Васек удивленно затих и протянул Киру руку. К счастью, кровь была не его. Похоже, он и правда прокусил обидчику руку насквозь. Тантрум разбушевался и вышел из-под контроля.

Тетка-продавщица вынесла продукты, что я оставила в магазине, и, не глядя на меня, сказала:

– Сидели бы у себя на участке и не высовывались. Никаких проблем бы не было. У нас ведь в стране как? Богачам все с рук сходит. Душу невинную сгубили – и хоть бы хны. Костров, между прочим, моих детей крестил. Чтоб твоему папаше в аду сгореть.

– Тетя Маша, у вас йода нет? Ей голову пробили, – спросил Кир.

– Нет у меня ничего, – буркнула тетя Маша и быстро шмыгнула обратно в магазин.

– Погнали ко мне, у мамы есть аптечка.

– У мамы?

– Я тебе потом все расскажу. Меня усыновила одна тетенька. Поехали ко мне. Ну, что ты тормозишь-то? Петька все мозги, что ли, тебе выбил?

– У меня беда, Кир. Я, блин, по уши в говне. Ты даже не представляешь в каком.

– Лис, я через такое прошел за эти годы, ты офигеешь, когда расскажу. Залезай на сиденье, кому говорю! По пути поболтаем.

Кир стоял передо мной с мотоциклом, но силы стали покидать меня. Клещ-страх подобрался к самому сердцу и цепко впился в него. Я села на траву и уставилась в одну точку.

– Если ты не встанешь сейчас же, я закину тебя на спину и потащу через весь поселок. Я слишком долго тебя искал, чтобы оставить тут валяться у вонючего магазина.

Кир сплюнул и нервно закурил. Такой удивительно знакомый и незнакомый одновременно. Он стал как-то старее, что ли. И еще наглее, чем был. Главное же, я по-прежнему доверяла ему.

– Кир, мы, короче, с брателлой в бегах. Новый отчим – убийца, скрывается от ментов. Мать он зачем-то оставил в Турции, врет мне в глаза, говорит, что она в больнице с отравлением, а позвонить не дает. Типа, он вернулся за мной. Брата хочет в психушку сдать, а меня куда-то повезет. А там фиг его знает, возможно, продаст на органы или еще что похуже. Я решила свалить, пока не поздно. У тебя нет в городе вписки какой? Деньги есть, но надо, чтоб без «палева».

– Фигасе приключения у тебя! Хату найдем. Запрыгивай побыстрее, пока ваш Токийский Гуль не приехал. Мелкого только держи покрепче.

Мы мчались на мотоцикле по проселочной дороге в сторону дачи Лося. И тут я увидела впереди машину отчима. Черный джип, сверкая фарами, словно огромный сказочный дракон, несся прямо на нас.

– Кир, Кир – это он, это его тачка!

Мне было так страшно, что у Кира на боках потом еще долго синели следы моих окоченевших от ужаса пальцев. Он резко свернул в поле, и мы с громким ревом мотора помчали куда-то по бездорожью. Я думала, у меня голова отвалится от кочек, по которым мы скакали как сумасшедшие. Лось нас не заметил, по крайней мере, «хвоста» за нами не было. Уже стемнело, когда мы, заглушив мотор, слезли с мотоцикла и медленно покатили его в сторону поселка. Кир сказал, что так надо, чтобы не шуметь и не привлекать внимания. Васек устал и начал капризничать. Кир посадил его себе на шею, и тот сразу же заснул.

– Куда мы идем? – спросила я. Хотя мне в принципе было все равно. Кир неожиданно стал главным. А ведь, когда мы были маленькие, я бы черта с два ему это позволила. Наверное, я так устала от событий последних лет, что начала сдуваться.

– Ко мне. Мамка на сутках, пока у меня отсидитесь, а там придумаем, как вас на юг переправить.

– Блин, Лось же первым делом по соседям пойдет. К ментам ему соваться смысла нет, сразу же примут. Он сам сказал, что его посадить хотят. Не зря же за границу свалить собирается. Тут я особо не переживаю. Но по деревне точно будет нас искать.

– Пойдет он, предположим, по домам, а там его встретят соседи с бейсбольными битами наперевес. Его же все здесь ненавидят, ты не в курсе, что ли?

– В курсе. Но я пока толком и не въехала за что.

– Все считают, что он убил человека. Сжег заживо.

– Ух ты! Я так и знала! Это была женщина? Пожилая дама с длинными седыми волосами?

– Нет, старичок. Ваш сосед.

– Блин, а я думала, это всё мои фантазии. Ну, про убийство соседа. И разболтала сдуру, а народ поверил.

– Нет, все и до тебя знали, что он деда поджег. Только доказать не могли.

Пока мы брели по полю с заглушенным мотоциклом и малышом на закорках, Кир рассказал, почему местные так окрысились на нас. На нашем участке, там, где стоит обгорелый дом, раньше жил дедушка. Пенсурик, приятный во всех отношениях, Марк Леонидович жил в деревне круглый год. Говорят, раньше деревня процветала. Там был совхоз, и народу было, по словам старожилов, почти пять тысяч человек. Даже одно время хотели дать Лебяжьему статус поселка городского типа. Но в перестройку совхоз обанкротился, люди рванули искать работу в городе. Сейчас местных в деревне от силы человек тридцать – это из тех, кто постоянно тут живет.

Марк Костров был изобретатель, местная звезда. Про него даже кино когда-то снимали, Кир мне потом показывал. Идиотизм полный, конечно. Дед сделал деревянные крылья и прыгал, размахивая руками, с крыши дома в стог сена. Но Кир сказал, что это он делал так, для прикола, чтобы киношников повеселить. А на самом деле в советское время он прославился тем, что пытался всячески облегчить быт деревенского жителя – изобрел способы длительного хранения продуктов, вечную лампочку и ловушку для моли. Делал вкусный сидр из яблок и всем раздавал по пятьдесят грамм по праздникам. Даже вариант биотуалета придумал, чтобы зимой в мороз люди не бегали в тубзик на улицу. Он был заводной мужик, этот дед, всем всегда помогал в деревне, поэтому, конечно, местные его любили. К нему шли с разными проблемами, он считался чем-то вроде местного колдуна. Даже городские иногда к нему приезжали – кто за целебными травами, кто за советом. У Кира до сих пор остались самодельные блесны, которые смастерил Марк. Детей тут весной мало было, играть не с кем. А Кир пытался рыбачить. Что только ни придумывал – и удочки разные, и приманки, – ничего не ловилось. Но он упорно охотился за большой рыбой. Ловил в дождь, высиживал ночами, ставил наживку в полнолуние. Бесполезняк. Очевидно, только динамитом. Но это было