Изабель сомневалась, что сможет посмотреть на себя в зеркало, когда все закончится. Но такой же мучительной была мысль о том, что ее неудача обернется катастрофой для ее клана. Останавливаться нельзя, план необходимо осуществить.

Нужно подобраться к Рори поближе, изменить ход его мыслей. Заставить его забыть, что она из Макдоналдов. Этой ночью она обязательно дождется его, даже если придется не спать до самого утра. Наверняка у него есть какая-то другая женщина. Но это не остановит ее. Ведь он не совсем равнодушен к ней.

И она совсем не равнодушна к нему. Сегодня это стало вполне очевидно. То, как она откликнулась на его прикосновение, открыло для нее многое. Даже просто сидеть рядом с ним становилось чем-то похожим на трепетное ожидание! Когда он улыбнулся, она вспомнила его губы у себя на губах. Когда его взгляд скользнул по ее груди, она вспомнила, как он провел по ней рукой, вызвав желание, которое растеклось внутри. Да, она очень неравнодушна к нему. Но нельзя позволить своему влечению встать у нее на пути.

Нужно тщательно проанализировать свой план. Если по-настоящему заняться поисками знамени Фей, тогда логично начать с Рори. К талисману имеется доступ в случае крайней необходимости. Нужно обыскать все места, где Рори бывает чаще всего, но которые при этом достаточно изолированы, чтобы на тайник не наткнулись посторонние. Он устроен где-то в его комнатах. В конце концов, ведь и не случайно башня называется башней Фей.

Изабель лежала в постели, глядя в потолок, наблюдала, как колеблются тени от свечи, и ждала. Потом покрутилась с боку на бок, устраиваясь поудобнее. Когда поняла, что это бесполезно, откинула одеяло, соскользнула с кровати и подошла к окну. Ни мягкий лунный свет, ни безмятежная звездная ночь не могли остудить ее беспокойства.

Что могло задержать его? Только Катриона. Вязкое, тошнотворное ощущение скопилось внизу живота. Почему, несмотря ни на что, она чувствует себя преданной?

Злая и расстроенная, Изабель сунула ноги в шлепанцы и накинула халат. Если просидеть так целую ночь без дела, можно сойти с ума от одних мыслей. Надо успокоиться. Единственное, что требовалось сейчас, – это хорошая книга. Такая, чтобы можно было забыть Данвеган, Рори, это невыносимое состояние ожидания. Он предложил ей пользоваться библиотекой. Ей не пришло в голову спросить, где это, но, наверное, не так уж трудно будет ее найти.

Нахмурившись, Изабель оглядела свой халат. Еще одна дядина задумка. Кремовый шелк совсем не скрывал, что она почти раздета. На ней была надета модная ночная сорочка, в которой она ложилась в постель, но халат так тесно облегал ее, что складывалось впечатление, что под ним ничего не было. Она запахнула халат на груди, чтобы хоть как-то прикрыться, но это только усугубило проблему.

На цыпочках, осторожно Изабель пересекла комнату и замерла на мгновение, вспомнив, как Рори советовал ей не выставлять себя напоказ. Если кто-нибудь встретит ее в таком виде, это будет конфуз. Но сидеть дальше и ничего не делать она не могла. Вдобавок она соскучилась по чтению на ночь, которое в Эдинбурге превратилось в приятный ежедневный ритуал. Кроме того, успокоила она себя, уже прошел час, как замок затих. Значит все, кроме Рори, улеглись.

А если он ее обнаружит?

Вряд ли ему понравится, что она разгуливает полуодетой. В ней вспыхнул азарт. Она, конечно, довела его сегодня своим откровенным нарядом, но ведь и заинтересовала. А если попытаться еще раз? Разве ей этого не хочется? Ради своего плана. Она вспомнила, с каким жаром он поцеловал ее в шею, вспомнила, как он потрогал сосок, и задумалась. Страх и предвкушение дрожью прошлись по телу. Раньше она не замечала за собой склонности рисковать.

Изабель решительно направилась к двери, положила руки на створку и, прижавшись ухом к дереву, внимательно прислушалась, чтобы убедиться, что снаружи никого нет. Там царили тишина. Тогда она осторожно приоткрыла дверь.

Выскользнув из комнаты, она начала поиски библиотеки. Ей пока не удалось освоиться в башне Фей, поэтому она не знала с чего начать. Комната Рори занимала третий этаж. Было известно, что Алекс и Маргарет делят второй. Поэтому она решила начать с самого низа и постепенно перебираться вверх. Держась в тени, Изабель двинулась в долгий путь на нижний этаж по ступенькам винтовой лестницы.

Помимо страха быть замеченной, она испытывала прилив возбуждения. Кожа горела. Тело ожило, восприятие обострились. Она удивилась собственной дерзости. Давненько, однако, ей не выдавалась возможность выходить на охоту в полночь. Пробираясь в ночи по темным коридорам, Изабель вспомнила как еще девочкой выслеживала своих братьев. Отец и дядя, когда обратились к ней за помощью, не догадывались, что она уже была отличной шпионкой. Опыта ей вполне хватало. Даже Бесси не представляла, сколько раз она ускользала из своей комнаты в Строуме, чтобы отправиться вслед за своими братьями в полуночные рейды. Сначала ее поймали пару раз, когда она следовала за ними, и строго наказали, но со временем она стала более искусной в этих играх.

Став старше, Изабель поняла, как это опасно, и, чтобы защищать себя, стала брать с собой лук. В последний раз она отправилась за ними как раз накануне отъезда в Эдинбург. Братья решили «позаимствовать» несколько коров у Маккензи из Кинтейла. К своему удивлению, они нарвались на небольшую группку воинов из этого клана. Случайно Йен – младший брат – отстал он группы прикрытия, и Изабель с ужасом увидела, как кто-то из Маккензи поднял лук и прицелился брату прямо в сердце. Не раздумывая, она послала стрелу из своего укрытия в ветвях дерева. Цель была верной, как всегда. Враг упал, сраженный стрелой, угодившей меж глаз. Ее замутило. Звук, с каким стрела вошла в плоть и пробила кость, до сих пор стоял у нее в ушах.

Йен был настолько изумлен, что даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто спас его от верной гибели. Только потом, когда он наконец сообразил, что ни братья, ни их воины не заметили, в какую переделку он угодил, до него дошло, что там был еще кто-то.

Он, должно быть, догадался, кто это был, но не сказал ни слова. Правда, после той ночи Изабель почувствовала определенную перемену в его отношении к ней. С того дня он всегда выказывал ей толику уважения.

Этот случай потряс Изабель. Когда она увязывалась за братьями, ей просто хотелось быть рядом с ними. Она не собиралась никого убивать. Изабель повзрослела в один миг, поняв, что ее детские игры имеют весьма взрослые последствия. Она поклялась себе, что оставит братьев в покое, но в то же время испытывала гордость за то, что ее стрела спасла жизнь Йену. Пусть даже он об этом и не знал.

Выйдя из лестничной шахты, она двинулась по полуосвещенным коридорам нижнего этажа, осторожно приоткрывая двери, ничего не находя и направляясь к знакомому ей холлу при входе в башню.

Тут было очень красиво. Так же красиво, как где-нибудь в личных покоях королевы. Еще не погасили на ночь факелы в железных кронштейнах. На толстых оштукатуренных стенах, обильно покрытых позолотой, висели гобелены. Судя по тонкой работе и роскоши, наверняка фламандские. Изображенные на них сюжеты она знала по знаменитым песням трубадуров. Тут были картины великих битв, персонажи из историй о великой любви. Поверх свежей тростниковой рогожки, которой укрывали полы, лежали роскошные цветные ковры, видимо, давным-давно привезенные сюда из Крестового похода на Святую землю каким-нибудь далеким предком. Деревянные кресла с ажурной резьбой, обтянутые темно-зеленым бархатом, выстроились перед камином, образуя уютный уголок возле огня. Изабель шагнула к нему, мечтая согреться перед тем, как начать обследовать верхние этажи.