– Ты хочешь избавиться от Лоркана Рибио, Греко?

Губы Энтони так напряжены, что раны в уголках вновь начинают кровоточить, подчеркивая опущенную дугу его рта.

– Позволь перефразировать вопрос: ты желаешь смерти Лоркану Рибио, всемогущему правителю неба?

Энтони закрывает глаза и произносит признание, от которого у меня сжимается мышца в груди:

– Да.

– Итак, наши цели совпадают. Вопрос лишь в том, хочешь ли ты его смерти больше, чем моей?

Энтони сглатывает, борясь с действием сыворотки правды.

– Да.

Данте откидывается на спинку стула и облизывает губы.

– Что думаешь, Юстус? По-твоему, он может быть полезен?

– Возможно, стоит оценить его пользу, отправив наверх с обсидиановым мечом?

– НЕТ! – Кричу я. Какого хрена, в самом деле, Юстус? – Он просто выдаст наше местоположение и распрощается с жизнью.

Данте закрывает мне рот ладонью.

– Я разрешал тебе озвучивать свое мнение? – После паузы он опускает руку и взмахивает рукой. – Уведите его. На сегодня я с ним закончил.

Катон подходит к стулу Энтони.

– Увести и Фэллон?

– Нет. С ней я еще не закончил.

Пальцы Данте вновь опускаются на мое бедро и задирают ткань. Я напрягаюсь.

Юстус, должно быть, чувствует, что я вот-вот схвачу шкатулку и размозжу ею череп Данте, поскольку он хлопает в ладоши и велит всем уйти.

Я начинаю дрожать, но не от страха, как, несомненно, предполагает Данте, а от адреналина.

Вот оно.

Настал момент, когда я оборву жизнь жестокого правителя.

– Если ты осквернишь ее, Реджио… – Энтони вырывает руку из хватки Катона.

– Ты меня убьешь? Ты уже говорил. Я принял к сведению. – Данте еще выше задирает мое платье.

Ох, как бы разозлился Лор! Мысль о гневе моей пары приводит меня в чувство.

– Позволь кое-что прояснить для тебя, Энтони. Даже если ты переживешь эту войну, Фэллон никогда не будет твоей.

Энтони дрожит всем телом.

– Думаешь, она будет твоей, если ты ее изнасилуешь?

– Мне не требовалось прибегать к насилию, когда она в первый раз раздвинула ноги для меня. – Данте склоняет голову, от чего длинные косички рассыпаются по плечам.

Мышцы настолько напряжены, что отвращение, окатившее меня при воспоминании о том, как я лишилась девственности, не вызывает дрожи.

Я чувствую на себе взгляд Энтони, который взывает ко мне, но не поднимаю глаз. Я упорно смотрю на руку, поглаживающую мое бедро без моего гребаного согласия!

Энтони затихает. Возможно, полагает, что я безропотно позволю Данте сделать с собой все, что он пожелает. Возможно, думает, что я все еще питаю чувства к королю фейри.

– Фэллон? – Он хрипит мое имя так, словно лоза впивается ему в горло.

Данте приподнимает шелк повыше.

– Ради всего святого, уберите уже его отсюда!

Я по-прежнему не реагирую. И не намерена, пока не доберусь до королевской кровати. Расправляю плечи, готовая предложить переместиться туда прямо сейчас, но тут Данте говорит:

– Юстус, останься. И закрой дверь.

Я так резко поднимаю голову, что хрустят позвонки.

Закрывая дверь, Юстус не отвечает на мой панический взгляд. Он само воплощение безмятежности, в то время как у меня пульс скачет галопом. Я велю себе не спешить с выводами. Возможно, Данте просто хочет поговорить с генералом наедине.

– Вам что-то нужно, Ваше Величество?

– Многое, Росси.

– Может, мне оставить вас одних? – Мне противно от того, каким жалким звучит мой голос.

– Нет. – Данте проводит рукой по моим волосам. Я ощетиниваюсь, но сдерживаю злобу, превращая отвращение в оружие, которое сослужит мне лучшую службу, чем импульсивная реакция. – Дай мне соль, Фэл.

– Разве у тебя к ней не иммунитет? – спрашиваю я. В висках стучит кровь.

– Должен был быть, но чудесным образом я исцелился. – Он протягивает свободную руку и расправляет пальцы веером. – Соль.

Я подношу щепотку приправы к его рту. Затем морщусь, когда он слизывает крупинки с моих пальцев.

– Росси, задай мне личный вопрос.

Юстус переступает с ноги на ногу, отчего скрипит тусклая кожа его сапог.

– Вы испытываете чувства к Фэллон или она нужна вам исключительно из-за волшебной крови?

– Мне очень важна твоя внучка, и я всем сердцем верю, что со временем я тоже вновь буду ей важен.

Ого! Да в этой черепушке не осталось ни единой извилины…

Пальцы короля-фейри вновь начинают двигаться по моей ноге.

– Я даже думаю, что она, возможно, уже начинает вспоминать, как хорошо нам было вместе.

Я стискиваю зубы, чтобы сдержать резкий ответ. Нам с Данте никогда не было хорошо вместе. Мы дружили, а потом он использовал меня и бросил, не оставив ничего, кроме неуверенности в себе и порванной девственной плевы.

Он проводит указательным пальцем по моей шее.

– Сегодня ты такая нежная.

Догадываюсь, что речь о моем послушании, а не о текстуре моей кожи.

– От попыток с тобой бороться никакой пользы.

– Почему ты такая покладистая? – Он подцепляет мои волосы. Когда его губы касаются верхушки моей скулы, я отворачиваюсь и пытаюсь слезть с его колен, однако он сильнее сжимает мое бедро – наверняка останется синяк. – Тс-с! Ты так хорошо себя вела, мойя.

Боги, как же я ненавижу этого фейри! Почти по собственной воле взгляд возвращается к изголовью.

Данте отстраняется, но не ослабляет железной хватки.

– Спроси меня о чем-нибудь еще, дженерале. О чем я, по-твоему, не хочу говорить.

– Вы мне доверяете?

Какого Котла он задает такой вопрос? Пытается себя выдать?

– Нет. Я тебе не доверяю. Но верю, что ты хочешь видеть свою внучку на троне и сделаешь все возможное, чтобы она не потеряла мою милость.

Его милость? Желание фыркнуть настолько сильно, что дребезжит в носовых пазухах.

Данте хватает меня за талию и поднимает, ставя на ноги.

– Ложись на кровать, мойя.

Юстус обхватывает ладонью дверную ручку.

– Мне нужно идти.

– Почему ты так спешишь нас покинуть, Росси?

– Потому что некоторые вещи дедушки предпочитают не видеть.

Улыбка кривит губы Данте. Он поднимается со стула и вместо того, чтобы подойти ко мне, берет шкатулку с солью и неторопливо направляется к Юстусу.

– Ты ее одевал, не так ли?

– Как я уже сказал, Маэцца, выбор нарядов был совсем небольшой.

– Такова ли реальная причина?

– Да.

Данте протягивает Юстусу соль.

– Проглоти немного и повтори свой ответ.

Юстус судорожно сглатывает. Не отрывая взгляда от Данте, он кладет на язык несколько крупинок соли.

Данте с хрустом разминает шею.

– Почему ты выбрал для Фэллон этот наряд?

Пока Юстус сглатывает, я отступаю к изголовью кровати и заглядываю в тень между ним и стеной, пытаясь уловить блеск клинка.

– Потому что он вас отвлечет, Маэцца.

– И зачем тебе нужно меня отвлекать, дженерале?