была такая импровизированная вешалка для верхней одежды. Слева от меня была приоткрытая межкомнатная дверь. Я осторожно прошел к ней, заглянул внутрь. Отгороженный закуток примерно метр на два был занят под санузел. Совмещённый. На небольшой площади с трудом втиснулась ванная и унитаз. И, к моему великому удивлению, тут же стояла старая стиральная машина.

Грязный матрас в углу, стол и колченогий стул — вот и все нехитрое убранство. Единственное окно было завешено. Но когда я отодвинул пыльную штору, лучше не стало: стекло было настолько грязным, что практически не пропускало солнечный свет. Некогда белые, окрашенные стены, теперь были серыми от грязи. Ламинат был примерно такого же цвета. Липкие черные пятна были повсюду. Я прикрыл дверь, подхватил все еще пребывающего без сознания Витю и поволок его по грязному полу в жилое помещение. Усадил его к стене, и отвесил ему несколько сильных пощечин, чтобы привести бандита в себя. Жалости и сострадания к рецидивисту я не испытывал, и поэтому бил от души. Голова Вити моталась, а из носа потекла кровь. Но нужного результата я все же добился. Кремень открыл глаза и затуманенным взглядом уставился на меня:

— Ты чьих будешь? — хрипло повторил он вопрос.

— Друзья уже сказали тебе, что их выселили из квартиры твоей дочери? — вопросом на вопрос ответил я, присев напротив Кремня. — Они много пили, дебоширили и вообще: вели себя крайне неподобающе. А наш дом борется за звание дома культуры.

Рецидивист несколько секунд пялился на меня с непониманием, а затем в его маленьких глазах мелькнули злые огоньки:

— A, так это ты тот штемп, который, прикрываясь ксивой, корешей моих выселил, — прохрипел он и сплюнул кровью на пол.

— Ага, — просто ответил я. — Тот самый штемп. Так вот, я зачем пришел…

Но разговор был прерван. Силуэт Кремня вдруг мигнул и стал красным. Я едва успел отскочить в сторону, как Витя одним прыжком оказался на ногах, бросившись на меня. В тусклом свете горевшей под потолком лампочки блеснуло лезвие ножа.

— Да я же тебя, шелупонь, сейчас на перо посажу! Готовься, падла!

Смелый поступок. Только двигался Витя чуть замедленно. Поэтому я успел перехватить руку с зажатым в ней ножом, отводя ее в сторону. А затем боднул его головой, целя в разбитый нос.

На мой взгляд, удар вышел хорошим. Витя отшатнулся, а я вывернул руку, и нож с лязгом упал на пол. Кремень оскалился, но следующий мой удар посадил его на пол. И бандит замотал головой, приходя в себя.

— А это ты зря, — с неодобрением произнес я и ударил ногой, целя в подбородок.

“Противник нейтрализован.

Навык Боец повышен”.

Витя тяжело завалился на пол. Я же поднял нож, повертел его в руках.

Заточка ручной работы. Узкое, аккуратно выведенное лезвие и наборная рукоять из разноцветных кусочков стекла. Удобный стилет. Таким хорошо резать сумки, чтобы вытащить содержимое в толкучке. Или пырнуть оборзевшего собеседника. Я думал, что Система подсветит ножу статы, как в какой-нибудь РПГ, но финка была простой. Ну, будем считать, что он дает плюс пятьсот к убеждению, и плюс сто пятьсот к харизме.

— Эх, Витя, Витя, — покачал я головой, поигрывая лезвием прямо перед лицом рецидивиста. — Что же ты судьбу свою усложняешь? Я к тебе поговорить пришел, а ты с оружием кидаешься.

— Тебе чего нужно? — роняя с губ кровавую пену, прохрипел Кремень.

— И вот мы подошли к сути разговора. Значит так, слушай меня внимательно, Витя-кремень. От квартиры ты откажешься. Придешь и выпишешься с хаты дочери. И больше никогда не будешь портить ей кровь своим присутствием в ее жизни. Просто исчезнешь и все. Уедешь из города. Или найдут тебя, Витя, в сточной канаве, со вскрытым горлом. А полиция даже дела заводить не станет. Спишут все на самоубийство. Кому охота убийцу зэка-рецидивиста искать? Помер и помер. Х… с ним. Ты все понял?

Витя открыл было рот, чтобы ответить, но я пояснил:

— Нет, ты сейчас вполне можешь, на х… меня послать. Тогда мы устроим второй раунд. Только в этот раз нож будет уже у меня.

— А силенок-то хватит, кровь пустить? — прохрипел Витя и посмотрел мне в глаза.

— Вот и проверим, — ответил я. — Есть желание?

“Вы убедили собеседника сделать так, как вам нужно.

“Навык Манипулятор повышен”.

Губы Вити предательски затряслись, а в расширившихся глазах мелькнул страх. Кремень пытался его спрятать, но безуспешно.

— Хорошо, хорошо. Я свалю, — дрожащим голосом произнес он.

“Выполнено.

Витя Кремень.

Навык чистильщик повышен;

Навык боец повышен;

Навык первая помощь повышен”.

— Вот и чудно, — ответил я и встал на ноги. — Но помни, Витя. Если обманешь…

— Свалю из города, отвечаю, — поспешно ответил Кремень, затравленно глядя на меня.

— И? — наставительно поднял я указательный палец.

— И из квартиры выпишусь.

— Вот и молодец. И еще.

Я поманил его, и Кремень послушно приблизился ко мне. Я склонился и прошептал ему почти в самое ухо:

— Не делай так больше. Понял?

Витя сглотнул и поспешно закивал, всем своим видом давая понять, что этот сидевший на грязном полу дядька все оценил и прочувствовал. И данные системы о субъекте мигом изменились:

“Имя: Витя Кремень.

Принадлежность и банде: нет.

Шанс социального перевоспитания: субъект прошел социальную адаптацию и полностью встал на путь исправления".

— Да, нож я конфискую. На память. Уж больно он мне понравился, — произнес я и вышел из комнаты.

Уже перед тем, как покинуть квартиру, я мельком бросил взгляд в зеркало. И замер, уставившись в отражение. В зрачках у двойника из зазеркалья вспыхивали и погасали багровые огоньки.

Глава 13 Бешеные апельсины

К моему огромному удивлению машина обнаружилась там же, где я ее оставил. И для меня навсегда осталось загадкой, почему за время, пока я беседовал с Кремнем, аборигены не угнали ее, не разобрали на запчасти. Тачка была цела. Не изрисована, не поцарапана, и даже колеса не сняли. Я сел в машину, закурил, посмотрел в зеркало заднего вида. Зрачки были нормальными, никаких багровых огоньков в них не плясало. Проделки Системы, не иначе. Я выдохнул, выпуская струю сизого табачного дыма, и завел двигатель: пора убираться отсюда. И желательно как можно скорее.

Дорога до знака на выезде из "Молодежки" была пуста. За все время я увидел