— Да ну! — восхитилась я. — Где, не знаете?

Саша вынула из кармана айфон, вошла в «Фейсбук», потом протянула мне трубку.

— Вот. Любуйтесь.

Я увидела фото знакомого особняка в Ложкине. Под ним стояла подпись: «Обустраиваю новое гнездышко. Спасибо, милый. Нам было хорошо вместе, но рано или поздно счастье кончается. Я благодарна тебе, мой родной, за чудесные дни, проведенные вместе, и за твой прощальный подарок размером в тысячу квадратных метров и сто соток».

— Вот как она устраиваться умела, — с хорошо слышимой завистью произнесла журналистка. — Ни рожи, ни кожи, ни ума, а к ней приплывали хоть и старые, но зато нафаршированные миллионами карпы.

Я отдала гаджет хозяйке и невольно усмехнулась. Отлично знаю, что симпатичный дом на ухоженном участке принадлежит семье, которая временно уехала из поселка и решила сдать коттедж. Более того, как я уже упоминала, Вероника попала в Ложкино именно с моей легкой руки — мне позвонила Цветкова и спросила, не хочет ли кто-то из нашего поселка сдать коттедж. И я рассказала Насте про пустующий дом. Кстати, площадь его не тысяча, а двести квадратных метров, и находится он на участке не в сто, а всего лишь пятнадцать соток.

Для некоторых людей Интернет — своего рода ярмарка тщеславия. Встречала я и женщин, и мужчин, фотографирующихся на фоне чужих роскошных автомобилей, которые им никак не по карману, около витрин дорогих магазинов или на пороге ресторанов, куда они никогда не зайдут из-за непомерной цены предлагаемых там предметов одежды, аксессуаров и блюд. Зачем они это делают?

Я вздохнула.

Наверное, для того, чтобы Саша и ей подобные при виде снимков принимались нервно грызть ногти. А теперь объясните мне, что привлекательного в чьей-то зависти?

Александра спрятала трубку и продолжила:

— Полюбовалась я на рекламу с Леоновой, начала читать текст. А там мат-перемат. И что выяснилось? Ленка-то у Вероники не снималась! Модель по улице ехала, щит увидела и чуть в столб на своем «Порше» не вломилась! Позвонила Балабановой, давай возмущаться: «Кто тебе разрешил мой снимок взять, фотошопом его обрабатывать? Я тебя засужу!» А Балабанова, спокойная, как беременный удав, ей отвечает: «Да сколько угодно судись. Мой любимый мужчина очень известный адвокат, выплатишь крупную сумму за клевету. На фотке не ты».

Саша ухмыльнулась:

— Понимаете, у Елены внешность восточная, а она в блондинку красится и голубые или зеленые линзы использует. Оригинально выглядит, второй такой нет. Леонова на все сто была уверена — ее изображение переделали. А тут — бац! — снимочки ей прилетают. Пробы той, что на билборде. И стало модели ясно: на самом деле не она на снимке. Да, неизвестная похожа на нее до тошноты, издали не отличишь — тоже чуть раскосая, скулы монгольские, каре светлых волос, глаза, как небо, но это точно не Леонова. Форма рта другая, овал лица не тот, подбородок более острый, родинка на шее. И что Ленке делать? Кричать, что ее образ крашеной китаянки сперли? Так смешно. Короче, пришлось ей утереться. И ведь всем понятно было, что Вероника где-то бурятку отыскала, специально закосила ее под Леонову и запустила рекламу со слоганом: «У нас лучшие модели мира». Ясно теперь, почему Елена радовалась, что Веронику очередной любовник пристрелил?

Я молча слушала Сашу. Да уж! Нынче роль бабушек, сидевших на лавочке у подъезда и называвших всех молодых и хорошеньких женщин, проходивших мимо, представительницами древнейшей профессии, исполняют тролли в Интернете, которые способны наврать с три короба. Они точно знают, что Балабанову лишил жизни выстрел ее сожителя. Поди скоро и фамилию его сообщат.

— Эта Ленка, — продолжала между тем Александра, — ну чего в ней привлекательного? Тощая, страшная… А ведь кучи денег загребает.

— Давайте оставим модель в покое, — перебила я. — Меня интересует, почему вы решили шантажировать Змея. И какое отношение к эпатажному художнику имеет Балабанова?

— Это просто шутка, — заныла телевизионщица.

— Миллион долларов, о котором вы говорили Ане, отнюдь не смешная сумма, — возразила я.

— Это просто прикол, — не сдала позиций толстушка и зевнула.

Сейчас она совсем не выглядела ни встревоженной, ни агрессивной, скорее, казалась расслабленной, даже сонной. Я хотела продолжить разговор, но Саша опять принялась зевать, всем своим видом демонстрируя усталость. Я терпеливо ждала, пока она перестанет разевать рот. Вдруг Саша вскочила с проворностью юной ящерицы и что есть силы толкнула меня. Я, не ожидавшая ничего подобного, плюхнулась на пол, а когда встала, журналистки и след простыл. Потирая ушибленную мадам Сижу, я сообразила, что хитрая Саша ловко одурачила меня — она нарочно зевала, прикинулась апатичной, усыпила мою бдительность и… легко удрала. Скорей всего, когда я выйду из раздевалки, ее уже не будет среди гостей.

Страшно злясь на себя за глупость, я отправилась в общий зал и сразу наткнулась на официантку Аню, которая несла блюдо с пирожками.

— Девушка, дайте мне один, — попросила я.

— Выбирайте любой, — предложила официантка.

— Тогда тот, что у вас в кармане, — нежно пропела я, — в фартучке.

Глаза Ани забегали из стороны в сторону, как испуганные тараканы.

— Выпечка вся на подносе, — протянула она, — по кармашкам я ничего не прячу.

— Значит, пирожок в рукаве? — улыбнулась я. — Имею в виду тот, который вам Саша дала. С запиской для Змея. Ай, ай, ай, как не стыдно! Вы понимаете, что, выполняя требование Александры, становитесь соучастницей шантажа? Нехорошо. И очень неприятно.

— Что? — пропищала Аня.

— На зоне вам неприятно будет, — с фальшивой жалостью уточнила я. — Спать придется в общей комнате, где пятьдесят кроватей, в придачу носить ватник, повязывать голову платком, есть баланду. По телевидению иногда показывают, как отбывают заключение осужденные женщины, демонстрируют комфортабельные помещения. Не верьте. Такие съемки делают в образцово-показательных местах, куда иностранных журналистов привозят. Вы туда не попадете. Вам зимой и летом в кирзовых лабутенах гулять придется.

— Не хочу на зону, — прошептала Аня. — Вы кто?

— Меня зовут Дарья. Как владелица частного детективного агентства, я расследую смерть Вероники Балабановой, — без зазрения совести врала я. — Вы…

— Не была знакома с Никой, — прошептала Аня. — А пирожка с запиской нет, его уже Змей взял. Только что. Художник вон там стоит, у окна… Жует…

Я увидела у окна высокого стройного мужчину в мятом льняном костюме, челюсти его мерно двигались. В этот момент стоявший около Змея парень в джинсах показал пальцем на недоеденный пирожок в руке художника, и Касьянов поднес его поближе к глазам. Затем вытащил из середины свернутую трубочкой бумажку, раскрутил и пару секунд читал. Потом скомкал ее, сунул в карман. Парень рассмеялся, Змей что-то сказал ему. Молодой человек начал вертеть головой, задержал взгляд на Ане, помахал ей рукой и пошел к нам. Официантка заторопилась гостю навстречу, я поспешила за ней.