Симпсон расхохотался и хлопнул Рейвена по спине. Уилл особенно не рисковал – он точно знал, на какой стороне сам профессор: тот не раз предельно ясно излагал свою позицию во время лекций. Особенно он любил вспоминать случай, когда один его друг подарил ему коробку гомеопатических средств и Симпсон дал их поиграть своим детям. Те, естественно, перемешали содержавшиеся там средства. Потом эта же самая коробка была передана одному ярому поклоннику гомеопатии, который потом рассказывал, что лекарства очень ему помогли.

– Некоторые гомеопатические средства даже не предполагается принимать внутрь, они поступают в организм методом ольфакции[30], – сказал Симпсон, театрально принюхавшись к своей рюмке с шерри. – Слыхал я об одной даме, которая попробовала лечиться подобным образом. Когда настала пора платить гомеопату, она помахала купюрами перед его носом, а потом сунула их обратно в карман.

Все рассмеялись шутке профессора, за исключением – конечно же – Дункана. Он стоял поджав губы и ждал, когда все наконец досмеются, что было его обычной реакцией на смех. Его ум будто не в силах был постигнуть сам механизм юмора, а может, он просто не видел в шутках нужды.

– И все же у лекарства без какого бы ни было эффекта есть свои преимущества, – сказал Кит. – Вредного воздействия оно тоже не оказывает. А ведь в то же время пациентам каждый день навязываются самые гнусные зелья. Взять, к примеру, ртуть – яд, и страшно вредоносный. А вот Сайм относится со скепсисом практически ко всем принимаемым внутрь средствам, за исключением ревеня и соды.

В этот момент дверь растворилась, и в комнату вошел своей бодрой птичьей походкой Джон Битти, принеся с собой запах табака и – гораздо более сильный – одеколона.

– Да, порошок Грегори, – непринужденно ответил он на последнее замечание Кита, будто все это время был здесь. – Я частенько его прописываю. Но потом, конечно, редко приходится не прописывать что-нибудь иное… Доброго вам вечера, доктор Симпсон.

Хозяин дома, встав, представил присутствующим своего гостя, который все с той же живой непосредственностью пожал каждому руку.

Рейвена поразило, как уверенно держал себя Джон. Пускай он и был не слишком высокого роста, но, не колеблясь, вступил в разговор, тогда как первым инстинктом Уилла всегда было оставаться в стороне, не привлекая к себе излишнего внимания. Рейвен заметил на лице у Дункана любопытство, смешанное с подозрением, в адрес этого нового пришельца, и немедленно ощутил прилив теплого чувства по отношению к Битти. Тот выглядел достаточно элегантно даже в забрызганной кровью рубашке; теперь же, одетый к ужину, блистал, как настоящий денди. Мать Рейвена сказала бы, что он носит одежду, а не одежда – его.

Это свойство явно не ускользнуло от Мины, которая встала с дивана и подошла к нему, протягивая руку. Битти, поклонившись, поцеловал ее.

– Я нахожу ваш одеколон совершенно очаровательным, – сказала Гриндлей. – Где вы его достали? У Джанетти? На Джордж-стрит?

– Смею вас уверить, нет. Это одеколон от Фарины, привезен с континента. Бергамот и сандаловое дерево с цитрусовыми нотками.

– Как экзотично, – сказала Мина. На нее это явно произвело впечатление.

– Из всех чувств обоняние связано с памятью теснее всего, – добавил Джон с улыбкой. – Каждому хочется, чтобы о нем вспоминали.

Рейвен бросил еще один взгляд на Дункана, который казался слегка встревоженным, будто их новый гость представлял некую угрозу его превосходству.

Битти принял от Сары рюмку с шерри, и Джеймс нахмурился.

– Я намереваюсь сделать так, чтобы меня запомнили, – сказал Дункан, поднимая бокал, – благодаря чему-то более значительному и более известному, чем порошок Грегори. За достойные памяти достижения!

– За то, чтобы о нас помнили, – ответил Битти, осушая бокал. Затем опять повернулся к Мине, лишив Дункана возможности развить тему о своих великих планах. – Не могу припомнить, когда в последний раз я видел столько очаровательных женщин в одной комнате, – сказал он, обведя взглядом присутствующих дам.

Миссис Симпсон улыбнулась, Сара фыркнула, а Гриндлей скромно опустила глаза, поскольку этикет не дозволял ей принимать подобные знаки внимания напрямую.

Глядя на польщенные лица, Уилл с некоторой грустью подумал, что, хотя он многому может научиться у Джона в качестве доктора, есть вещи, которые ему никогда не постичь.

***

За ужином Битти уселся рядом с Миной, что удивило Рейвена. Он-то думал, что тот воспользуется этой возможностью, чтобы попытаться произвести впечатление на самого Симпсона. Ему и в голову не пришло, что Джон может быть искренне увлечен сестрой миссис Симпсон, которая была уже практически старой девой; но, быть может, ее возраст как раз служил своего рода гарантией, что знаки внимания не будут неправильно восприняты. Они весь ужин увлеченно проговорили друг с другом, причем Битти спрашивал ее мнения обо всем, начиная с женской моды и заканчивая литературой и поэзией.

Наверное, он намеревался произвести на нее впечатление своими знаниями в последней области, но лишь обнаружил, что Гриндлей знакома с творчеством Байрона и Шелли гораздо лучше его самого. Однако вместо того, чтобы бросить разговор, когда от его превосходства не осталось и камня на камне, Битти, казалось, стал наслаждаться беседой еще больше, и парочка принялась обсуждать достоинства романтических поэтов так, будто за столом, кроме них, никого не было, а сами они знакомы уже целую вечность.

Джон единственный раз отвлекся от беседы, чтобы похвалить стряпню кухарки Симпсонов.

– Превосходно! – сказал он, расправившись с содержимым тарелки.

Рейвен, однако, не мог сделать столь же взвешенный вывод, чтобы к нему присоединиться, поскольку порцию ему подали мизерную. Он еле распознал два кусочка баранины, укрывшиеся среди тушеной моркови. Количество еды не насытило бы и попугая, не говоря уж о мужчине. Уилл заметил, что все остальные получили гораздо более щедрые порции и попытался поймать взгляд Сары, которая сновала между столом и буфетом, подавая на стол различные блюда, но она, похоже, решила его игнорировать.

Когда сервировали десерт (и вновь Уиллу досталась гомеопатическая доза), Мина продолжала удерживать внимание гостя, пока хозяин дома наконец не вмешался и не вовлек его опять в общий разговор.

– Доктор Битти в прошлый раз сообщил мне, что не прочь открыть водолечебную клинику, – заметил Симпсон со знакомым озорным блеском в глазах. – Сегодня, как раз перед тем, как вы вошли, мы погрязли в споре о методах, далеких от научной медицины, и мне интересно было бы знать, где вы проводите границу между врачеванием и шарлатанством.

– Я все еще не слишком убежден в преимуществах гомеопатии, – ответил Джон, заставив Рейвена задуматься, не помедлил ли он тоже перед дверью, прежде чем войти в гостиную. – Это учение основывается на довольно жидком фундаменте – и все же весьма популярно.