Вечером, все так же погруженный в размышления, он пошел в конюшню, чтобы накормить лошадей. Закончил работу, обернулся и увидел Кристиану: она стояла возле двери и смотрела своим покоряющим взглядом.

– Весь день о вас думаю, – признался Николас, не зная, что сказать. – Похоже, вы меня заколдовали. – Он улыбнулся, чувствуя себя рядом с ней мальчишкой, а не зрелым мужчиной. Разница в возрасте таинственным образом испарилась.

– И я тоже о вас думала, – медленно проговорила в ответ Кристиана. – А потом решила прийти посмотреть лошадей.

Николас кивнул, жестом подозвал ближе, а когда она подошла, бережно и легко, как перышко, поднял и посадил на спину Афины. Взял поводья и вывел кобылу из стойла.

– Она, наверное даже не чувствует вашего веса, настолько вы легки, – с улыбкой заметил Николас.

Кристиана посмотрела серьезно, даже торжественно.

– Зато я очень сильная, – важно возразила она, и он рассмеялся.

– В этом сомневаться не приходится. Настолько сильная, что весь день занимаете мои мысли. – Кристиана вовсе не выглядела испуганной, хотя и призналась, что боится лошадей. Николас повернулся и посмотрел внимательно. Сидя верхом на прекрасной Афине и бесстрашно глядя сверху вниз, она казалась феей, прилетевшей из волшебной сказки. Оба молчали. Слова сейчас ничего не значили. Она пришла, чтобы посмотреть на него, а не на лошадей, и он это понимал.

– Что будем делать? – спросил Николас после долгого молчания, твердо уверенный, что наконец-то нашел ту, о которой втайне мечтал всю жизнь. Что случится дальше, решать предстояло ей.

Кристиана наклонилась, положила руки ему на плечи, и он поцеловал нежно, осторожно. Она ответила на поцелуй, а когда губы разомкнулись, улыбнулась с таким выражением, как будто пришла ради этого счастливого мгновения. Он поцеловал снова, а потом взял за талию и опустил с лошади. Теперь она стояла напротив и, подняв голову, смотрела ему в глаза. Сейчас Николас с кристальной ясностью понял, что приехал не в далекую чужую страну, а к себе домой. Явился из другой жизни, из другого мира, пересек океан для того, чтобы найти свою любовь. Вопросов о том, как быть дальше, не существовало; а главное, Кристиана испытывала те же чувства.

– Я ждала тебя, а ты так долго не приходил, – сказала она просто.

– Задержали кое-какие дела, – ответил Николас, не убирая рук, и честно предупредил: – Вот только с проволокой под куполом у нас возникнут проблемы.

– Посмотрим, – неопределенно отозвалась она, ничего не обещая.

– Я приехал сюда не для того, чтобы увидеть, как ты разобьешься. – Он уже успел однажды овдоветь и твердо знал, что не имеет права любить женщину, из вечера в вечер рискующую жизнью. Повторение горького опыта невозможно. – Ты нужна мне живой.

– Ты тоже мне нужен… может быть, со временем высота потеряет свое значение.

– Неужели делаешь это, чтобы пощекотать себе нервы? – Николас удивился. На любительницу неоправданных острых ощущений она совсем не походила; напротив, казалась серьезной, спокойной и не по годам мудрой.

– Нет. Делаю потому, что так заведено в нашей семье. Выбора нет, сейчас я единственная, кто может поддержать традицию. Сестра еще слишком мала и боится высоты, а братья, напротив, слишком большие и тяжелые. – Николас уже и сам успел заметить, что отец выглядел значительно легче сыновей.

– Но ведь твои родители жестоко пострадали. Не допущу, чтобы ты стала следующей. – Он склонился и снова поцеловал ее. Казалось, дорогам их суждено было пересечься; судьба заранее, много лет назад, определила неизбежность встречи. Поцелуи кружили голову, легкие прикосновения к бархатной коже лишали способности думать. – Давай обсудим это потом. – В эту минуту хотелось просто оставаться рядом, не размыкая объятий. Она выглядела такой маленькой и хрупкой, что страшно было раздавить.

– Никогда не смогу стать твоей, – тихо, печально произнесла Кристиана, удивив внезапным признанием.

– Почему же? – огорченно уточнил Николас. Она опустила глаза, но не отстранилась: очень не хотелось покидать кольцо теплых сильных рук.

– Потому что я всего лишь девушка из цирка, а ты в прошлой жизни был важным человеком. Это сразу видно. И рано или поздно обязательно вернешься на родину. Не знаю, что заставило тебя сюда приехать, но точно знаю, что уедешь. Цирк – не твое место. А я здесь родилась и выросла.

– Совсем не уверен, что когда-нибудь смогу вернуться, – искренне возразил Николас. – Но если это вдруг случится, обязательно заберу тебя с собой. Ты не просто девушка из цирка. Ты особенная и ни на кого не похожа. – Спокойное достоинство, благородство и грация лишали значения не только ее происхождение, но и само место их встречи. Такой спутницей можно было бы гордиться повсюду.

– Рядом с тобой всегда буду ощущать себя недостойной, потому что знаю, кто я такая и откуда. – Кристиана горько покачала головой. Она верно понимала суть проблемы, но сам Николас подобных опасений не испытывал. Рядом с самой прекрасной и волнующей женщиной на свете утраченный мир поблек. Она чудесным образом ворвалась в опустевшую жизнь, наполнив ее яркими красками и новым смыслом.

– Когда-нибудь тебе станет стыдно за меня. – Кристиана говорила уверенно, словно сумела заглянуть в будущее, но Николас изменился и точно знал, что ничего подобного не произойдет.

– Никогда и ни за что, – твердо возразил он. – Тебе нечего стыдиться, и мне тоже. Рядом с тобой я стану самым счастливым человеком на земле.

– Ты аристократ, а я цирковая акробатка.

– Тише, – решительно перебил он. – Никогда больше так не говори. – Он заставил ее замолчать новым поцелуем – страстным и требовательным. Пегас повернулся, внимательно посмотрел на обоих и одобрительно кивнул. Теперь Николасу предстояло доказать справедливость своих слов. Неважно, кем была Кристиана, где произошла встреча. С первого взгляда стало ясно, что они предназначены друг для друга, а перед лицом судьбы люди не властны.

С появлением Кристианы жизнь Николаса преобразилась. Поначалу они держали роман в тайне, считая, что так будет разумнее. Вечерами подолгу гуляли в тех районах города, где их никто не знал. Николасу хотелось быть рядом, разговаривать, ближе узнавать любимую. Выяснилось, что, несмотря на разницу в возрасте и в биографиях, взгляды на жизнь, людей и даже цирк во многом совпадали. В двадцать один год Кристиана мудро рассуждала обо всем на свете и в то же время заставляла Николаса чувствовать себя значительно моложе сорока трех с лишним лет. Простая арифметика подсказывала, что, когда оба отпразднуют очередной день рождения, он окажется ровно в два раза старше ее, но это обстоятельство никого не волновало.

– Как бы отнесся к нашим отношениям твой отец? – спросил Николас однажды, когда они присели на лавочку, чтобы отдохнуть после целого часа ходьбы. Приятно было почувствовать себя вдали от тесного циркового мирка. Было решено пока ничего не говорить ни ее родным, ни его сыновьям. Хотелось поближе узнать друг друга и в то же время защитить хрупкое чувство от лишнего внимания.