бабуля, налив ей чаю и подвинув поближе тарелку с печеньем. — Как сходила?

— Не получилось ничего. Не будет места, — ответила ей мрачно Никифоровна.

— Как так! — возмутилась бабуля, — я же с Матвеичем договорилась, обещал, что место твое.

— Да он ни причем, — махнула рукой Никифоровна, — он, как ты и договаривалась с ним, место для меня держал, но заместитель председателя свою родственницу сказал вахтершей оформить, как узнал, что место освободилось. Матвеич против него же не попрет. Так что, когда я пришла, место уже было занято.

— Не повезло, — покачала головой бабуля, — рано я радовалась. Еще думала, когда договорилась, как здоров, что так легко и просто все получилось. Поторопилась с радостью.

— Да не переживай, — начала Никифоровна успокаивать бабулю, — я знала, что будет трудно работу найти. Город у нас маленький, рабочих мест для пенсионеров не так и много.

— Не горюй, Анютка, раньше времени, — велела бабушка подруге, — найдем варианты. Безвыходных положений не бывает, сама знаешь. Пойди глянь лучше, какую лестницу Пашка сварганил. Упасть — не встать.

Я охотно подхватил новую тему, чтобы отвлечь Никифоровну от грустных мыслей, и повел ее показывать наше с Игнатом творение.

К моему удивлению, Никифоровна не только заценила и похвалила новинку, но и решилась слазить по лестнице на самый чердак. Я полез перед ней, убрал люк, который держал закрытым, чтобы тепло из хаты не уходило.

Пройдясь по чердаку, завбазы поцокала языком, а потом похвалила меня:

— Ну, Пашка, ну молодец! Я и не знала, что ты такой рукастый! А кровать эта из чего? Что-то знакомое в ней…

— Так из поддонов ваших, Анна Никифоровна, — показал я ей, подведя поближе, — видите, и здесь пригодились, не только для обивки.

— Эльвира! И как тебе то, что внук твой сделал? — крикнула Никифоровна в проем для лестницы.

— Сейчас подымусь! — раздалось снизу.

Я ухмыльнулся. Так-то бабушка не хотела подниматься по новой лестнице, но, когда это вообще не задумываясь сделала ее подруга, тут же устыдилась. Вспомнила, наверное, что подполковник и бояться не должна.

Лестница почти не скрипела, когда бабушка поднималась. А затем, когда залезла и все рассмотрела, тоже начала меня нахваливать.

В прекрасном настроении спустились потом вниз. Даже Никифоровна уже, казалось, позабыла, что пролетела мимо нового рабочего места. Я же решил, что надо поговорить с Шанцевым — мало ли он поможет найти ей место. Сам по себе завод большой, там много рабочих мест, да и в городе директор пользуется большим уважением и влиянием. Если не у себя что предложит, так может попросить кого ее устроить. Да, прямо завтра и поговорю с ним.

Глава 15

13 апреля 1971 г. Дома у Домрацких-Ивлевых

А пока что я вызвался проводить Никифоровну домой. Не забыв засунуть топор в петлицу старого пальто.

Никифоровна удивилась — раньше она без всяких проблем сама добиралась домой. Но поняла, что я хочу ей что-то сказать.

— А вы не думали, Анна Никифоровна, что впереди у вас еще последняя неделя работы, и, возможно, раз уж такие проблемы с трудоустройством, стоит создать себе небольшую финансовую подушку? — сразу же сказал я, едва мы вышли.

— Хочешь, чтобы я пошла по стопам покойного Цушко? — усмехнулась понятливая женщина.

— Нет, конечно, вы уже не успеете, для такого размаха нужны были годы, — улыбнулся в ответ я, — но за неделю самого дефицитного товара на тысчонку-другую я бы аккуратно рекомендовал бы со склада изъять. Не мне вам рассказывать, как его грамотно оформить, не в пример грубым махинациям Цушко. Просто «продайте» его через надежных знакомых в районных магазинах, и честно расплатитесь своими сбережениями. А потом, по мере надобности, продавайте этот товар уже по другим ценам, которые складываются на рынке.

— И ты, наверное, хочешь мне помочь за определенную долю? — спросила Никифоровна вроде бы нейтрально, но я человек ученый — вздумай я сейчас ответить положительно, всякая дружба между нами бы тут же и закончилась. Завбазой была принципиально против спекуляции, и немножко пошалила с вещами для нашей семьи сугубо из желания подгадить тем, кто ее увольнял. Но я сейчас искренне хотел ей помочь — она уже поступилась прежними принципами из гнева, так почему бы выкинутой на пенсию женщине еще немного не пошалить в последнюю неделю, чтобы более прочно стоять на ногах в ближайшие годы? Так что дал такой ответ:

— Учитывая, сколько вы сделали для меня и моей семьи, Анна Никифоровна, никаких долей мне не надо. Напротив, я вам сильно должен, и прошу помнить об этом и располагать мной в любое время.

Анна Никифоровна прыснула, как девчонка:

— Пашка, да ты сейчас выдал прямо как из какой тургеневской книжки! Можете мной располагать! Да люди так уже и не говорят!

— Но я же говорю! — сказал ей деланно возмущенно.

— Ох, ну ты и затейник! Но молодец, какой ремонт сделал на чердаке! А лестница твоя…!

Вежливо улыбнулся в ответ — Никифоровна перевела разговор, но главное, что на мое предложение не обижается. А так — я сказал, что хотел сказать, и уверен, что она меня услышала. Какую ей пенсию назначат — рублей от сорока до шестидесяти, наверное? И насколько хватит ее нынешних сбережений, вряд ли очень больших из-за честной работы на очень, очень серьезной по меркам СССР должности?

Тут же в голову пришла еще одна идея. Пожалуй, если я ее озвучу, то Никифоровна серьезнее отнесется к моему предложению:

— Кстати, дополнительные денежки вам могут понадобиться на другую мою задумку. Рассказать, на какую?

— Ой, ну говори, конечно! — усмехнулась завбазой.

— Я серьезно думаю о том, чтобы после поступления на учебу в Москву обменять бабушкин дом на такой же в Подмосковье. Только обустроить его получше, теплый туалет сделать, воду в доме. Не бросать же мне бабушку тут, когда сам уезжаю.

— А я тут причем? — удивилась Никифоровна.

— А вы лучшая подруга моей бабушки, и столько для нашей семьи сделали! Можем и ваш дом обменять, на дом поближе к Москве. И тогда и с работой сразу же станет полегче — Москва огромная, там вы всегда место себе найдете. Зачем вам вахтером сидеть, если с вашим опытом вы еще можете в торговле лет пять-десять уверенно работать?

— Так для этого прописка нужна будет московская, Пашка! — покачала головой Никифоровна, — эх, молодежь, все для вас так просто!

— Думаю, найдем мы, через кого эту прописку купить! — ответил я, — были бы деньги…

Никифоровна покачала головой удивленно, а потом неожиданно сказала:

— Брат у меня под Москвой живет, в Химках. И сестра в Одинцово. А здесь и правда никого из родственников. Далеко меня от них забросила жизнь!

Так что я понял, что принципиальный возражений против переезда она не имеет. Отлично! Если сказать бабушке о моих планах по обмену, она тут же взбрыкнет. А если сформулировать таким образом: «бабушка, Никифоровна подумывает обменять свой дом на Подмосковье. У нее брат в Химках живет. Может, и нам также сделать? Я в Москве буду учиться, смогу часто бывать у тебя. Глядишь, и у Инки муж сделает карьеру, и шансы, что их в Москву переведут всяко выше, чем они в Святославле окажутся. А там и маму с Ахмадом тоже в Москву перетянем. Ахмаду карьеру надо делать, чего он сможет достичь в нашем мелком городишке»?

И дело даже не в участке на Рублевке, что невероятно взлетит в цене в девяностые, а в том, что прикипел я уже к бабушке. Маму отдам Ахмаду, ей это нужно, а вот бабушку неплохо бы иметь поближе. Тем более, что она уже полностью отказалась от прежней практики раздачи подзатыльников, и имеет ко мне уважение. Неохота оставлять ее в Святославле после переезда в Москву, да и те же братья Зауровы, что тут живут, на это тоже не вдохновляют…

Проводив Никифоровну, пожелал ей спокойной ночи, и пошёл к Аристу. Нужно было сообщить ему про инцидент с Зауровыми и Васькой. Посоветоваться. Да, я сам что-то понимаю про криминал благодаря большому жизненному опыту, но все же больше про криминал постсоветский. Да, не был я пай-мальчиком в моей первой молодости, но и криминалом откровенным не занимался в СССР. А Арист уже продемонстрировал, что знает нюансы нынешнего криминального мира на отлично. Вон он, даже к местному вору в законе уже в гости ходил.

Аристарх был на месте, конечно, и моему визиту очень обрадовался. Первый вопрос был про лестницу:

— Ну что, поставил ступени на лестницу? И как выглядит?

Вместо ответа я поднял большой палец вверх.

— Ну, как ваша малютка выздоровеет, непременно меня зови, страсть как охота посмотреть! — сказал дед.

— Непременно, вместе с Игнатом