Глава 18

Отъезд на войну

Жизнь Джо Кеннеди, хоть он тогда и не подозревал об этом, сделала роковой поворот 15 мая 1942 г. В тот день британский «Спитфайр», возвращавшийся из разведывательного полета над Балтийским морем, пролетел над небольшим островом на севере Германии. Фотограф в самолете случайно бросил взгляд на мыс Пенемюнде на северной оконечности острова и заметил там несколько круглых насыпей. Они выглядели подозрительно крупными, поэтому он сделал несколько снимков. Через несколько дней эти снимки оказались на столах сотрудников британской разведки. Название «Пенемюнде» было им знакомо: недавно подпольщики сообщили, что, по слухам, нацисты доставляют туда дорогостоящие, высокотехнологичные электронные лампы. Но круглые насыпи озадачили разведчиков. Они решили расширить слежку за Пенемюнде, чтобы выяснить, что там происходит.

Если бы только британцы прислушались к донесению собственного шпиона в Берлине! Ведь он уже сообщал им, что именно там происходит – нечто действительно зловещее. В конце сентября 1939 г. специалист по аэродинамике Вернер фон Браун собрал в Пенемюнде на конференцию десятки ведущих ученых и инженеров. Впоследствии фон Браун станет легендарным конструктором американских космических ракет, руководителем лунной программы «Аполлон». А в то время он был просто честолюбивым 27-летним нацистским инженером, и на трехдневной конференции, в шутку названной Der Tag der Weisheit («День мудрости»), он и его коллеги обменялись идеями о нескольких невиданных прежде видах оружия.

«День мудрости» был, разумеется, совершенно секретным мероприятием, но слухи о нем вскоре дошли до издателя Пауля Росбауда, который в свое время напечатал первую статью о расщеплении урана, чтобы предупредить союзников. С тех пор он под оперативным псевдонимом Грифон стал главным научным шпионом на территории стран Оси. Он передавал агентам союзников информацию на самые разные темы, часто с помощью кодированных сообщений в книгах, издание которых курировал. Услышав о конференции фон Брауна, Росбауд начал собирать информацию о ней. Он был кем-то вроде научного бонвивана и любил приглашать коллег на щедрые обеды с прекрасными винами. Никто из его гостей и не догадывался, что разглашает секреты. Они даже не подозревали, что их приятель интересуется секретами. Им просто нравилось его общество, и они были счастливы поделиться сплетнями о фон Брауне и новом ракетном оружии из Пенемюнде. Все сходились на том, что британцев ждет неприятный сюрприз.

Сильно рискуя, Росбауд в конце концов пробрался к Пенемюнде, чтобы разузнать, что же там происходит. Географически Пенемюнде расположен на острове недалеко от современной границы между Германией и Польшей. Часть этой территории когда-то была морским курортом, теперь же северную половину занимали ракетные полигоны. Несмотря на скромные размеры (около 26 кв. км), очертания мыса на карте смотрелись зловеще: он напоминал лысую голову привидения с широко разинутым ртом, визжащим в сторону Лондона.

В течение десяти дней Грифон бродил по лесам вокруг Пенемюнде, наблюдая и прислушиваясь. Нацисты ограничили доступ на остров, но местные жители видели, как в небе образовывались странные изогнутые следы, после чего раздавались внезапные взрывы. Не подозревая об этом, они стали свидетелями рождения грозного Vergeltungswaffe, «оружия возмездия», «Фау-1» и «Фау-2», наводивших впоследствии ужас на Лондон. Версальский договор, подписанный по итогам Первой мировой войны, запрещал Германии иметь запасы некоторых видов вооружений, но этот запрет парадоксальным образом сыграл на руку немецкой военной машине, вынудив ее изобретать новые. «Фау» стали примерами таких изобретений. По сути, «Фау-1» был начиненным взрывчаткой беспилотником весом 2,5 т и длиной 8 м. Нацелить его оказалось сложной задачей, но он был снабжен примитивным автопилотом, корректирующим курс. «Фау-2» были крупнее и опаснее, их длина составляла 13,4 м, а вес – 14 т. Будучи, в сущности, первыми баллистическими ракетами, они взлетали вертикально, а в конце полета отвесно падали вниз. Поскольку «Фау-2» двигались со сверхзвуковой скоростью, самым страшным, возможно, казалось то, что они не производили никакого шума, пока не поражали цель. Услышавшие взрыв могли считать, что им повезло: они выжили.

После разведки в Пенемюнде Росбауд вернулся в Берлин в конце августа 1941 г. и написал донесение для британской разведки; оно включало описание сигарообразной «Фау-2» и ее компонентов. Но этот документ практически никто не прочитал. Кому был интересен какой-то Пенемюнде? Однако в 1942 г. фотографии загадочных курганов заставили достать донесение Грифона из-под сукна. В течение следующих двух лет природа этих курганов станет предметом ожесточенных язвительных споров в разведывательном сообществе – споров, которые в конечном итоге обрекут Джо Кеннеди на гибель.

До этого момента война раздражала Джо. Ему нравилась жизнь студента школы права, когда дни и ночи были полны свиданий и бесшабашных выходок. (Говорят, он держал в своей ванне «тупого аллигатора» по кличке Снуки и, бывало, шутки ради подбрасывал его в ванны своим соседям, пока те мылись.) Но сама школа права наводила на него скуку, и, чувствуя, что у него совсем иное предназначение, он бросил учебу после второго курса, чтобы пойти служить во флот. В частности, он хотел поступить в летную школу, которую считал самой крутой программой в вооруженных силах. «Мне всегда хотелось летать, – писал он другу. – Меня никогда не привлекала перспектива ползать с винтовкой и штыком по европейской грязи». Этот выбор потряс его отца, который считал профессию пилота слишком опасной. Летная школа, с его точки зрения, вряд ли годилась для того, чтобы обеспечить быстрое продвижение по службе, достойное отпрыска клана Кеннеди. Но Джо-младший оказался таким же упрямым, как и его старший тезка, и в июне 1941 г. записался курсантом в летную школу.

Последующие несколько месяцев подтвердили правоту старшего Кеннеди: летная школа оказалась плохой идеей. Во-первых, авиатором Джо оказался ужасным. Он с трудом управлял самолетом в воздухе и назавтра забывал то, чему научился сегодня. Ему также не хватало природных навыков пилота: он резко дергал самолет и слишком полагался на приборы. Как заметил один историк, «талантливый, то есть прирожденный, пилот видит и чувствует; Джо-младший пытался запомнить, что надо сделать дальше». Инструкторы несколько недель не отпускали его в самостоятельный полет, и в конце концов он окончил школу 77-м из 88 курсантов.

К огорчению Джо, военная карьера его брата Джека оказалась успешной с самого начала. Вообще-то Джека не должны были брать на службу, так как по состоянию здоровья он мало чем отличался от Ирен Жолио-Кюри. (В два года он перенес скарлатину и после этого всегда оставался болезненным; в течение жизни католические священники трижды соборовали его.) Но Кеннеди-старший потянул за нужные ниточки, и после фиктивного медицинского освидетельствования Джек был зачислен в военно-морскую разведку. В отличие от летной школы, это оказалось прямой дорогой к карьерному успеху. Довольно скоро Джек обогнал Джо в чине, хотя поступил на флот на четыре месяца позже него. Мысль, пусть и теоретическая, что он должен первым отдавать честь Джеку, заставляла Джо кипеть от ярости.

По темпераменту братья всегда были разными. В то время как Джек был хилым, Джо был полон энергии. Джо также считался умнее: Кеннеди-старший однажды скептически оценил перспективы Джека, заявив, что тот «далеко не пойдет». В спорте Джо агрессивно спорил с арбитрами и судьями и любил врезаться в других игроков на поле для американского футбола. Джек, напротив, предпочитал уступать – он был изворотливым квотербеком, а позже вообще стал чирлидером. (В юности он также подносил бейсбольные биты и прочий инвентарь для игроков Boston Red Sox; одним из его любимых спортсменов был Мо Берг.) Оба брата Кеннеди пользовались популярностью среди сверстников, но, как заметил один историк, «Джо куражился, а Джек очаровывал».

Имея менее двух лет разницы в возрасте, мальчики не могли кое в чем не конфликтовать. Любитель повыставляться и обладатель неотразимо синих глаз, Джо без труда привлекал женщин; в колледже он ходил на свидания с такими звездами, как Этель Мерман и Кэтрин Хепбёрн. Джо любил портить Джеку свидания, просто чтобы досадить: он усаживался рядом с девушками Джека, сорил