Глаза Гаргантюа вспыхнули, и, наклонившись, он схватил Рейвена за шею и притянул к себе, так что они чуть не стукнулись лбами. Смрадное дыхание великана ударило Уиллу в нос.

– Хантер заплатил восемь сотен гиней. Как думаешь, Чарльз Бирн заработал хоть толику этого за всю свою жизнь? Такие, как ты, считают, что такие, как я, мертвыми стоят больше, чем живыми. Поэтому стоит только мистеру Флинту приказать, и я раздеру тебя на куски с радостью, а не из чувства долга.

Тут великан отпустил его и направился к двери, и люди расступались, давая ему дорогу.

Рейвен остался сидеть, где сидел. Его била дрожь; во рту пересохло так, как никогда раньше. Какая ирония – страдать от невыносимой жажды посреди таверны…

Чарльз Бирн умер в двадцать два года. Рейвен не знал, понимает ли Гаргантюа, что это означает для него самого. Выглядел он нездоровым и вряд ли мог протянуть долго. И все же у него был хороший шанс пережить Уилла.

Заказ Битти был теперь вопросом жизни и смерти.

Сара подметала пол в коридоре на первом этаже, размышляя, сколько же здесь прошло ног за время утреннего приема, когда Джарвис бесшумно возник рядом и, положив руку на метлу, сказал:

– Тебе необходимо срочно явиться на кухню. Миссис Линдсей желает с тобой побеседовать.

У Сары похолодело внутри. Тон дворецкого, его слова – а также тот факт, что кухарка вызвала ее не напрямую, с помощью колокольчика или просто окликнув по имени, – все говорило о том, что у нее неприятности. Линдсей в таких случаях всегда устраивала маленькое представление, и Сара уже научилась распознавать признаки. И знала, из-за чего все на этот раз. Утром она видела женщину – та поднималась наверх и кинула по дороге уничтожающий взгляд. Горничная не сразу сообразила, отчего эта кислая физиономия показалась ей знакомой.

Сара медленно спускалась по лестнице в кухню, со страхом размышляя о том, что ждало ее внизу. Она пыталась убедить себя, что дело совсем в другом: может, это будет все лишь еще одна нотация на тему того, как работа в приемной мешает выполнять обязанности по дому. Линдсей всегда была против дополнительной нагрузки. Но по тому, как обратился к ней Джарвис, девушка поняла: дело в чем-то более конкретном и гораздо более серьезном, а это могло значить лишь одно.

Кухарка стояла спиной к плите, крепко стиснув обеими руками деревянную ложку. Сара уже довольно давно не вызывала столь официального неудовольствия, и ей начало казаться, что она больше не боится. Но один взгляд в суровое лицо Линдсей сказал ей, что это не так. К ней с лихвой вернулись все те чувства, которые она испытывала всякий раз, как на нее обрушивалась ярость этой женщины.

Когда Сара только начала тут работать, ей пришлось учиться своим обязанностям, правилам дома и всевозможным хитростям этикета. Любая ошибка, недопонимание или несоответствие определенным стандартам приводили к взбучке на кухне, а зачастую – и к дисциплинарным мерам. Сара никогда не ленилась и не находила в своих обязанностях ничего особенно сложного, так что качество ее работы редко вызывало нарекания. Негодование кухарки, как правило, вызывало ее поведение. «Знай свое место» – слова, которые звенели у нее в ушах чаще всего, а еще: «Ты забываешь свое положение, девчонка». Это последнее изречение было слышать особенно обидно, потому что оно било точно в цель. Линдсей считала своим долгом сделать так, чтобы горничная никогда не забывала своего положения.

– На тебя поступила жалоба – на твое неприемлемое поведение по отношению к одной из пациенток доктора Симпсона, – сказала кухарка голосом, полным сдержанной ярости.

Сару зазнобило от страха. Какая-то ее часть все это время знала, что без последствий не обойтись. Когда в тот день закрыла дверь, она уже понимала – это только начало, а не конец. Женщина с кислым лицом, встреченная ею сегодня на лестнице, была одной из двух дам, которым она отказала в приеме – в тот день, когда в клинике было особенно много народу, а самого доктора Симпсона не было дома.

– Миссис Нобл, которая приехала из самого Тринити[32], сказала, что ты не только повела себя исключительно грубо и неуважительно, но что ты отказала ей в приеме и хлопнула дверью перед ее носом.

Сара раскрыла от удивления рот.

– Я не хлопала две…

– Ты что же, смеешь утверждать, что миссис Нобл солгала?

Девушка, опустив глаза, смотрела в пол, чувствуя, как пылают щеки. По опыту она знала, что дальнейшие объяснения делу не помогут. Слова горничной в подобных случаях в расчет никто не принимает. И, кроме того, какая разница, закрыла она дверь или захлопнула, если Нобл при этом осталась по другую сторону…

Слова насчет королевы наверняка послужили последней каплей. На какую-то секунду Сара испытала удовлетворение, но уже в следующий момент пожалела о них. Она задела гордость этой женщины, а такое никогда не остается без ответа.

– Нет, мэм. Но в тот день в приемной было особенно много народу, и я только…

Линдсей подняла ложку, и Сара замолчала.

– Подробности тут не важны, и я сомневаюсь, что эта дама сочиняет на досуге подобные жалобы для собственного удовольствия. Твое поведение глубоко ее оскорбило, а это обернулось позором для всего дома. Миссис Нобл потребовала, чтобы тебя уволили.

Кухарка сделала паузу, чтобы Сара могла как следует подумать о том, что это будет для нее означать. Сара почувствовала, как глаза наливаются слезами, и была уже на грани того, чтобы умолять ее оставить.

– И если ты интересуешься, то тебе было позволено остаться лишь потому, что миссис Симпсон не любит, когда ей указывают, как вести дом. Однако же она попросила меня разобраться с этим. Мне кажется, твоя работа в клинике заставила тебя забыть о своем положении.

Вот оно. И самое обидное, что она сама накликала беду на свою голову. Уже в который раз. Ну почему она никак не могла научиться следить за собственным языком, как недавно советовала ей Мина?

– Больше до дежурств ты допущена не будешь. По крайней мере, пока не научишься знать свое место.

– Но я нужна в клинике, – запротестовала Сара, думая не столько о себе, сколько о хаосе, царившем в коридоре каждое утро, и том, кто же теперь будет управляться с этой толпой.

Линдсей только фыркнула в ответ.

– Нужна? Да ты хоть понимаешь, как это просто – заменить горничную? Вот что тебе необходимо понять. Я не хочу, чтобы тебя выставили на улицу. Ты понимаешь, что это значит – быть уволенной без рекомендаций?

Сара молча кивнула. Это значит, что тебя уволят без характеристики, предназначенной твоему следующему нанимателю. В отсутствие такого письма найти место в другом доме невозможно.

– Ведь именно это ждет девчонку, которая не выказывает должного уважения, которая навлекает позор на дом, в котором служит. Я во многих домах успела поработать и видела такое много раз. Но хуже всего – я видела, что потом происходит с этими девчонками, когда они не могут больше зарабатывать себе на хлеб.