– Я тоже так думаю, – кивнул Эдгар, —у них сильнаяпозицияи и феноменальный адвокат.

– И ничего хорошего на сегодняшний день. Маргариту Кярвалисмы упустили, про странное поведение двоюродного брата Сутеева ничего не узнали,с адвокатом просто пролетели мимо, напрасно подставили Леонида Кружкова и ненашли Ларису Кирилловну, телефон которой так и не включился. В общем, крах повсем направлениям.

– Все не так плохо, – загадочно сказалВейдеманис, – я сумел найти номер городского телефона вдовы Сутеева. Взялего в приемной у Фейгельмана. Можешь сам позвонить Ларисе Кирилловне погородскому номеру. Я подумал, что у секретаря Фейгельмана должны быть городскиеномера обоих совладельцев компании.

– Молодец, – обрадовался Дронго, – кажется, этопервая радостная весть за сегодняшний день.

Он набрал номер городского телефона вдовы Сутеева. Довольнодолго ждал, наконец ему ответили.

– Алло. Говорите.

– Добрый вечер, – торопливо начал Дронго, –простите, что беспокою вас после такого горя, но я просто вынужден вампозвонить.

– Кто это говорит?

– Меня обычно называют Дронго. Я частный эксперт...

Она не захотела его слушать.

– Господин Дронго, я сейчас в таком состоянии, что не могуразговаривать даже с частным экспертом. Я понимаю, что вы занимаетесь розыскамипреступника, убившего моего мужа, но я не имею к этому никакого отношения. Ипрошу вас больше нам никогда не звонить...

– Подождите, – крикнул Дронго, понимая, что сейчас онаотключится и больше не станет брать даже трубку городского телефона, – язвоню вам не по этому поводу. Завтра будет суд. Вы слышите меня? Завтрасостоится суд, который может удовлетворить исковое заявление кредиторовкомпании «Ростан». А солидарный ответчик по этому иску ваша семья какнаследники Николая Евгеньевича. Вы и ваша дочь. Неужели вам так безразличнобудущее вашей дочери?

– Что вы хотите? – устало спросила она.

– Только встретиться с вами и переговорить. Поймите, чтоситуация очень тревожная. Суд может признать исковые требования и назначитьарест на ваше имущество. Неужели и это вас не волнует?

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, – сказала онапосле недолгого молчания, – но если вы так настаиваете...

– Очень настаиваю. Мне обязательно нужно с вами увидеться.

– Хорошо. Вы знаете, где мы живем?

– Конечно.

– Я предупрежу внизу консьержа. Приезжайте примерно черезчас. Но учтите, что я могу уделить вам не больше десяти минут. Уже достаточнопоздно, и я не собираюсь долго разговаривать с вами.

– Безусловно, – заверил ее Дронго, – только у меняк вам одна большая просьба.

– Какая просьба?

– Не говорите никому о моем визите. Постарайтесь простоникому не говорить. Поверьте, что я действую в ваших интересах. Вы можете датьмне слово, что не станете никому говорить?

– Я постараюсь никому ничего не говорить, – сказалаЛариса Кирилловна.

– Спасибо. Значит, ровно через час я буду в вашем доме. Досвидания.

– До свидания, – она положила трубку.

– Собирайся, – сказал Дронго своему другу, – ядумаю, что наблюдение за моим домом уже сняли. Поедем в гости к вдове. Толькоучти, что тебе придется остаться внизу, в салоне машины. Она не станетоткровенничать со мной при посторонних.

– Это я уже понял, – кивнул Вейдеманис.

На проспект Академика Сахарова они приехали минут черезсорок пять. Им пришлось еще немного подождать в машине, чтобы Дронго непоявился в доме раньше назначенного времени. Ровно через час он вошел вподъезд, пояснив консьержу, что поднимается к Сутеевым. Консьерж, ужепредупрежденный о появлении гостя, разрешил ему пройти.

На четвертом этаже Дронго вышел из кабины лифта и подошел кквартире, где висела табличка «Сутеев Н. Е.». Взглянув на табличку, он грустноусмехнулся, позвонил в дверь. Примерно через минуту дверь открылась. На порогестояла высокая красивая женщина. Собранные волосы большим узлом, тяжелые темныекруги под глазами, потухшее лицо. Было заметно, как сильно она переживаетпотрясение последних дней. На женщине полностью отсутствовала косметика.

– Здравствуйте, – сильным голосом произнесла ЛарисаКирилловна, – вы тот самый эксперт?

– Да.

– Входите, – она посторонилась, пропуская его вквартиру. – Идемте на кухню, у меня беспорядок в гостиной.

– Конечно, – согласился он, – я сниму обувь.

– Как хотите. Тапочки рядом. Они, наверное, будут вам малы.

Дронго снял обувь, попытался надеть тапочки. Сорок первыйразмер явно не подходил на его ноги сорок шестого. Он оставил тапочки и вносках прошел по коридору на кухню.

Она прошла следом, села за небольшой столик. Он разместилсянапротив. Женщина настороженно взглянула на него.

– Что конкретно вам нужно?

– Примите мои соболезнования.

– Вы это уже говорили.

– Да, конечно. Вы знаете, что ваш муж и господин Чагунавабыли совладельцами компании «Ростан»?

– Конечно, знаю. Не забывайте, что мы поженились ужедостаточно давно.

– У них были большие проблемы с кредиторами, – напомнилДронго.

– Вы пришли, чтобы рассказать мне о финансовой деятельностикомпании? – поинтересовалась она, чуть поморщившись.

– Нет, – ответил Дронго, – я пришел, чтобырассказать вам о предстоящем судебном процессе. Дело в том, что они должныбольшую сумму двум банкам. Один банк не будет настаивать на жестком возвращениидолгов, но второй, находящийся в отчаянном положении, требует немедленноговозврата всех долгов с процентами и готов сделать все, чтобы их исковоетребование удовлетворили.

– Я об этом слышала.

– У них очень опытный адвокат, – продолжалДронго, – Иосиф Борисович Плавник. Если завтра суд вынесет решение опризнании искового заявления, то солидарную ответственность возложат на двухсовладельцев компании. Вы понимаете, что это означает?

– Да, – кивнула она.

– Это означает, что вам нужно будет выплатить около двух споловиной миллионов долларов, – продолжал Дронго, – у вас есть такиеденьги? Вы сможете заплатить?

– Не понимаю, зачем вы приехали, – сказала она,сверкнув глазами, – узнать, есть у меня деньги или нет? По-моему, выдолжны расследовать убийство Николая Евгеньевича, а не задавать мне подобныевопросы. Все, что вы мне сейчас рассказали, вы уже говорили по телефону. Необязательно было сюда приезжать. Я не имела к финансовым делам мужа никакогоотношения и ничего не понимаю в этих вопросах.