– Не хотела, чтобы ты его увидел, – понял Эдгар.

– Вот именно. И насчет Дмитрия Романовича не все ясно. Она сним явно разговаривала, но не стала мне ничего сообщать. Вот такие у нас дела.Поехали домой. Значит, сегодняшний день мы все-таки полностью проиграли. Повсем статьям. И завтра не обещает нам ничего хорошего.

– Думаешь, завтрашний суд компания «Ростан» проиграет?

– Почти убежден, – печально ответил Дронго, – иэто тот самый случай, когда мы ничем не можем помочь. Если у них нетподходящего козыря в рукаве, на что намекал мне Эдуард Александрович.

Утром он проснулся раньше обычного. Долго лежал в кровати,глядя в потолок, пытаясь проанализировать все происшедшее. Он понимал, что еговолнуют какие-то моменты, имевшие место за последние сутки, и пытался понятьисточник своего беспокойства. Приняв душ и побрившись, он уселся за свойкомпьютер, чтобы получить более полную информацию о банке КТБ. Затем сновапросмотрел всю информацию по компании «Ростан». В десять часов утра, вызвавсвою машину, на которой были новые покрышки, он поехал на Покровку вадвокатскую контору Фейгельмана, чтобы показать ему свой куцый протокол.

Фейгельман был уже с раннего утра в своем кабинете.Просмотрев протокол, он изумленно взглянул на Дронго.

– По этому протоколу во всем виноват ваш помощник, –недовольно произнес он, – вы разве не поняли, что здесь написано? Не имеяправа на вождение чужого автомобиля, господин Кружков сел за руль машины ипопытался выехать со стоянки, создавая угрозу движению по улице, когда былостановлен сотрудниками службы безопасности банка КТБ, в чью машину он едва неврезался. И происшедший между ними спор можно расценить как обычный спор междудвумя автомобилистами, а совсем не как нападение этих людей на вашегопомошника. Такой протокол нам не поможет.

– Знаю, – кивнул Дронго, – дело в том, что вмилицию вчера вызвали Иосифа Борисовича, который лично занимался составлениемэтого протокола.

– Тогда все понятно, – усмехнулся Фейгельман, возвращаяпротокол, – мой коллега слишком опытный адвокат, чтобы позволить своимоппонентам иметь такой козырь на руках. Можете забрать свой протокол, нам онникак не поможет. Только навредит.

– Я все понимаю, – согласился Дронго, – мынедооценили оперативную хватку вашего оппонента. Можно, сегодня я поеду вместес вами на заседание суда?

– Думаю, что можно. Но учтите, вы должны сидеть там тихо какмышка. Я представлю вас как своего помощника. Поэтому сидите спокойно и невмешивайтесь в ход судебного заседания. Надеюсь, нам удастся хотя бы отложитьвынесение решения по исковому заявлению банка КТБ. Дело в том, что их коллегииз «Альфа-банка» занимают не такую непримирую позицию, как эти ребята.

– Вы видели последнюю информацию о состоянии российскихбанков, – сказал Дронго, – она есть в Интернете. В аналитическомобзоре. Согласно этому документу, «Альфа-банк» попал в число банков, которымоказывается государственная помощь из бюджетных средств, тогда как банку КТБ втакой помощи отказано. Когда тебе подставляет плечо государство, можно ненастаивать на немедленном возвращении долга, а когда у вас положение почти награни банкроства, каждый миллион долларов имеет очень важное значение. Я думаю,Плавник сегодня будет биться как лев. У него задача получить решение суда ивзыскать с ответчика исковую сумму.

– Я тоже так думаю, – согласился ЭдуардАлександрович, – и у меня вызывает большие сомнения позиция самой компании«Ростан». Дело даже не в убийстве Сутеева. Дело в том, что они фактическизаморозили строительство завода, под который были взяты кредиты, а этоозначает, что нет никаких гарантий, что в будущем они сумеют вернуть этиденьги. И моя, почти невыполнимая, задача как раз и заключается в том, чтобыпопытаться убедиться суд в возможности дальнейшего строительства завода.

– Вы же прекрасно знаете, что в «Ростане» больше нет денег.

– Знаю. Но должен убедить суд в обратном. В конце концовбанкиры из КТБ тоже поступают не совсем этично. Понимая, что компания умирает,они ее просто добивают. Так нельзя. Нужно помочь компании преодолеть кризис, ане топить ее менеджеров подобными исками.

– Проклятый капитализм, – пошутил Дронго, – здеськаждый сам за себя.

– Да, – согласился Фейгельман, – в наших условияхдикого капитализма возможно все, что угодно. Давайте собираться. Нам нельзяопаздывать, а по городу могут быть обычные пробки.

Они выехали в автомобиле адвоката, направляясь в арбитражныйсуд. Хозяйственные споры между субъектами хозяйственного права обычно решаларбитражный суд. Если в советские времена это были споры между двумягосударственными предприятиями, которые решались по принципу «целесообразностипринятия решений» и «телефонному праву», то в иные времена все кардинальнопоменялось. Обычно судьи в уголовных процессах могли рассчитывать наопределенную мзду, чтобы проявить благосклонность к тому или иному преступнику,снизить меру наказания или ограничиться условным сроком. В хозяйственныхспорах, когда собственником во всех случаях выступало государство, арбитражныесуды считались чем-то вроде третейских судей, на которых никто всерьез необращал внимания, ведь речь шла о перекладывании бюджетных денег из одногокармана в другой, от одного государственного предприятия к другому. Всеизменилось в девяностые годы, когда арбитражный суд начал проводить слушания поискам частных предприятий, где не только истцом, но и ответчиком могла бытьчастная фирма или компания, принадлежащая конкретным лицам. А это уже былиочень конкретные и всегда большие деньги. Именно поэтому роль арбитражного судасущественно выросла именно в девяностые годы, взятки в этих судах началиисчисляться сотнями тысяч и даже миллионами, а сама профессия стала чрезвычайнопрестижной.

Теперь выносимые решения затрагивали личные имущественныеинтересы олигархов, очень богатых нуворишей и просто обеспеченных людей,которые были готовы на любые условия, чтобы не проиграть процесс, не теряясоответственно больших денег. В этих условиях практиковались незаконныерешения, лишенные всякой логики, грубые нарушения процессуальных норм, дажеподделка документов для их последующего утверждения. Началась эра дикойприватизации и капитализации некогда самой большой страны в мире, в течениесчитаных месяцев создавались неслыханные богатства и разорялись целые города иобласти, теряя прибыльные предприятия, переходившие в частные руки.

Самые массовые и невероятные нарушения происходили именно варбитражных судах по всей территории бывшего Советского Союза, почти во всехреспубликах. Сказывалось несовершенство хозяйственного законодательства, частоне успевающего за реалиями жизни, возникновение частных интересов, которых немогло быть в развалившемся государстве, и массовая коррупция среди судей, всееще получавших нищенскую зарплату. Одно «правильное» решение могло позволитьсудье безбедно жить всю оставшуюся жизнь, и очень немногие в таких условияхмогли противостоять этим соблазнам. В результате приватизация предприятийсопровождалась не только бандитскими переделами, мошенничеством управляющего персонала,придуманными ваучерами, которые становились откровенной фикцией, но и решениямисудов, которые юридически оформляли откровенный произвол и беззаконие.