не ждёт никакого вознаграждения и похвалы. Разрушение и созидание требует определённых затрат времени и сил, но почему же разрушение в таком случае мне кажется естественным, а созидание чем-то из рамок вон выходящим? Виталий Сергеевич ясно сказал, что охрана здесь нужна для того, чтобы завод не разграбили, и, пожалуй, такой ответ был вполне очевиден для всех присутствующих. Но возможно ли представить ситуацию, при которой на завод помещают охрану для того, чтобы случайные прохожие не подлатали в соседнем здании ржавую двускатную крышу или не посадили вокруг забора цветы? Мне кажется, что разрушение является более выраженной потребностью человека, нежели созидание. Может, вопрос даже не в том, что человек делает – разрушает или создаёт, а во врождённом стремлении в преобразования мира, направленном на том, чтобы оставить что-то после себя – чтобы его существование имело хоть какой-то смысл? Чтобы убедить самого себя и остальных в том, что я, человек, есть. Кажется, что создание и разрушение – лишь две формы одного действия – превращения одного объекта в другой. Только первый направлен на систематизацию и упорядочивание природы, а второй – наоборот. Просто разрушать проще, чем создавать, поэтому большинство выбирает наиболее простой путь в своих устремлениях подтвердить значимость своего существования.

Послушав рассказ Владислава Викторовича о производственном здании, мы затем около часа ходили по смежным строениям. В ангаре, представляющем собой огромную металлическую коробку с двумя большими воротами, стояли два Урала, на которых возили руду во время работы завода, а сейчас на одном из них возили туда-сюда охранников, еду и топливо для генератора раз в две недели. В другом отдельно стоящем небольшом здании с выходящими из него трубами находился генератор и цистерна для дизеля, объёмом около трёх кубометров. Двухэтажное здание, находящееся ближе всего к въезду на территорию, представляло собой административный корпус, в котором находились раздевалки, душ, столовая и медпункт. Территория завода занимала более половины размера низины, на которой он находился, и она располагалась вдоль дороги, ведущей от шахты до основного шоссе: как оказалось, с другой стороны от въезда на территорию завода, если проехать дальше, метрах в ста пятидесяти отсюда сразу за перевалом находилась шахта, в которой, собственно, и добывали руду, которую затем обрабатывали в цеху.

– А мы посмотрим шахту? – с энтузиазмом спросил Лёша у Владислава Викторовича?

– Ну, если очень хотите, то давайте пройдёмся до неё. Хотя смотреть там особо нечего – самая обычная шахта!

– Я бы тоже с удовольствием посмотрел, никогда не был в шахтах! – отозвался я, уже представляя себе, как мы в касках с фонариками будем идти по тёмным коридорам, выкопанным внутри горы, и наши шаги будут эхом отражаться от неровных каменистых стен.

– Хорошо, давайте дойдём до неё, раз хотите. Всё там покажу и даже внутрь сможем пройти. Только не глубоко, а то вентиляции и освещения там сейчас нет! – Владислав Викторович уже собрался выходить с территории завода в сторону шахты, но охранник его остановил:

– Боюсь, что войти в неё не получится, Владислав Викторович! Мы её ещё в прошлую смену заколотили досками, чтобы туда не лезли туристы. Был прецедент, но так как люди извинились и спокойно ушли, то мы не стали Вам сообщать об этом.

– Забили, значит – ну и правильно. Ещё ногу там кто-нибудь сломает, а нам потом претензии предъявлять будут! Пройдёмся до шахты или нет? В принципе, когда мы поедем отсюда до места, где палатки разобьём, то мельком увидим её. Но как хотите.

– Раз заколочена и увидим её, когда поедем, то, наверное, можно и не идти, – сказал я, чувствуя глубокое разочарование, так как уже настроился побывать в шахте, и со мной согласились Лёша и Саша.

– Отлично! Тогда, если по территории предприятия вопросов не осталось, можем ехать и разбивать лагерь. С места, на которое я вас веду, открывается потрясающий вид на всю округу. Это буквально в двух километрах отсюда, минут за пятнадцать доедем. Если хотите прогуляться по горам, то можете пешком идти, а я на машине все вещи подвезу, но пусть вас не обманывает такое короткое расстояние – идти будете здесь, думаю, час – это не по полю гулять. В гору быстро подняться не получится, а тут их аж две между нами и тем местом, на которое мы едем! – Владислав Викторович замолчал в ожидании нашего решения о том, кто идёт пешком, а кто едет.

– Знаете, я люблю гулять по горам. Наверно, оттого, что в Питере их нет. Если Вы не против, я бы прошёлся. Да и в машине мне с такой тряской нехорошо! – сказал я в надежде на то, что к этому все отнесутся с пониманием. – Только как я вас найду? Куда идти?

– Я пойду с Вами! – сказала Валерия Романовна. – В силу профессии тоже люблю по горам ходить, да и покажу заодно по возможности Вам всё. Владислав Викторович, правильно ли я поняла, что Вы будете через один перевал к северо-западу отсюда?

– Да. Мы будем ждать вас там и начнём разбивать лагерь: палатки поставим пока да костёр разожжём. А там уже и вы подойдёте.

Когда все пошли в сторону машины, Саша с ухмылкой прошептал мне на ухо:

– Я бы прошёлся с тобой, но не буду портить тебе момент: классная девица, не упускай свой шанс! Ещё и по горам любит ходить – будете как два психопата бродить вдвоём, – подмигнув мне и рассмеявшись, он пошёл догонять остальных, а я пошёл за всеми к воротам, ведущим с территории завода.

Вся компания начала медленно загружаться в гудящий внедорожник, который, как мне показалось, слегка накренился и со скрипом подвески просел тогда, когда в него забрался Саша.

ПОЛЯРНОЕ СИЯНИЕ

– Ну что, пойдём? – спросила геолог, когда все, кроме нас и охранников, сели в машину.

Владислав Викторович был немного оптимистичен, когда сказал, что идти час. Сам он вряд ли когда-то ходил до того места пешком. Думаю, что дольше идти будем, если у Вас нет опыта хождения по горам.

– Опыта у меня, конечно, немного, но думаю, что Вы меня недооцениваете. Я могу идти довольно-таки быстро! – её слова меня слегка задели.

– Посмотрим, насколько быстро! – Валерия Романовна улыбнулась, и мы начали подниматься в серую каменистую гору, из которой местами виднелась уже увядающая и засохшая трава.

– Скажите, а как так получилось, что Вы являетесь главным геологом на заводе? Вы выглядите очень молодо.

– Спасибо! – немного покраснев, сказала девушка. – Мне две недели назад исполнилось тридцать, но опыт работы