложнений и существенно увеличивает продолжительность жизни пациентов.

Бог Отец

Я не знаю, верила ли моя мама в Бога хоть один день. Не думаю, что она к этому пришла. Те редкие искорки веры, что вспыхивали в ней, сразу наталкивались на суровую реальность мира. Но мы с братом все-таки записались на еженедельный курс катехизиса, который вел местный священник. Большинство наших друзей уже посещали этот курс, и мы с братом чувствовали себя одиноко на школьном дворе, когда они занимались.

Я хорошо помню эти уроки, выстроенные по одной и той же схеме. Священник начинал с того, что рассказывал нам какой-нибудь эпизод из Библии или сцену из истории религии. Потом он раздавал нам по рисунку на эту тему, а мы должны были рисунок раскрасить. Однажды он рассказал нам о Лурде. История о чудодейственном источнике нас захватила, тем более что он никогда не иссякал и находился от нас всего в каких-нибудь нескольких сотнях километров.

В тот же вечер я выбежал навстречу маме, когда она возвращалась с работы. Я рассказал ей про грот, где бьет целебный источник. Грот находится в Пиренеях, в маленьком городке под названием Лурд, и вода его очень целебная, она лечит все болезни, даже неизлечимые. Люди, пришедшие к источнику на костылях, выходили оттуда вприпрыжку. Мама слушала меня рассеянно, раскладывая покупки к обеду по полкам кухонного шкафа. Когда же я стал убеждать ее, что нам просто необходимо свозить к источнику мою сестренку, она не сдержалась и ответила довольно резко. Она сказала, что Эмили и так уже выпила не один литр этой «чудодейственной» воды, что каждый раз, когда кто-нибудь из нашего городка отправлялся в Лурд, ей привозили пластиковую бутылку, по форме напоминающую силуэт Богородицы, наполненную этой водой. Никакого проку от воды, конечно же, не было. Глупости все это.

Я опустил голову и поплелся делать уроки. Мама догнала меня в коридоре, чтобы извиниться за резкость. Мысль о Лурде была весьма похвальная и благородная, но это уже испробовали. А я большой молодец, что вспомнил об этом.

Пока был маленьким, мама часто повторяла мне, что «сейчас не время» разговаривать с ней о Боге и что никакие амулеты или святая вода не облегчили агонию моих дяди и тети, моей сестрички. Она говорила, что если бы Бог где-нибудь и существовал, он бы такого никогда не допустил. Этому своему убеждению она изменила только в день похорон, когда страдание подтолкнуло ее к мистицизму. А до этого однажды вечером, сидя у телевизора, она обозвала папу римского дураком: Иоанн-Павел Второй с экрана отговаривал молодежь пользоваться презервативами в самый разгар эпидемии СПИДа.

В последнее лето жизни Эмили мама будила нас по воскресеньям в девять утра, просила пойти к мессе и помолиться за сестренку. Она говорила, что вряд ли это поможет, но это последнее, что нам оставалось.

Внутриутробная передача вируса по материнской линии

Первые французские исследования, касающиеся беременных ВИЧ-положительных женщин, появились в 1987 году. Механизмы наследственной передачи по материнской линии надолго останутся загадкой для ученых, и поэтому заражение именно этим путем очень трудно будет предотвратить.

Изучая пробы, взятые у плода после выкидышей и абортов, ученые заметили, что признаки заражения очень редки. Тогда предположили, что заражение происходит в течение последнего триместра беременности, а не в ее начале.