– Да уж тащи от всё, что стол выдержит, – не сдержавшись, сглотнул слюну святой отец, – а тока в разговоры от наши не лезь. Не про тебя от эта тема, не тебе-то на ней и уши греть!

Надо было видеть на тот момент лицо Анчутки. Высокий бесхвостый красавчик, несправедливо уязвлённый в самое нутро, закатил глаза и безропотно ушёл на кухню. Откуда ещё несколько минут раздавались сдавленные мужские рыдания…

– Чё-то круто я с ним, да?

– Он же бес, сами знаете.

– Он-то да. Но мы ж от как-никак люди.

В общем, по-моему, это был первый случай в мировой христианской православной религии и практике, когда священник честно извинялся перед нечистой силой. И, уж поверьте, духовная победа осталась именно за ним! Хотя мало кто из верующих поддержал бы такую природную скромность или открытое самоуничижение отца Пафнутия. Безрогий бес плакал у него в ногах…

Я сейчас даже не смогу пересказать, о чём и как они там говорили, когда всё закончилось. Буквально тремя-четырьмя фразами обменялись с обеих сторон, помолчали, вытерли слёзы, подали друг другу руки, и всё. Анчутка вновь был готов нам служить, а мы в свою очередь обещали не доставать его по поводу и без повода, как обычно. Ну хотя бы до понедельника.

На том, собственно, и продолжился разговор:

– Скажите честно, чего вы от меня хотите?

– От если б я тока сам знал, паря, – столь же откровенно вздохнул батюшка, в задумчивости оглаживая бороду. – Я-то по жизни хочу, чтоб от черти не наглели, чтоб от Система тоньше работала, чтоб от ты-то бесогонил, как все, а не…

– А не что?

– Бесишь от меня!

Можно подумать, он меня не бесит?! Нет, я категорически не считал себя виноватым в том, что влюбился в Марту, и уж тем более в том, что (возможно, вдруг, не специально) вызвал в ней какие-то ответные чувства. Сердцу не прикажешь, так только Калиостро умел, но он мошенник известный.

Я также не был виноват в том, что мой друг и напарник не простой доберман, а… как бы так поделикатнее выразиться… очень уж непростой! Если он вообще собака. В чём у меня уже есть нездоровые сомнения, подтверждённые фактами. Или глюками…

И вот ещё, я ничем не провоцировал визиты Якутянки в наше тихое снежное село, а исходя из этой позиции, тем более вряд ли мог нести хоть какую-то ответственность за её агрессивное поведение в иных местах. Если она демон довольно высокого ранга, то в моей стимуляции не нуждается, а всё и всегда решает сама, по-своему!

Но наш доброй души отец Пафнутий вдруг упёрся рогом, стал в позу диванных войск, покрикивая свысока: «А вот сделайте мне хорошо, и всё тут!», без малейшего понятия или хотя бы обоснования, что такое это самое «хорошо» и как его достичь. Просто пойди да сделай, Федька, и слушать ничего не желаю! Да лысина Сократова, что же меня сегодня все делают крайним?!

Видимо, мой внутренний монолог вполне читался у меня на лице, поскольку тот же Анчутка толкнул меня локтем в бок, елейным голоском предлагая ещё чашечку чаю или кофе. Отец Пафнутий тоже въехал, что явно перегибает палку, и сбавил обороты.

– Не знаю и сам от, паря, как выкручиваться? От того незнания-то и зол на тебя, ровно от на себя самого! Якутянку ты ничем не побьёшь, не твоего от она масштаба птица. Но остановить её всё одно надо! Я уж от всех наверху на ноги поднял, все от всё понимают, в затылках чешут, а тока и у них от руки-то связаны. – Он скрипнул зубами, сжимая крест на груди, так что пальцы побелели. – Она-то, стервь бесстыжая, никаких от рамок не нарушает, делает то, что и всегда от, бесогонов во искушение-то вводит! Не более! Дальше их затык, не ведитесь от, да и всех делов! А только не устоять от человеку-то против демона! И скока ж ещё Системе-то тех смертей надобно, чтоб они против неё твою от рыжую поставили. Думается, что уже и немного…

У меня в памяти всплыло наше первое совместное дело в Нижнем Новгороде, когда Марта в камуфляже от кутюр объявила, что у неё тут так называемая полевая практика. В реальности же её просто кинули в омут с головой, совершенно не подготовленную на настоящее боевое задание, где целью оказался даже не мелкий бес, а крупный чёрт. То есть куда более сильный противник, и не окажись у меня под рукой пера чёрного ангела, то…

– Им не придётся уговаривать Марту прятаться от Якутянки или искать её, – тихо пробормотал я, больше разговаривая сам с собой. – Просто она будет выходить со мной на задания, где рано или поздно столкнётся с ней. И вот тогда Хан получит то, чего хотел, в обоих случаях.

Гесс заскулил под столом, он же всё слышал и прекрасно понимал. Не в его правилах рычать на женщин, но если встанет выбор, то он точно знает, кого кусь, а кого лизь. В любом случае разбираться со всем этим предстоит не отцу Пафнутию, не Анчутке, не Системе, не каким-то другим там бесобоям, а именно мне и моему псу.

– Кстати, – по-прежнему неизвестно к кому обращаясь, и, видимо, как раз таки очень некстати, вспомнил я. – А ведь Якутянка боится Гесса.

– Да ну? – не поверил батюшка.

Я честно от души перекрестился.

– В прошлый раз, когда она была у нас в Пияле, он так на неё зарычал, что она в наш пакет с яйцами села.

– Все от подавила-то?

– Все, – подтвердил я.

– Ох же крепкая-то задница у бабы, – с нескрываемым уважением протянул мой наставник, закатывая глаза. – Тьфу, аж грех! Но ежели Геську она боится, так ты от, паря, тем её и бей! Чтоб ни шагу из дому-то без добермана и делать от не смел!

– Принято.

На том длинный, суматошный, но полезный и чуточку продуктивный разговор был закончен.

От тренировок меня на сегодня освободили, домашних дел было немного. По сути, почти весь труд брал на себя красавчик Анчутка, который буквально ужом извивался, но всё везде успевал – и полы подмести, и баню истопить, и на стол накрыть. Ну и были случаи, как помнится, он и за оружие брался не задумываясь, защищая наш дом и собственную бесхвостую задницу.

Иногда я даже задумывался: а так ли уж велика сила георгиевской ленты, что повязана у него на шее? По факту это вообще что? Полоска плотной двухцветной ткани, не более. Не святой Георгий её придумал, не он её носил и даже цвета оранжевый и чёрный к победителю дракона не относятся. Всё это придумали обычные люди, такие же, как мы с вами.

Но тогда почему же Анчутка как полноценный бес и яростный враг всего рода человеческого принял условия этой игры? Я попробую пояснить. Вот, допустим, лента заставляет его служить нам, не вредить и вообще держит в покорности. То есть он не может меня убить, да?

Декарт мне в печень, а то, что он лупит меня и в хвост и в гриву на каждой тренировке, это как?! Это не причинение вреда, что ли? Я после каждого совместного спарринга могу синяки десятками насчитывать! Значит, может, когда надо? Может и не стесняется.

А то, что наш безрогий красавчик с арийско-римско-греческим профилем, «не причиняя вреда», просто спит у себя на кухне, пока подчинённые ему же мелкие бесы душат нас ночью? Это георгиевская лента с православными молитвами позволяет? Такое тоже ему позволительно, да?