Она строго оглядела онемевших свидетелей, открыла книгу и торжественно прочла новобрачным краткое напутствие.

— А теперь принесите свои клятвы Святой Элторне и наденьте ожидающие вас браслеты.

Октябрина могла бы поклясться, что ее величество нарочно сократила ритуал, насколько только возможно, и сейчас намеренно разговаривает с верными подданными, давно ставшими ей близкими друзьями, строго, как с молоденькими горничными, но догадывалась, что Зантария поступает так далеко не случайно.

Иначе чем объяснить необычную бледность начинающей все сильнее дрожать далеко не юной невесты и мрачнеющий взор Майзена, цепко прижимающего к себе ее локоть.

— Святая Тишина… — сорвался с губ тихони отчаянный шепот, едва она оказалась перед статуей в белом мраморном кружеве, — помоги…

— Ты услышана, — студеным сквозняком пронесся по комнате бесстрастный, чуждый всему живому, шелестящий голос, — и прощена. Твоя клятва исполнена, и отныне ты свободна. Будь счастлива.

Ветерок промчался снова, гася все свечи разом, а на блюде, где лежали ритуальные украшения, серебряной вязью выступили морозные узоры.

— Фани… — выдохнул Онгерт, беря меньший браслет, и подышал на него, согревая, — прости, я только теперь все понял.

Бережно надел на дрожащую руку любимой знак свершившегося союза, и тот сам закрылся с тихим щелчком.

— Это ты меня прости, — откинула кружево невеста, и свежеиспеченный муж рассмотрел на ее залитом слезами лице счастливую улыбку. — Я давала обет молчания.

— Забудем об этом, — явно о чем-то догадавшись, властно произнесла Зантария и тут же улыбнулась широко, без намека на этикет: — А теперь пора в столовую. Кухарка обещала нам на завтрак нечто необыкновенное.

Добродушная, неунывающая Солирна и в самом деле постаралась, но удивляла сидящих за праздничным столом гостей не собственными разносолами — не было у нее времени готовить. Она поступила хитрее: взяла из зачарованной кладовой кушанья, принесенные про запас магами плато, и вот среди них оказались не только мясные и рыбные блюда. Девушек порадовали воздушные пирожные в виде цветов и плодов, а также маленькие шарики мороженого с хрустящей начинкой, пахнущей каждый раз по-новому: то незнакомыми фруктами, то ореховыми вафлями, то южными торемскими сладостями.

После праздничной трапезы пришел черед развлечений. Сначала все танцевали под заводную гномью музыкальную шкатулку, потом один из егерей задушевно спел несколько песен мягким баритоном. Кателла неустанно смешила всех шуточками и веселыми притчами.

Но незримо витала над всеми тень предстоящей разлуки, и все чаще искоса поглядывала на высокие часы королева.

— Когда закончится эта подлая война, — вздохнула она наконец, — я устрою празднование для всего города, но вы должны знать, что будет оно в первую очередь в вашу честь. И всех тех, кто не отступил перед наглостью, коварством и жестокостью черных алхимиков. А сейчас девушкам пора отдохнуть.

Последние слова королева произнесла вполголоса, быстро глянув в сторону дверей, но в парадной гостиной давно не было ни егерей, ни кухарки, они деликатно исчезли, не желая стеснять в кои-то веки повеселевшую королеву.

— Может, и мне с ними… — заикнулась было новобрачная, посмотрела на смолкших кадеток и прикусила губу.

— Не обижайся, Фанья, — огорченно вздохнула Августа, — про тебя она ничего не сказала. А мы своевольничать не будем, думаю, она не сама выбирала, кому идти. Возможно, позже у нее будет для тебя другое дело — по способностям. Но я обещаю спросить о тебе и напишу… если нам разрешат передавать записки.

— Вы так рассуждаете, словно в тюрьму идете, — недовольно буркнул Майзен, неимоверно огорченный рассказом Фаньи.

Ведь это его недосмотр, нужно было приказать егерям не просто присматривать за девушками, а докладывать о каждом, самом мельчайшем нарушении обычного распорядка тренировок.

— Раз они решили — пусть идут, — твердо объявила Зантария. — Я на их месте тоже никогда бы не отказалась. Но сейчас у нас другая задача: пока они отдыхают, нужно собрать и упаковать все необходимое для жизни в пещере. И главное — побольше продуктов и теплых вещей, камни всегда холодные.

Едва солнце склонилось к западным вершинам Синих скал, кадетки, одетые в новенькие серые костюмы и удобные ботиночки, устроились на скамейке садика и, стараясь не хихикать, поглядывали на внушительную кучу дорожных мешков и корзин, упакованных с искусством бывалого путешественника. Молодожены выполнили распоряжение ее величества со скрупулезной точностью, не забыв ни одной ситуации и случайности, поджидавшей в пещерах неопытных фрейлин, и не принимая никаких возражений.

— Если будет лишнее — не страшно, — твердо заявила Фанья. — Королевство от потери пары солдатских одеял не обеднеет. Зато потом не придется жалеть о собственной непредусмотрительности. Даже я не могу представить всех сюрпризов, какие могут встретиться вам внизу.

Они только кивали, не веря, что Тэри станет брать всю эту кучу вещей и провизии, которой хватило бы им на несколько декад. И, посматривая под вишню, где видели подругу сегодня утром, пытались придумать, как будут объяснять ей появление такого обилия багажа.

Однако говорить ничего не понадобилось, Тэрлина появилась из возникшего у ближайшего куста зеленоватого свечения и протянула им руки:

— Пора.

— А вещи? — ринулась к калитке дежурившая за оградой Фанья.

— Заберем позже, — скупо отозвалась Тэри и вдруг улыбнулась наставнице светло и доверчиво, мгновенно развеяв все сомнения тихони в своей подлинности: — Поздравляю вас обоих.

А потом зеленый туман вмиг облепил кадеток, оторвав друг от дружки, и понес куда-то, как в санях с горки. Тихо охнула Августа, крепко сжала зубы Октябрина, и невольно пронзительно взвизгнула Кати.

Этот визг услышали все добровольцы, и, как ни странно, он принес сестрам Сарнским не тревогу, а облегчение. Раз Кати визжит, значит, она жива и где-то рядом, следовательно, никто из них никуда не потерялся.

Внезапно движение прекратилось и стало тихо, но в первые мгновения кадетки не шевелились, жадно и встревоженно изучая место, где оказались. Все вокруг — и стены и потолок — было скрыто под волнами пышного мха, усеянного белыми звездочками крохотных цветочков. Он был очень мягким и неярко светился, создавая в пещере или выработке зеленоватые сумерки.

— Такой мох древни вырастили везде, где можно ходить, ничего не опасаясь, — спокойно сообщила сидевшая рядом с ними Тэрлина. — Поэтому первое правило: если случайно окажетесь возле тоннеля, где нет мха, вернитесь назад. Если не знаете, куда идти, — позовите древней и ждите. Вас найдут быстро, мох — это создание древней, и они слышат все происходящее с ним. Теперь о работе, которую нам предстоит делать. Бет и Дора уже ушли, поэтому объясняю только вам. Мать древней, которую мы зовем цветком жизни, чувствует эмоции. И все недобрые: боль, страх, горе — действуют на нее угнетающе. Из-за этого древни унесли мать в сторону от проходов, ведущих в глубь горы, туда, где томятся захваченные черными алхимиками узники. Они работают в шахтах, лабораториях и мастерских, а следят за ними надсмотрщики. Сами господа живут где-то в поместьях и дворцах под видом честных людей, а все свои дела ведут через преданных помощников.