У тела суетились медик и фотограф. Больше всех страдал представитель администрации отеля, грузный мужчина с астматической отдышкой, он то и дело приговаривал себе под нос: «ах, беда», «что за беда», «да что же это за безумие», «ну надо же, ведь раньше никогда…» и так далее. Но стоило ему перейти на причитания: «Сначала заявление о погроме, потом горничная, теперь убийство – вот ведь невезение!», и продолжить бедняге не дали. Повинуясь кивку носатого парня, сотрудники следственной группы быстро его куда-то выпроводили. Но один из охранников отеля, до селе стоявший истуканом в углу, приблизился к телу, взглянул на убитого поближе и присвистнул:

– Так я ж его знаю, это брат одной из горничных. Точно вам говорю, – вытаращил он глаза. – Получается, что это он по номерам шнырял и в женском белье ковырялся?

– Как фамилия горничной? – мгновенно напрягся носатый.

– Пучкова, кажется, – ответил наблюдательный блюститель правопорядка.

– Ты уверен, что это ее родственник?

– Да че там, конечно он, – присел на корточки перед трупом охранник, мешая работе фотографа.

Носатый извинился перед Кирсановым, воспитанный однако, и что-то быстро зашептал в мембрану своего мобильника, отойдя к окну. А Кирсанов тем временем лихорадочно складывал свои «два» плюс «два», вычисляя уравнение со многими неизвестными. Первой в цепочке мыслей стала смерть горничной, имеющая пристрастие к шоколаду. Та эта была шоколадка или не та? Очень похоже, что та самая!

Татьяна встретила девушку, которая, в отличие от Лики, не намерена была скрывать, что кто-то забрался к ней в номер в ее отсутствие. Не у всех же есть мужья, перед которыми необходимо выглядеть невинными овечками! Девица хотела устроить допрос с пристрастием горничным, убирающим на этаже, но, вместо этого, нашла труп с недоеденной шоколадкой в руках. Спрашивается, уж не Ликины ли гостинцы послужили поводом для смерти несчастной горничной?! Но эту линию мыслительного процесса Кирсанов пока оставил в сторонке, не имея более полной информации, и быстро перешел к трупу в номере Лики.

Получалось следующее: у горничной Пучковой был брат, развлекавшийся тем, что залезал в номера к понравившимся женщинам и шарил в их белье. Возможно, у парня психическое отклонение и, чтобы иметь возможность безнаказно удовлетворять свои извращенные потребности, он сделал дубликаты ключей, стащив их у сестры. Возможет такой расклад? Очень даже возможен.

Лика извращенцу тоже приглянулась, и он навестил ее номер в ее отсутствие. Но тут хозяйка номера внезапно вернулась, да к тому же не одна, и ему пришлось подраться с Кирсановым. Да, вчера парню повезло больше, он, во-первых, сбежал, во-вторых, сумел позже отомстить – испортив гардероб Анжелики. Скорее всего, этот акт вандализма был именно местью за побои, ведь если бы он раньше развлекался подобным образом, то его давно бы уже выловили.

Известно, что парень побыл сегодня в номере еще одной женщины, той, что нашла горничную. Что ж он такой неугомонный-то оказался? Почему снова залез к Лике? Распоясался от безнаказанности? Или хотелось самоутвердиться, мол, посмотрите, какой я крутой, мне все нипочем, хочу тут все трогать и буду трогать! Теперь вряд ли это можно выяснить, ибо засранец теперь валяется с разбитой башкой. В любом случае, ясно как день, что охотников по Ликину душу было двое. Тот, кто испортил одежду, уже мертв, тот, кто его убил, еще жив. Этот второй как раз прятался в номере, ожидая хозяйку номера, когда его убежище обнаружил псих Пучков. И он просто убрал ненужного свидетеля.

Кирсанов проводил глазами носилки, на которых унесли утихомирившегося навеки любителя нижнего женского белья. Следственная бригада тоже стала споро собираться восвояси. До Кирсанова, похоже, никому не было дела.

«Пока в схему не укладывалась лестница, с которой ее вчера пытались столкнуть, – снова вернулся к своим размышлениям Денис, – и снегоход, под колеса которого ее сегодня выпихнули с обочины».

Все это было странно, по-дилетантски, что ли. Ну, разве серьезный киллер будет так рисковать и на глазах всего честного народа пытаться лишить жизни свою жертву? Может, хотел подстроить все дело под несчастный случай? А вдруг бы окружающие не оплошали и поймали толкача?! И что это вообще за убийца такой: то он шоколад отравленный подсылает, то в шкафу прячется, вооружившись тупым предметом? Никто не поверит в несчастный случай, если у умершей голова расквашена. Или он бы ее потом из окна выбросил? Да, ерунда экспертиза вмиг установит, летела она из окна живая или ее выпихнули мертвой. Нет, пазл складываться не желал.

А еще есть гибель некого Гунна, которого зовут так же, как шефа ее мужа, который, якобы, нынче в командировке. Но телефон у него отключен и ни с кем на связь он не выходит. По странному стечению обстоятельств, гибель эта самая, происходит прямо на глазах Лики. Что, прикажите это считать совпадение? В такие совпадения Кирсанову как-то не верилось. И он был готов поспорить, что взрыв – это одно из звеньев единой цепи событий.

В общем, из кучи странных разрозненных фактов собирался приличный винегрет, в который хорошо мордой падать во время дикой пьянки. И никакой картины, как выражаются умные сыщики из умных книг, у Кирсанова не вырисовывалось. Хоть с правого бока зайди, хоть с левого.

Зато длинноносик казался невероятно воодушевленным, вид у него был такой, словно убийца был загнан в ловушку и вот-вот будет им схвачен. Он закончил шептаться со своим мобильником у окна и деловито пригласил Кирсанова присесть на пуфик. Кирсанов присел.

– Scio me nihil scire, – сразу же признался он долгоносику и перевел для ясности. – Я знаю, что ничего не знаю.

– Это вам так кажется, – насупился сыщик и постучал своей шариковой ручкой по главной достопримечательности своего лица. – Все сначала говорят, что ничего не знают. А вы просто расскажите мне все последовательно, не утаивая сведений, которые могут быть важны для следствия.

– Клянусь говорить правду и только правду, – с серьезным видом кивнул Денис. – Спрашивайте!

Следствие, в частности, волновало, как именно Кирсанов провел этот день, во сколько вернулись они с прогулки, какие взаимоотношения его связывают с хозяйкой номера, были ли они с Ликой знакомы до поездки в Домбай. Вскоре долгоносик слегка подрастерял самоуверенность и всезнайство, еще недавно освещавшие его лицо. Из ответов Кирсанова выходило, что он никак не соответствовал роли Отелло, уготованной ему долгоносиком. И сладостное видение, как Кирсанов, найдя в номере своей любовницы психа, убивает его одним ударом, стало таять и кукожиться, пока совершенно не улетучилось из фантазий молодого сыщика. Буквально через десять минут он окончательно понял, что до боли знакомая птица, глухарь, уже кружит над местом этого преступления, а подозрительный, на первый взгляд, Кирсанов, аки невинный младенец, с каждым выясненным фактом становится все более неприступным для системы правосудия, ведь невинным вину, по закону, не вменяют.

Долгоносик вздохнул, сделав последнюю запись о том, как провел этот день Денис Николаевич со своей белокурой пассией, то есть, конечно, «просто знакомой и соседкой по этажу» и дал протокол Кирсанову на подпись. Тот подписал, легко и беззаботно, пробежав предварительно беглым взором по кривым неразборчивым строчкам. И бедолаге следователю показалось, что у этого самого Кирсанова над головой засветился нимб или что-то очень на это похожее. «Нельзя мешать водку тестя с «Новопасситом» жены», – мрачно подумал следователь и предупредил Кирсанова, что тому не следует уезжать из Домбая, пока идет следствие.