представителей гитлерюгенда, подавляли и лишали Магду воли. Вокруг девочки из союза радостно кричали и зиговали фюреру. Глаза молодых людей были полны страсти, и казалось, что они отдавали свои сердца и разум общему делу и тем людям, что стояли на трибуне.

Юношей, проявивших «лидерские качества» и «преданность делу», одного за другим вызывали из строя и представляли офицерам. Отто оказался одним из таких лидеров. С гордым видом он поднялся по ступеням и прошел по сцене к офицерам, которые пожали ему руку и покровительственно похлопали по спине. Отто поклонился и поднял руку в приветствии Гитлеру. Толпа радостно заревела. Как только все отличившиеся юноши были представлены, они выстроились на сцене, и старший офицер обратился к толпе.

– Эти молодые люди хорошо послужили своей стране и будут удостоены чести войти в недавно созданный элитный военный отряд. Их отправят в специальный тренировочный лагерь, где они пройдут подготовку к предстоящей военной службе.

Толпа ответила на это заявление восторженными криками и приветствиями. Офицер поднял вверх руку, и все тут же замолчали.

– Подготовка начнется в ноябре. Поддерживайте их, заботьтесь о них. Эти юноши – наши герои. Они – наше будущее!

Толпа снова зашлась в приветственных возгласах, и парни спустились со сцены, вдохновленные этим проявлением массовой истерии. Лишь один мальчик в самом конце шеренги с тревогой оглядывался по сторонам, словно это заявление смутило его. Магде показалось, что он был испуган.

Отто протиснулся сквозь толпу и вернулся на свое место перед отрядом, оглянувшись на Магду. Ей показалось, что он надеялся получить от нее какой-нибудь знак одобрения: улыбку или взмах руки. Его мужественное лицо блестело от пота, светлые волосы были зачесаны назад, а голубые глаза светились гордостью. Магда вовсе не разделяла его приподнятого расположения духа. Жестокие замечания Отто по поводу Лотты и ее отца были отвратительными, а отсутствие сочувствия и то, как он сам с ними обошелся, настолько ужасали Магду, что она не могла вынести его взгляда и отвернулась. Твердая кожаная коробочка с украшениями в кармане юбки неприятно давила на ногу. Магда подумала, что эта брошь ей чем-то знакома, как будто она уже видела ее прежде.

Одна из девочек в каждом отряде также была выбрана для особого поощрения. Эрика с ее длинными светлыми косичками и энергичным характером должна была представлять их деревню. Она присоединилась к группе других девочек, которые вышли вперед и выстроились в ряд перед собравшимися. Их было около тридцати человек – все не старше пятнадцати-шестнадцати лет. На девочках была форма – темные юбки и белые рубашки, их светлые волосы были заплетены в тугие косички, на лицах не было и намека на косметику. Они казались идеальным воплощением немецких женщин, уже созревших для деторождения. Офицеры спустились вниз и прошли мимо строя, осматривая девочек. С некоторыми они обменивались короткими репликами, восхищаясь их хорошенькими личиками и крепкой грудью. Офицер, который недавно выступал перед ними, остановился перед Эрикой. Он похлопал ее по руке и наклонился, что-то прошептав ей на ухо. Эрика покраснела и засмеялась, а когда вернулась на свое место и встала рядом с Магдой, вид у нее был лукавый и довольный, как у кошки. Когда пара девочек шепотом спросили, что ей сказал офицер, Эрика кокетливо тряхнула головой и ответила достаточно громко, чтобы все услышали: «Это была частная беседа, я не могу рассказывать подробности».

Магда наблюдала за всем этим с холодной отстраненностью. Она была рада, что ее не выбрали для этого смотра. Ей не понравилось, какими комплиментами офицеры награждали молодых женщин: точно так же ее отец осматривал на рынке молодых телок. Подобная установка – женщины созданы для того, чтобы ублажать мужчин, – преобладала во всем гитлерюгенде. Магда слышала, о чем говорили мальчишки, когда они все вместе ходили в походы. Сидя у костра, они со злорадным хихиканьем обсуждали девушек, которые согласились заняться с ними любовью «во имя фюрера». Мальчишки называли их «матрасиками».

После одного из таких походов прошлым летом две девочки неожиданно уехали из деревни. Ходили слухи, что они поступили так потому, что забеременели. Другие девушки отзывались о них с восхищением, словно те прошли какой-то важный ритуал. Магду же, напротив, это пугало. Беременные девушки обманывали себя, думая, будто они значат что-то для тех парней. Но на самом деле всем было очевидно, что те их просто использовали, а потом просто посмеялись над ними.

Магда считала, что ответственность за ребенка несут и мужчина, и женщина, к тому же их местный пастор по-прежнему говорил на проповедях, что зачатие детей вне брака является грехом. Но фрейлейн Мюллер внушала девочкам, что материнство должно быть высшей целью для каждой молодой женщины. «Рождение арийского ребенка – вот главный дар, который девушка может преподнести своей родине», – любила говорить она. И в последние месяцы она даже стала выступать за рождение детей вне брака. «Неважно, замужем девушка или нет, – утверждала фрейлейн Мюллер. – Союз двух идеальных молодых арийцев прекрасен в любом случае».

По мнению Магды, не было ничего удивительного в том, что мальчишки пытались использовать девушек из союза. Они знали, что никто их не осудит. Теперь, увидев, как офицер разговаривал с Эрикой, и услышав ее замечание по поводу «частной беседы», Магда не удивилась бы, если бы выяснилось, что этих девушек отобрали для того, чтобы подарить детей офицерам СС. Ей не нравилась Эрика, но такой судьбы она никому не желала. Офицер, говоривший с ней, годился ей в отцы.

Когда митинг наконец завершился, фрейлейн Мюллер собрала свой отряд.

– Мы вернемся на вокзал другой дорогой, через Бриеннер-штрассе, и обязательно отдадим дань уважения храмам Почета. Я надеюсь, вы будете хорошо себя там вести.

В храмах Почета хранились саркофаги с останками шестнадцати членов национал-социалистической партии, которые погибли во время неудавшегося «Пивного путча» в ноябре 1923 года. В ходе этой попытки переворота произошло столкновение полиции со сторонниками Гитлера около Фельдхернхалле, исторического памятника, возведенного в 1844 году в честь баварских солдат. Тогда погибло четверо полицейских и шестнадцать национал-социалистов. Сам Гитлер был арестован и заключен под стражу. В 1935 году Фельдхернхалле был превращен в памятник неудавшемуся мятежу, около него всегда дежурили офицеры СС. В том же году по приказу Гитлера рядом с его штабом на Бриеннер-штрассе были возведены два храма Почета, которые стали мавзолеями для этих «мучеников»; с тех пор эти здания приобрели почти мистическое значение.

Магда и остальные отряды отправились к храмам, выстроившись в строгую шеренгу. Разумеется, Отто шел во главе как недавно назначенный представитель элитного боевого отряда, следом за ним шагала Эрика.