голосом. – Не надо никуда съезжать. Мы тебе очень рады. Ты только скажи, если тебя что-то не устраивает. Если не нравится горничная – уберем, не нравится кухарка – заменим. 

Я поднимаю на нее взгляд. Не нравится, что ее муж пытается залезть мне под юбку. Это единственное, о чем хочется сказать, но я не могу. Не могу выдавить из себя даже его имени. Потому что боюсь. Она ведь сама все видела. А сейчас ведет себя как ни в чем не бывало. Так смысл поднимать эту тему? 

– Простите, все в порядке. Просто гормоны шалят, – неохотно поясняю. – Не хотела вас обидеть. 

– Вот и славненько. И еще один момент, – Эля подходит ближе. 

Аромат дорогих духов захлестывает меня. 

– Гормоны гормонами, но не стоит приставать к моему мужу, – она прищуривается. – Если тебе нужен мужик, то ищи его вне этого дома. Хорошего дня. 

Она презрительно кривит губы. 

Виктор сказал, что это я к нему приставала? Недоуменно хлопаю ресницами. 

– Простите, но… – растерянно выдыхаю. 

Она продолжает спокойным, чуть  насмешливым тоном:

– Я все понимаю, тебе перспективы разум затмили. Попала в богатый дом, отец ребенка – молодой, привлекательный бизнесмен, почему бы не завести с ним роман? Но все же имей хоть каплю благоразумия. Витя платит тебе за то, чтоб ты родила нам ребенка. А не за то, чтобы ты пыталась забраться к нему в штаны!

Ее последние слова бьют как пощечина. Больно. Обидно.

Отшатываюсь покраснев.

– Эля, это не то, что вы подумали. 

– Хочешь сказать, что он сам на тебя позарился? – красивые черты блондинки на мгновение искажает злость. – Ты себя в зеркало видела? А теперь посмотри на меня. 

Я молча опускаю глаза.

Спорить бессмысленно. Она меня не услышит. Не поверит, что мужчина, у которого есть такая шикарная жена, может заинтересоваться кем-то, вроде меня. 

Да, у меня очень простая внешность. Не уродина, конечно, но и ничего выдающегося нет. Обычная, симпатичная. Таких миллионы: пройдут в толпе – и не вспомнишь. Прямые темные волосы, темные глаза, светлая кожа, которая моментально краснеет на солнце. Средний рост, мальчишеская фигура, на которой только во время беременности появились округлости. Нет во мне ни лоска, ни породы.

– Простите, – повторяю еще раз. Не хочу наживать врага, лучше извинюсь. – Этого больше не повторится. 

– Все, закроем эту тему. Я тебя предупредила. 

Киваю и аккуратно спрашиваю:

– А что насчет моего переезда?

– Нет, – Эльвира отворачивается, давая понять, что разговор окончен. – У нас контракт. И мы несем за тебя ответственность. 

Мне не остается ничего другого, как смириться. 

Во дворе у машины ждет Стас. Но я не хочу с ним встречаться. После вчерашнего и того, что сказала Эльвира, ни с кем не хочу.

Выскальзываю из дома через боковую дверь для прислуги. Со двора есть еще один выход – через парк. Там тоже стоит будка с охранником, но он один и невнимательно смотрит. Постоянно сидит, уткнувшись носом в телефон. Играет, наверное. Но мне это только на руку. 

– Что случилось? – охранник хмурится, когда я стучу в окошко будки. 

Недоволен, что я оторвала его от важного дела. 

– Откройте калитку, пожалуйста. Хочу немного прогуляться по улице, – улыбаюсь так, что щеки трещат.

– Обратно этим же путем входить будете?

– Не знаю, а что?

– Ну, там камеры есть, я вас узнаю. Главное, вернитесь до часу. А то мой сменщик может вас не пустить.

Я активно киваю, что все поняла. 

Как можно жить в такой атмосфере? Не дом, а военный объект повышенной секретности!

Бреду по дороге к выходу из поселка. 

На меня никто не обращает внимания, потому что на улице никого нет. Вокруг одни заборы высотой в три человеческих роста, и камеры. А мне нужно покинуть поселок и дойти до первого поворота. Там, на шоссе, есть остановка. 

В голове так и копошатся мысли. Боюсь, что поползновения со стороны Виктора не прекратятся. Он продолжит домогаться меня. Станет приходить по ночам, когда все будут спать, или подкарауливать, когда никого не будет дома. 

Меня пугает эта мысль. Мне страшно. Я не хочу такого. 

Впереди показывается КПП и закрытые ворота. Я прибавляю шаг. И вздрагивают, когда за спиной кто-то сигналит.

Невольно оборачиваюсь. 

Рядом тормозит знакомая иномарка. Водительское стекло опускается.

– Вас подвезти? – спрашивает Владимир. 

Я растерянно смотрю на него. Откуда он здесь? Совпадение? После того как я застукала его в кухне с Эльвирой, мы больше не виделись. 

– Нет, спасибо. Как-нибудь сама. 

– Зря. Так вы сможете только выйти из поселка, но не войти, – усмехается он. 

– Почему это? – хмурюсь.

– Потому что у вас нет пропуска. Садитесь, Катерина, нечего стоять на морозе. Отвезу, куда скажете, и привезу обратно.

Щелкает дверца. 

– Решили побыть моим водителем? – приподнимаю бровь. – С чего это вдруг?

Владимир улыбается. 

– Считайте это капризом. Я все равно еду в город. 

Тяжело выдыхаю, но все же забираюсь в салон. Здесь тепло и уютно. Снимаю шапку и расстегиваю пуховик.

Владимир бросает на меня странный взгляд. 

Надеюсь, он не планирует избавиться от меня, как от ненужного свидетеля его интрижки с Эльвирой?

33

Стоит сесть рядом с Владимиром, как меня окутывает его запах. Тот самый, с легкой ментоловой ноткой. Только сейчас понимаю, что мне не хватало его все эти дни. Пока Владимир жил в особняке брата, я постоянно чувствовала витающий в воздухе ментоловый аромат. 

Владимир усмехается, поймав мой обескураженный взгляд. Сжимает руль, переключает передачу – и автомобиль бесшумно скользит по дороге.

А я, как завороженная, смотрю на его длинные пальцы. 

– Что-то случилось? – спрашивает он, не отводя взгляд от дороги. 

Вздрагиваю, отвлекаясь от разглядывания его рук. 

– Нет, что вы. Просто решила пройтись пешком, – поясняю. 

– Пройтись пешком до города? Ну да, ближний свет.

– Эм… Ну… я вообще к остановке шла. А там на автобусе… – мямлю, не зная, как выкрутиться.

– На автобусе? А чем занят Стас?

Похоже, придется сознаться. Иначе бедному Стасу достанется за меня. Выдыхаю:

– Я сбежала от него. Хотела побыть одна. И вас тоже не ожидала встретить, поэтому мне немного неловко.

Он не смотрит на меня, но дрожь то и дело проходит по моему телу. Неприятная дрожь. Меня не оставляет