Тень снова припала к её губам, проникая в неё. Физическое тело лежало неподвижно, со стороны могло показаться, что девушка заснула или медитирует. То, что происходило или не происходило с Хуашэнь-хоу, было внутри, в плане сознания. Это её астральную проекцию целовала и ласкала сейчас Тень. Физическое тело осталось нетронутым, но душа подверглась мощной атаке. Вероятно, именно так демоны и оскверняют души.

Хрустальная душа должна пребывать в невинном теле и оставаться невинной, чтобы «вызреть». Вторая принцесса провела всю жизнь в уединении, о мирских делах она ничего не знала и не изъявляла желания узнать. Моральные устои её сильно пошатнулись, когда она смогла увидеть то, что скрывают балаганные ширмы Небесного дворца, всю ту грязь и мерзость, какой занималось ближайшее окружение Небесного императора. Её отстранённость от мира только усилилась. А-Цинь, младший брат, был единственным, к которому она была по-настоящему привязана и испытывала искренние, тёплые чувства, единственным, с кем у неё был физический и духовный контакт. Всё остальное было погребено глубоко в подсознании, под сутрами, философскими трактатами, военными стратегиями и медитативными техниками.

И вот теперь Тень пробралась в самую сердцевину души, раскидав нагромождённую шелуху духовного опыта, и влила в неё яд Скверны. Он был очень сладок, этот яд. Астральное тело не способно воспринимать боль, кроме той, что вызывает искажение Ци, в отличие от тела физического. Но физическое-то как раз осталось нетронутым.

Двойственность восприятия приводила в замешательство. Происходило ли это, пусть и в сознании? Или Тень навела на неё морок и вызвала галлюцинации? Но разве могло сознание галлюцинировать о том, о чём Вторая принцесса понятия не имела?

Когда Хуашэнь-хоу очнулась от… наваждения, она была не вполне собой. Взгляд её был пуст, зрачки сливались с радужкой, словно она медитировала тысячу лет и ещё не полностью вернулась сознанием в физическую оболочку. Нетронутое, но вместе с тем осквернённое существо…

[245] Шпилька в колесе Небесного императора

Она была осквернена, но одновременно нетронута, и эта двойственность в осознании произошедшего с ней никак не укладывалась в голове. Чтобы справиться с водоворотом, в который превратился её рассудок, потребовалось немало времени.

Вторая принцесса села и поглядела по сторонам, как человек, внезапно проснувшийся или разбуженный кошмарным сном и не вполне понимающий, проснулся он или это всего лишь продолжение сна. Пожалуй, проснулась: это её павильон, а из притолоки… стекает фруктовый нож. Хуашэнь-хоу крепко зажмурилась, полагая, что это обман зрения, но нет: фруктовый нож расплавился и стекал по притолоке блестящей струйкой.

Хуашэнь-хоу спустила ноги с кровати, накрыла лицо ладонью, морщась от головной боли, которая, казалось, только усилилась, когда она отняла голову от подушки. С сердцем вообще творилось не пойми что. Вторая принцесса потрогала грудь, сосредоточенно проверила пульс. Возмущение Ци всё-таки было, но в пределах допустимого. Она даже удивилась, с каким спокойствием восприняла произошедшее. Будто приоткрыла книгу, к которой строжайше было запрещено прикасаться, а вместо секретных записей обнаружила высушенный между страницами книги цветок. Что-то чудовищное творилось с её восприятием!

Вторая принцесса поднялась, прошлась по павильону, чуть покачиваясь, голова всё ещё кружилась. Она почерпнула горстью воды из бочки, напилась. Лихорадка жажды на её губах – была ли она на самом деле? Она уже ничего не знала.

В павильоне появилась фея с подносом, поставила его на столик, поклонилась Второй принцессе. Она поглядела на неё сквозным взглядом, но ясность мыслей тут же вернулась, когда она услышала её слова:

– Небесный император собирается заглянуть к вам сегодня, как вы и просили, Вторая хоу. Я вернусь за подносом чуть позже. Поешьте хотя бы немного, вы так исхудали!

Фея ушла. Хуашэнь-хоу почти с ужасом взглянула на дверь. Отец придёт к ней сегодня? Он может сделать что угодно! Навести на неё чары или морок, к примеру, чтобы она стала безвольной марионеткой. Если отец соизволил прийти, он что-то задумал!

– Я пропала, – одними губами выговорила Вторая принцесса.

Лицо её ожесточилось. Она быстро оглядела павильон Небесным зрением. Теней пока нигде не видать, вернее, в тенях нет ничего подозрительного: не клубятся, а лежат на полу и стенах, как и полагается теням. Если Тень отвлеклась или не успела ещё вернуться, то у неё есть шанс!

Хуашэнь-хоу выдернула из волос шпильку, до хруста сжала в кулаке и вогнала её себе в шею.

Шпилька провалилась внутрь, как будто она ударила по наполненному воздухом фонарю, и ей начало казаться, что её скручивает и втягивает следом за шпилькой в образовавшийся провал, зияющий пустотой. Сознание помрачилось, на неё обрушилась тьма…

Небесный император в самом деле собирался навестить Вторую принцессу. Он считал, что выждал достаточно. Пробыв в неизвестности, как он полагал, столько времени, Вторая хоу потеряет бдительность и станет уступчивой. Небесный император убедит её, что желает Тайцзы добра: демоны заморочили небесному наследнику голову, он всего лишь хочет вернуть его домой и излечить его осквернённую душу.

Если Вторая принцесса заупрямится и откажется помогать, что ж, у Небесного императора припасено заклятье на этот случай. Оно надёжно запечатает сознание Второй принцессы, превратив её в послушную марионетку. Жаль, конечно, если придётся это сделать: марионеточная принцесса – так скучно! – но времени, чтобы хорошенько изломать Вторую хоу, нет.

Он уже встал с трона, чтобы выполнить задуманное, как в тронный зал вбежала перепуганная насмерть фея – та, что приносила еду Второй принцессе и которой он велел за ней шпионить.

– Вторая хоу! – выпалила она.

– Что Вторая хоу? – нахмурился Небесный император. – Опять выкинула что-нибудь?

– Вторая хоу мертва! – леденея от ужаса, доложила фея.

– Что?! – вытаращил глаза Небесный император.

Он ожидал услышать что угодно, но не это. Смерть дочери в его планы не входила.

Небесный император дёрнулся и широкими шагами пошёл через весь дворец к павильону Второй принцессы. Фея бежала следом. Она толком ничего не знала. Зашла и увидела, что Вторая хоу стоит возле кровати, как-то нелепо запрокинув голову. Она позвала её, а когда она не откликнулась, то слегка дотронулась до её руки, хоть это и запрещено, а она повалилась навзничь на кровать, и тогда стало ясно, что она мертва. Глаза у неё раскрыты, и зрачки не реагируют на свет, и сердце не бьётся, она проверяла, хоть это и запрещено…

Небесный император вошёл в павильон, окинул взглядом стражников, которые, видимо, вбежали на вопли этой дуры-феи и теперь не знали, что им делать: проворонили! Хуашэнь-хоу лежала поперёк кровати, глаза её действительно были широко открыты. Небесный император проверил пульс – ничего. Губы его скривились,