– Какое банкротство? – не выдержав, крикнул ВахтангМихайлович. – Мы еще работаем, мы еще не умерли.

– Господин Чагунава, если вы еще раз позволите себе перебитьадвоката истца, я потребую, чтобы вы покинули зал судебного заседания, –пригрозила судья.

Чагунава заерзал на месте, бормоча грузинские ругательства.

– У вас все? – уточнила судья, обращаясь к ИосифуБорисовичу.

– Нет, не все, – ответил Плавник. – Согласноучредительным документам компании «Ростан», ее создавали два совладельца –господин Чагунава и господин Сутеев. К огромному сожалению, произошла трагедия,господин Сутеев стал жертвой неизвестных грабителей и погиб на пороге своейквартиры. Мы выражаем искреннее соболезнование вдове погибшего, его семье ивсей компании «Ростан». Однако по действующему законодательству именнособственники предприятия отвечают по его долгам. Господин Чагунава находится вэтом зале, и мы слышали несколько минут назад его зычный голос. Но господинСутеев не сможет появиться здесь ни при каких обстоятельствах. Однако у негоостались наследники первой очереди – его супруга и малолетняя дочь. Чтобыобеспечить гарантированное возвращение нашего кредита, мы просим суд вынестирешение о наложении ареста на все имущество, оставшееся после смерти господинаСутеева. И мы не уверены, что стоимость этого имущества может покрытьсолидарный долг обоих совладельцев компании.

– Какой негодяй, – не выдержал Чагунава, обращаясь кДронго и Фейгельману, – хочет отнять у вдовы все ее деньги.

– Он хочет гарантировать возвращение своего кредита, –возразил Дронго. – Говорите тише, иначе вас действительно отсюда выведут.

Юна Миланич снова посмотрела на них. Нет, он не ошибается.Она смотрела не на них. Она смотрела на него. С интересом и любопытством.Может, ей рассказали о вчерашней драке и теперь ей просто интересно посмотретьна человека, сумевшего противостоять двух сотрудникам их службы безопасности?Нет, это глупости. Для этого ей не стоило здесь появляться. Тогда почему? Ктоона такая? Почему у него такое ощущение, что они раньше встречались?

– Мы просим суд вынести решение об обеспечении нашегоискового заявления, – продолжал Плавник, – мы считаем, что в нынешнихнестабильных условиях банк имеет право требовать наложение ареста на имуществодолжников, с целью возможного возврата нашего долга.

– Это ваша позиция? – уточнила судья.

– Да, безусловно. В противном случае мы просто потеряем нашиденьги, когда компания будет объявлена банкротом. А в нынешних сложныхэкономических условиях банк не может себе позволить потерять столько миллионовдолларов.

Судья кивнула, разрешая Плавнику сесть. Взглянула на часы.

– Мы работаем до двух тридцати, а потом объявим получасовойперерыв, – сообщила она, – поэтому представитель ответчика имеетсорок минут. Вы уложитесь?

– Постараюсь, – ответил Фейгельман. Он поднялся с целойпапкой документов, раскладывая их на трибуне для выступающих.

Эдуард Александрович начал с предъявления договора, согласнокоторому сроки выплаты кредитов еще не подошли. Он соглашался со своимуважаемым оппонентом, что происшедшую в конце прошлого года девальвацию рубляможно считать форсмажорным обстоятельством. Но именно поэтому он просил судейотложить вынесение решения по исковому заявлению банкиров.

– Вы сможете гарантировать, что весь кредит будет полностьюпогашен в установленный срок? – спросила судья.

– Я полагаю, что если мы дадим возможность компании «Ростан»реструктуризировать свои долги, то они будут иметь шанс на...

– Подождите – перебила Фейгельмана судья, – я неспрашиваю об их шансах. Я спрашиваю, можете ли вы гарантировать полноепогашение долга? Господин Чагунава, ответьте, пожалуйста, на этот вопрос.

– Конечно, можем, – поднялся со своего места ВахтангМихайлович. – Если нам дадут время и немного денег, мы сможем закончитьстроительство завода, который сейчас остановили. Вы же понимаете, что жилищноестроительство в нашем городе все равно не остановится, несмотря ни на какойкризис.

– Можно реплику? – сразу попросил Плавник.

– Слушаю, – разрешила судья.

– Господин Чагунава просит время и деньги, – повторилИосиф Борисович, – но боюсь, что в этих условиях уже ни один банк не дастему деньги под его недостроенный завод. А это означает, что ни денег, нивремени у компании «Ростан» просто нет.

– Понятно. Господин Чагунава, вы можете сесть. Вы тожеможете сесть, Иосиф Борисович. А вы, господин Фейгельман, предъявите документыо текущем финансовом состоянии компании. В ней действительно осталось толькодесять процентов работающего персонала от прежнего состава?

– Происходит естественный процесс сокращения штатов, –попытался хоть как-то защитить свою позицию Фейгельман.

– Вы считаете, что это естественный процесс, когда увольняютсясразу девяносто процентов сотрудников компании? – спросила судья.

– Не совсем естественный, но учтите нынешний кризис.

– Ясно. В компании «Ростан» есть конкретные предложения повыводу ее из столь сложного положения и выплате всех взятых ранее кредитов?

– Есть, – ответил Фейгельман, – вот документы орасчете с двумя зарубежными кредиторами. Досрочном расчете, Ваша честь.Компания выплатила все долги, включая проценты. Часть долга швейцарскому банкубыла реструктуризирована.

– Какая часть?

– Тридцать процентов на следующие пять лет. И теперь мыобратились за новым кредитом в австрийский банк, с которым имели ужемноголетние деловые связи и зарекомендовали себя как надежный и успешныйпартнер. Мы уже подписали предварительное соглашение, – сообщил Фейгельман,улыбаясь.

Тот самый шанс, о котором ему вчера говорил ЭдуардАлександрович, понял Дронго. Он увидел улыбающееся лицо Вахтанга Михайловича.Это был их козырь, который они прятали от своих кредиторов. Чагунава оказалсядостаточно предусмотрительным. В этих сложных условиях он сумел договориться савстрийским банком о выделении нового кредита. Но никому об этом не сказал,даже своему бухгалтеру.

– Какая сумма кредита оговорена в вашем предварительномсоглашении? – уточнила судья.

– Десять миллионов долларов, – победно произнесФейгельман, – они готовы выделить деньги уже в следующем месяце тремятраншами. Соответствующий окончательный договор будет подписан в Вене черезчетыре дня. Вот копия предварительного договора. Именно поэтому мы просимотложить вынесение решения суда до подписания окончательного договора савстрийским банком.

Фейгельман радостно улыбнулся. Вахтанг Михайлович явнонаслаждался ситуацией, победно глядя на всех. Антонина Алексеевна, от которой,очевидно, скрывали этот договор, даже радостно вскрикнула. Дронго несколькосмущало поведение Плавника. Он спокойно сидел за столом, что-то читая, словноне слышал последних слов своего оппонента. Это было странно. Юна Миланич сновавзглянула на Дронго. Она тоже особенно не волновалась. Кажется, Фейгельман иЧагунава просчитались, что-то получилось не так, как они думали.