— Приказ повелителя — веская причина, — заметила Лана.

— Он мне не повелитель, — заявил Павел. — Мой повелитель — граф Хортон. И вообще, я на вашем месте собрал бы пожитки и отправился куда-нибудь подальше. Туда, где нет зачистки.

Лана вздохнула.

— Нас не пустят туда, — сказала она. — Холопам не разрешено покидать пределы общины без веской причины.

— Если сбежать от зачистки — не веская причина, то что тогда веская причина?

— Приказ повелителя.

Павел рассмеялся.

— Так я вам приказываю! — заявил он. — Идите куда глаза глядят и не возвращайтесь сюда никогда.

Ирма вскочила, быстро накинула на себя грязно-серую хламиду, служившую ей одеждой, и припустила прочь, только пятки сверкали.

— Ты неосторожен, — сказала Лана. — Повелитель накажет тебя за этот приказ.

— Я так не думаю, — улыбнулся Павел. — Не верю, что после зачистки можно будет разобраться, кто когда отдал какой приказ. В больших делах порядка не бывает, я это понял, еще когда в армии служил. И даже если Ирма скажет, что получила приказ убегать от зачистки и что этот приказ ей отдал раб, лично уполномоченный бароном, не думаю, что к этим словам кто-то прислушается. Я бы точно не прислушался. Собственно, я это сказал только для того, чтобы вы с Ирмой решились и попытались побороться со смертью. Вряд ли это поможет, но кто его знает, чудеса иногда случаются.

— Ты мудр, — сказала Лана. — Очень странно слышать такие слова из уст раба.

— Не более, чем видеть, как холопка их понимает, — парировал Павел.

Они посмеялись.

— Моим отцом был лорд Хортон, — сказала Лана. — Он проходил мимо, и моя мать привлекла его внимание. А кто твой отец?

— Мой отец был рожден совсем в другом мире, — ответил Павел. — Я, видишь ли, демон.

— Вот это да! — воскликнула Лана. — А я всегда думала, что демоны живут только в сказках. Тогда мы всем будем говорить, что выполняем приказ демона. Сдается мне, мое перерождение пройдет весело. Позволь, я пойду.

— Иди, — согласился Павел. — Мужа с сыном не забудь, мой приказ на них тоже распространяется. И еще, когда будете уходить, не надо смотреть в мою сторону. Я займусь кое-чем деликатным.

— Разве мы с Ирмой не до конца ублажили тебя? — удивилась Лана.

Павел расхохотался.

— До конца, — сказал он. — Но у нас, демонов, есть другие деликатные дела. Мы не любим, когда нас видят, когда мы этим занимаемся.

Лана удалилась, она выглядела весьма заинтригованной. Павел отошел за куст, убедился, что со стороны хижины его не видно, и разложил перед собой бумаги, вытащенные из помойки баронского замка. Павел уже выяснил, что в этом мире вместо гусиного пера и чернил используется особое растение под названием триксия, и уже приметил засеянную триксией грядку на участке Ланы и Ирмы. Павел сорвал пучок молодых побегов, немного потренировался в их использовании, убедился, что триксия оставляет надписи не только на бумаге, но и на ткани, и приступил к делу.

Дело было рискованным, но Павел считал, что риск оправдан. Вряд ли этот мир знаком с криптографией. Грамотных людей здесь немного, а книг и того меньше, сомнительно, чтобы здесь регулярно возникала необходимость спрятать секретный текст не в сундуке за семью печатями, а на виду у всех, но так, чтобы никто не понял, что это за текст. По идее, надо бы сначала проверить, насколько зашифрованный текст реально нечитаем, но Павел не видел, как это сделать, и решил рискнуть. Проверить эту гипотезу можно и потом, а от бумаг надо избавляться сейчас, Павел и так чуть не свихнулся от страха, когда лежал голым перед Людвигом, а Людвиг стоял в метре от хламиды, скрывавшей под собой целую пачку тайных заклинаний. Сделал бы он неосторожный шаг, оступился, и «превед, медвед», как говорится.

Павел начал аккуратно переписывать заклинания на изнанку рукавов собственной хламиды. Каждое слово он переводил на русский язык и записывал задом наперед русскими буквами. Это был не самый удачный шифр, но ничего более умного Павлу не придумалось. Будем надеяться, местная магия, позволяющая понимать любой язык как родной, не позволяет автоматически взламывать любой шифр. Да даже если и так, вряд ли граф Хортон потребует, чтобы раб вывернул одежду наизнанку. А если и потребует, можно попробовать отмазаться, дескать, это ритуальный орнамент. Кстати, надо будет, вернувшись в Муралийский замок, нанести похожий орнамент на дверь, наволочку и куда-нибудь еще — типа, у нас, демонов, так принято. И еще надо как можно быстрее выучить заклинания наизусть, тогда можно будет превратить криптограмму в настоящий орнамент. Жаль только, что заклинаний слишком много, выучить их прямо сейчас никак невозможно.

Лорд Хортон вернулся в замок в конце пятого дня от начала похода. Вместе с ним вернулись все рабы, включая демона, а воители не вернулись. Бригитте стало интересно, почему зачистка так затянулась, вначале она хотела спросить самого повелителя, но тот выглядел усталым и озабоченным, и Бригитта не отважилась его побеспокоить. Она собралась было приказать служанкам расспросить носильщиков, участвовавших в походе, но потом ей пришла в голову другая идея. Повелитель велел ей разговаривать с демоном, он считает, что от этого она станет умнее. Так почему бы не поговорить с демоном прямо сейчас?

Бригитта распахнула дверь в каморку, занимаемую демоном, сделала шаг внутрь, отпрыгнула назад и завизжала. Оказалось, что демон установил табуретку перед самым дверным проемом, взобрался на нее и что-то делал со стеной над дверью. Демон был обнажен, и когда Бригитта открыла дверь, детородный член демона оказался перед самым ее носом.

От вопля Бригитты демон задрожал, зашатался и спрыгнул с табуретки, едва не рухнув вместе с ней. Бригитта отметила, что в руке демона зажата триксия.

Демон метнулся к кровати, схватил хламиду и поспешно натянул ее. Он как будто стеснялся собственного тела, хотя стесняться было нечего — тело демона было гармонично сложено, лишь припухший живот чуть-чуть портил впечатление. Наверное, этот живот — анатомическая особенность демонов, отличающая их от нормальных людей.

— Что ты кричишь? — спросил демон, оправившись от неожиданности и обретя дар речи. — Голого мужика никогда не видела?

Бригитта захихикала, а затем захохотала в полный голос. Демон тоже рассмеялся.

— Извини, — сказал он. — Я не хотел тебя напугать. Ты в порядке?

Бригитта кивнула. Она не могла говорить, так ей было смешно. Даже в животе закололо.

— А что ты делаешь с триксией? — спросила Бригитта.

Вместо ответа демон указал на стену над дверью, покрытую непонятными закорючками.

— Вот, — сказал он. — Можешь прочесть?

Бригитта напряглась и попыталась прочесть. Ничего не получилось.

— А это точно буквы? — спросила она. — Это не буквы, ты шутишь! Любые слова должны читаться одинаково, как их ни запиши.