– Да, Рейф, – вздохнула я. – Я ее заработала. В бою на мечах, и только-то. У Кадена на ноге синяк величиной с гусиное яйцо в доказательство.

Он повернулся ко мне, не скрывая облегчения.

– А поцелуй вчера вечером?

Я возмутилась. Неужели он не мог просто выбросить это из головы? Но тут же поняла, что он готов взорваться. Все обиды и подозрения, которые мы так и не успели друг другу высказать, никуда не исчезли.

– Я сюда пришла не для того, чтобы меня допрашивали, – огрызнулась я. – А как насчет твоего интереса к Каланте?

Он расправил плечи.

– Полагаю, мы оба играем свои роли ради спасения жизни.

Его обвинительный тон разжег из искры моего возмущения настоящий пожар.

– Роль? Ты так это называешь? Ты мне лгал. У тебя тяжелая жизнь. Вот что ты мне говорил. Тяжелая?

– Ты сейчас о чем? О прошлой ночи или о Терравине?

– Можно подумать, что с тех пор прошло десять лет! Интересно ты обращаешься со словами. Жизнь у тебя не тяжелая. Ты же у нас блистательный наследный принц Дальбрека! И это ты называешь тяжестью? Но ты врал и врал о выращивании дынь и уходе за лошадьми, и о том, что у тебя умерли родители. Ты без зазрения совести заявил мне, что ты крестьянин!

– А ты притворялась служанкой в таверне!

– Я ей была! Я обслуживала столы и мыла посуду! А ты вырастил хоть одну дыню за всю жизнь? Но нет, ты громоздил ложь на ложь и даже не подумал ни разу сказать мне правду.

– Ты не оставила мне выбора! Я слышал, как ты за глаза зовешь меня послушным папенькиным сынком! К которому у тебя нет ни капли уважения!

Я даже рот открыла.

– Ты за мной шпионил? – я отвернулась, затрясла головой, не веря своим ушам, заходила по комнате, а потом бросилась назад и посмотрела ему в лицо. – Шпионил? Твоему коварству нет конца!

Рейф шагнул вперед с таким устрашающим видом, что я попятилась.

– Может, если бы одна служанка первой сказала мне правду, мне не пришлось бы скрывать, кто я такой!

Взяв себя в руки, я тоже шагнула вперед, наступая на него.

– Может, если бы один самовлюбленный принц потрудился познакомиться со мной до свадьбы, как я просила, мы вообще сейчас не сидели бы здесь!

– Ах, вот как? Что ж, если бы кое-кто обратился ко мне хоть с намеком на вежливость, а не раскомандовался, как избалованная стерва в короне, я бы и приехал знакомиться!

Я даже задрожала от гнева.

– Может, эта стерва была слишком напугана, чтобы выбирать слова, подходящие для Его Высочества Спесивой Задницы!

Мы стояли, сжимая кулаки и задыхаясь от ярости. Такими, как сейчас, мы никогда прежде не видели друг друга. Никогда прежде мы не представали в этом качестве: королевский сын и королевская дочь двух сопредельных государств, между которыми существовало лишь неполное, с оговорками, доверие.

Мне вдруг стало тошно от собственных слов. Я вспоминала каждое из них с ненавистью – если бы можно было взять назад то, что я наговорила. Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Мне было так страшно, Рейф, – прошептала я. – Я попросила тебя приехать, потому что никогда в жизни мне не было так страшно.

Прямо на глазах гневный румянец с его щек тоже схлынул. Он сглотнул, бережно обнял меня и губами коснулся лба.

– Прости, Лия, – прошептал он. – Прости меня.

Я не поняла, за что он просит прощения: за злые слова, сказанные сейчас, или за то, что не отозвался и не приехал тогда, получив мое письмо. Возможно, и за то, и за другое. Рейф провел пальцем по моей спине. Мне хотелось одного, навсегда сохранить в памяти это ощущение и стереть из нее сказанные нами слова.

Взяв меня за руку, Рейф стал целовать палец за пальцем, так же как в Терравине. Я подумала: мне целует руку принц Джаксон Тайрес Рейфферти Дальбрекский – и поняла, что его титул не имеет для меня никакого значения. Наследный принц или крестьянин – он все равно остается тем человеком, которого я люблю. Он Рейф, а я Лия, а все прочее, пусть даже важное для других людей, для нас не играло роли. Мне не нужно было начинать любить его заново. Я ведь никогда и не переставала.

Я просунула руки под его куртку, прижала пальцы к мускулистой спине.

– Они придут, – шепнула я, уткнувшись ему в грудь. – Твои солдаты придут, и мы отсюда выберемся. Вместе, как ты и сказал.

Я вспомнила, что, по словам Рейфа, двое его людей говорили по-вендански.

Отклонившись назад, чтобы видеть его лицо, я поинтересовалась:

– А ты тоже говоришь на их языке? Я забыла спросить об этом вчера.

– Только отдельные слова, но сейчас я быстро наверстываю. Fikatande idaro, tabanych, dakachan wrukash.

Я кивнула.

– Скабрезные словечки всегда запоминаются первыми.

Рейф усмехнулся, и улыбка преобразила его. У меня защипало глаза. Хотела бы я, чтобы эта улыбка никогда не сходила с его лица – но сейчас необходимо было перейти к более насущным, но и более мрачным деталям, которыми я должна была с ним поделиться. Я рассказала обо всем, что узнала и что могло пригодиться Рейфу и его людям.

Мы сели за стол, и я поведала ему обо всем, начиная с угроз Комизара, высказанных мне наедине, о товарах из ограбленного каравана, которые я видела на площади, о разговоре с Астер и о своей догадке, что венданская армия регулярно безжалостно уничтожает патрульные отряды. Они что-то скрывали. Что-то важное.

Рейф сжал руками виски.

– У нас часто бывали стычки с шайками венданцев, но это выглядит иначе. Никогда раньше я не видел организованных войск вроде этих, но даже шестьсот вооруженных солдат – сила, с которой легко справятся оба наши королевства, как только узнают, с чем имеют дело.

– Но что если их больше шести сотен?

Рейф откинулся на спинку своего кресла и потер подбородок.

– Мы не видели тому подтверждения – к тому же, чтобы поддерживать и обучать большую армию, необходим определенный уровень благосостояния.

Это было чистой правдой. Поддержание морриганской армии требовало непрерывной подпитки из казны. Но, даже несмотря на некоторое облегчение при мысли, что с армией противника легко будет справиться, сомнение все же глодало меня.

Я продолжила, рассказав ему про джехендру, про человека, что повесил мне на шею талисман, и про женщин, снимавших с меня мерки.

– Они были необычайно внимательны, Рейф. Даже добры. Это странно, если сравнивать с отношением остальных. Мне даже показалось, что…

– Ты им нравишься?

– Нет. Больше того, – сказала я, покачав головой. – Мне показалось, что они хотят мне помочь. Возможно, помочь нам? – Я закусила губу. – Рейф, было кое-что, о чем я тебе не сказала.