про святого Николая есть легенда, что он побил своего оппонента на первом Вселенском соборе. Легенда, с которой я спорю не один год, и говорю, что нет никаких источников. В итоге в этой личности плохой пример — святой Николай, который бьет морду оппоненту. Это вот такой… образ современного православия…

— При чем тут православие, Уильям? Откуда ты взял? У них там есть Дед Мороз, сын языческих богов Велеса и Мары, и церковь там не принимает этот образ…

«Вот неугомонные», — подумал юноша, — «и не надоедает…»

— … при чем здесь григорианский и юлианский календари, Салливан? Его приход в мир людей связан с тем периодом, когда «солнце поворачивает на лето, зима на мороз», то есть с зимним солнцестоянием, когда, согласно древней ведической мифологии, кончалась Ночь Богов и начинался День Богов — строительство нового временного цикла. Вот когда по твоему календарю день зимнего солнцестояния, к этой дате и нужно привязывать рождение Иисуса Христа в Вифлееме. Тем более, истинная дата рождения Спасителя не установлена…

«Дети!» — улыбнулся юноша, слушал и наблюдал дальше, как отец Салливан прервал диспут, привстал с передней скамьи фургона и стал кричать молодежи, что шагала рядом, прислушиваясь к разговору…

— Уйдите вперед, к первому фургону! Эти беседы не для ваших юных умов!

— Можно, мы послушаем, нам очень интересно такое? — заявил Джеро, шагавший рядом с фургоном вместе с Сэтору, но, с другой стороны. Японцы всегда предпочитали пеший ход или бег, а на лошадь садились только в случае необходимости. Отдыхали на ходу в фургоне по очереди, но такие случаи юноша мог пересчитать по пальцам. Прогнав детей вперед, Сэтору и Джеро продолжили внимательно слушать речи двух ученых мужей. Прогулка сразу приобрела смысл.

— Мы не против, вам можно, сын мой. Ваша религия сильно отличается, и основывается на совершенно отличных постулатах, — заявил отец Уильям. Японцы тут же пристроились идти еще ближе к отцам церкви.

— … Христос спит, поэтому и всякие безобразия в церкви! — с воодушевлением вещал Уильям. — Гийом д'Оверн, епископ Парижа XIII века, прямо так и говорил, что «церковь стала вавилонской блудницей». И его цитатой стали активно пользоваться, друг мой, когда стали бросаться дерьмом друг в друга христиане разных конфессий. То есть, протестанты католикам это говорили, католики — протестантам, православные — и тем и другим.

— Так у вас, Уильям, после обособления римской церкви все реформы были направлены только на то, чтобы сделать свою церковь богаче и влиятельнее. Чтобы искупить свои грехи, человек должен был заплатить деньги церкви… Что скажешь?

— А что ты можешь противопоставить единому управлению, Салливан? У вас его нет. Ватикан создал мощную силу, влияющую на государства! В Ватикане собраны все знания, которые накоплены человечеством за века. И я имею возможность к ним прикоснуться. У католиков есть представитель самого Иисуса — это Папа Римский, и находится он — в Ватикане. И еще у нас алтарь открыт, и каждый может увидеть престол, а у вас, протестантов, и в православных храмах — алтарь закрыт!

— Еще вот тебе другое…, Салливан. У нас, католиков, жертва Христа искупила все грехи, поэтому покаяния прихожанина достаточно для искупления грехов. А у протестантов, как, впрочем, и у православных, считается, что человек изначально грешен, и одной крови, пролитой Иисусом, недостаточно для искупления грехов…

— Зато у протестантов, мой дорогой Уильям, общение с богом происходит без посредников. Мы считаем, что люди святы сами по себе, и бог есть в каждой душе. У нас священник подотчетен протестантской общине, он по сути своей — проповедник, читает проповеди для верующих. Мы полагаем, что личной веры в бога достаточно для спасения, и Благодать человек получает без участия церкви…

— Главное тебе скажу, Уильям, — прибавил в голосе отец Салливан. — То, что прочем, понимают и в Ватикане, откуда ты прибыл к нам. Благодаря свободе и отсутствию единого управления, протестантизм стал развиваться в Северной Америке. Возникли направления, которые развиваются самостоятельно. И сегодня, как ты сам мне сказал, протестантов в мире примерно 35 процентов от всех христиан.

— Да. Примерный подсчет в Ватикане дал такие цифры. Если количество всех христиан в мире принять за сто процентов, то католиков — примерно пятьдесят процентов, протестантов — около тридцати пяти, а православных — пятнадцать процентов. И опять повторю тебе очевидное… Не было бы централизованной власти в нашей католической церкви, не было бы и возможностей концентрации и накопления знаний, в данном случае — в Ватикане.

— Мистер Сэтору! — отец Салливан снова привстал со скамейки. — Прогоните вперед этих мальчишек!

Сейчас пастор имел в виду Гордона и Ирвина Брэди, ирландцев, которым было двенадцать и четырнадцать лет. Мальчишки незаметно отстали, чтобы опять тихо пристроиться рядом и слушать эти речи.

Одного сурового взгляда японца парням было достаточно, чтобы удалиться вперед.

— Отче, с вашего позволения! — как можно вежливее обратился к отцу Уильяму Джеро, шагавший рядом вместе с Сэтору. — Можно, я в нескольких словах скажу, чем каждое направление в вашей христианской религии отличается по духу? А дух для нас очень важен! — при этом Джеро хитро посмотрел на пасторов.

— С удовольствием послушаю твои речи, пролей нам свет на это…, - отец Уильям даже повернулся к японцу, весь в ожидании и внимании.

— Начнем с протестантов. Дух протестантизма — это напряженный и добросовестный труд. И разумная достаточность. Пояснить последнее?

— Не надо, продолжай.

— Дух католицизма можно характеризовать одной фразой: «Каждый за себя — один бог за всех». И можно грешить, важно потом каяться. Даже нужно — ведь без греха не будет и покаяния…

— Интересно ты сформулировал, сын мой, и гладко излагаешь, как проповедник… А… про православие тогда скажи?

— У них главное — «смирение и покорность». Еще — не стяжательство и общинность. Пояснить?

— Не надо, сын мой. Ты тем больше меня удивляешь, чем больше я тебя узнаю. Признаюсь, сначала видел в тебе лихого, веселого человека, не слишком думающего о душе. Хотя много знаешь… Ты сейчас показал интересный образ мыслей, необычный для нас, европейцев.

— О нашей религии я готов рассказать вам, но вечером, так как тут нужно обрести спокойствие в душе и размеренность в мыслях. И изложу вам основные постулаты…

— В целом они мне известны, сын мой, но будет очень интересно тебя послушать. Я сам тебя попрошу, но в узком кругу…

— А почему вы так считаете? — Айвен решил уточнить последнее, что вылетело из уст отца Уильяма. Одним рывком юноша сел в фургоне, скрестив ноги. Еще живот стал тихо намекать, что пора бы и подкрепиться.

— Не все знания полезны