– Что здесь произошло? – тоном, от которого меня саму вымораживало, тихо спросила я, боясь повышать голос из опасений, как бы то, что ненароком здесь ещё уцелело, всё же не разрушилось.

– Госпожа, наш маленький господин счёл уроки не интересными, – по-прежнему не поднимая на меня глаз, ответил один из слуг.

Голос его звучал спокойно, но от моего внимания не укрылась дрожь в руках. Что ж? В моей жизни тоже было время, когда я зависела от желания многих тех, кто стоял наверху. И часто эти желания сложно было назвать разумными и взвешенными. Но в моём мире за провинности хотя бы не казнили. По-крайней мере – массово.

– Моему сыну не понравились занятия?

Спокойно, Анжелика, спокойно! Ты же не яжмать, какая-нибудь. Ты – разумная женщина, королева, к тому же в прошлом сама педагог со стажем. И кому, как не тебе знать, что лошадь можно привести к водопою, вот заставить её пить…

Да и норов твоего сына тебе тоже прекрасно известен.

– Это он устроил тут весь этот беспорядок?

Ответа не последовало. То, как они тряслись, начинало раздражать.

Ладно, я пыталась найти повод, чтобы выплеснуть гнев за то, в чём эти люди были не виноваты. На их счастье идти на поводу худшей стороны своей натуры я не собиралась.

Но… чёрт-чёрт-чёрт!!! Почему?!..

Почему всё в жизни похоже на кровать под одеялом и стоит «натянуть» угол благополучия на одну сторону жизни, как ту же провисает другая? Почему сын сорвался в первый же день?! Специально, будто мне назло. Или желая порадовать свою «любимую» бабушку, специально продемонстрировав, что со своими обязанностями я не справляюсь и мальчик воспитан из рук вон плохо. Или вообще не воспитан, не обуздан и зол.

Ну, что же, многоуважаемая Хатериман. Это всё ваша огненная кровь Хасепти. Ваша тёмная магия.

– Кажется, я задала вопрос? Впрочем, можете не отвечать, ведь ответ очевиден. Никто не пострадал, я надеюсь?

– С принцем всё в порядке, госпожа. Не волнуйтесь.

Я кивнула:

– Остальные тоже не пострадали?

– Нет, госпожа. Всего лишь небольшой беспорядок. Мы всё уберём.

Я чувствовала как то горечь, то гнев подкатывали к горлу.

– И после чего мой сын позволил себе разгневаться подобным образом?

– Мы пытались проверить его знания по географии, госпожа. Кажется, вопрос пришёлся нашему будущему владыке не по вкусу.

– И где же теперь… владыка? – как я не старалась, изгнать горькую иронию полностью не получилось.

– Мальчик хотел видеть вас. Полагаю, он пошёл в ваши покои, госпожа, – заметила одна из девушек.

Кивнув, я молча развернулась и, почти не чувствуя под собой ног от гнева и опасений, как бы не случилось так, что Ангэя у меня в покоях нет, устремилась вперёд.

Вот же маленький негодник!

Заметив у моих дверей ещё парочку мужчин, я с облегчением выдохнула – Ангэй здесь. Но гнев мой не остыл.

Когда я ворвалась в комнату, мой сын стоял перед двумя девушками в позе надутого довольного индюка и что-то говорил им.

– Оставьте нас, – велела я грозно.

Девушки мгновенно испарились.

– Я бы сказал вам: «Доброе утро, матушка», – проговорил маленький негодник. – Но такая досада – сейчас совсем не утро!

Ноздри его трепетали, а глаза метали молнии. Он не только не чувствовал себя виноватым, он пришёл обвинять!

Так, ладно, из нас двоих я старшая. Я должна быть умнее, мудрее и сдержаннее. И как не хотелось мне по-простому, от души надрать сыну задницу или хотя бы отодрать за уши… нельзя! Царская передо мной особа, так всё-растак-и-через-коромысло!

– Я ждал, что вы придёте пожелать мне спокойной ночи, но вы не пришли. И утром – тоже.

– Мне очень жаль, что тебя это расстроило, Ангэй, но я не пришла, потому что не было возможности. Сначала мне пришлось нанести визит вежливости вашей бабушке, королеве Хатериман, затем нужно было обсудить дела с вашим дядей…

– С Чернокнижником?

– С уполномоченным главой государства, которого назначил ваш отец до вашего вступления в возраст. И прояви уважение к старшим. Разве этому я тебя учила?! Стыд какой!

– Это я должен стыдиться? – с возмущением взглянул на меня Ангэй.

Лицо его даже исказилось от ярости.

Видит бог, иногда мой сын меня пугает. Если его характер не изменится в лучшую сторону, нас всех ждут очень плохие времена!

– Это тебе должно быть стыдно! Ты меня бросила – одного! В этом ужасном месте!

Вопил он, притопывая ногой от охватившей его ярости и, что удивительно, ничего комичного в этом зрелище не было.

– Так-то ты меня любишь?!

– Я тебя не бросала. Я оставила тебя с твоими нянями и учителями.

– Мои няни остались в Оруэлле. Как и все мои слуги. Мои вещи. Мои друзья. Мне здесь не нравится. Я хочу домой, – подвёл он черту под всем вышеперечисленным.

– Я понимаю, – сдержанно кивнула я. – Твоё желание естественно. Всем нам порой бывает трудно расстаться с чем-то привычным или дорогим сердцу. А тебе придётся понять, что иногда, покидая что либо, мы уже не имеем возможность вернуться назад. Теперь твой дом здесь.

– Но мне здесь не нравится!!! – снова завопил Ангэй с искажённым лицом. – Слышишь меня, ты!... Мне не нравится здесь. А ты бросаешь меня и шляешься неизвестно где!

Кровь бросилась мне в лицо с той же силой, что отхлынула от его гневных щёк.

– Не смей так со мной разговаривать, – похолодевшими губами проговорила я.

– Не сметь?! Я – король! А короли могут делать всё, что захотят. И когда я хочу, чтобы моя мать была рядом со мной – она должна быть рядом со мной. Тебе понятно? Ты будешь меня слушаться, или горько пожалеешь. Я…

Рука почти против моей воли отвесила ему пощёчину. Голова сына мотнулась. А когда он поднял ко мне лицо, глаза его заволокло темнотой, как в фильмах ужасов.

Меня приподняло и ударило об стену – один раз, другой, третий… потом моё сознание милосердно улетучилось, и я провалилась в темноту беспамятства.

Пришла я в себя под оглушительно-громкий рёв.

– Мама! Мамочка!.. Ы-ы-ы!..

В голосе сына звучало такое отчаяние, такая мука, что весь гнев, и боль, и страх мгновенно улетучились из моего сердца – не открывая глаз, я протянула руку и притянула его к себе.

– Мамочка! Я не хотел делать тебе больно!.. Я правда не хотел! Оно само так вышло… Я…

Сын внезапно перестал плакать и замер, как каменный, в моих руках.

С трудом открыв глаза, я увидела ярко-красное пятно. Ну, конечно…

– Хатериман… – простонала я.