мысль, что он знает о произошедшем. Поэтому и появился так внезапно. 

Вот только вид у Владимира безмятежный. 

За нами едет иномарка. Видимо, его охрана. 

– Сбежала, значит, – говорит он, усмехаясь. – Куда именно?

– Хочу к Илье заехать, – поясняю, пытаясь понять, в курсе он или нет. – И еще квартиру проверить. 

– Говори адрес квартиры. 

– А вы решили побыть моим водителем? – недоверчиво смотрю на него.

– Только сегодня,  – мужские губы изгибаются в легкой улыбке. – На самом деле, у меня тоже есть дела в городе. 

Отвожу взгляд. Надо поблагодарить его за “Кондор”. Но почему же мне так неловко от его близости?

– Ваш новый дом рядом с особняком? – спрашиваю, лишь бы нарушить молчание.

Скорее всего, так и есть. Может, я даже прошла сегодня мимо него.

– Нет, купил недалеко от выезда. Но почти не бываю там, слишком много времени забирает работа. 

– Работа фирмы? – вспоминаю офис и секретаршу Леночку. 

– Да, я сейчас занимаюсь семейным бизнесом. Хоть у меня и свой есть. 

– А что за бизнес? 

Он бросает на меня  короткий взгляд. Я ойкаю, прикрыв рот рукой:

– Простите, лезу не в свое дело.

– Все нормально. Наша семья владеет акциями западных нефтедобывающих компаний. Но мы с Виктором решили попробовать себя еще и в оптовой торговле. Открыли фирму, сейчас прощупываем рынок. Только мне этого мало. 

– Мало? 

Владимир кивает, глядя на дорогу, а я замечаю, как он морщит лоб. Будто вспомнил что-то неприятное.

– Да, мало. Хочется сделать что-то полезное, – поясняет он. – Сейчас большая часть моих средств идет на развитие сети детских больниц.

Я расслабляюсь. С ним спокойно. Только надеюсь, что он не начнет лезть ко мне, как его братец. 

– А почему именно детские больницы? – интересуюсь.

Владимир поджимает губы. 

– Простите, не отвечайте, если не хотите.

– Нет, почему же? – продолжает он. – Несколько лет назад у меня умер сын. Ему было три года. С тех пор я пообещал себе, что приложу все усилия, чтоб спасти как можно больше детей. 

Я в шоке смотрю на него. 

Сын? Неужели Владимир женат? Мне даже в голову это не приходило! Ведь он не носит кольцо…

Впрочем, отсутствие кольца вовсе не показатель женат мужчина или нет. И почему меня вообще должна волновать его личная жизнь?

Приказываю себе заткнуться, но болтливый язык уже выдает:

– Соболезную…  это очень тяжело, потерять ребенка. Ваша жена…

– У меня нет жены, – обрывает он бесстрастным тоном. – Я никогда не был женат.

– А…

– Меган самостоятельная женщина и в то время не планировала связывать себя узами брака. У нас был короткий роман и расстались мы по обоюдному согласию.

– А ребенок? – осторожно спрашиваю.

– Она приняла решение родить, а я не стал возражать. Эрик должен был стать моим наследником, но судьба распорядилась иначе. 

– Мне так жаль…

– Не стоит. Уже пять лет прошло. Но эта история меня многому научила. Например, тому что есть вещи, которые не купишь за деньги.

Он с силой сжимает челюсти. Видно, что кажущееся безразличие дается непросто. А я смотрю на него со всё возрастающим уважением. 

Он пережил такую трагедию и не сломался, а принял решение помогать детям. Вряд ли у него не хватало денег на операцию для сына или лечение… 

– Вы правы, – говорю очень тихо. – Есть вещи, которые невозможно купить, но иногда именно от денег зависит чья-то жизнь. 

Мне самой пришлось это пережить. Если бы не деньги Барковских, то Илье никогда не сделали бы операцию. Он бы так и остался лежать, прикованным к системе гемодиализа. 

– Вы говорите о своем пасынке? – догадывается Владимир. – Как он?

– Хорошо. Скоро поедет в “Кондор”. Это же вы постарались? – смотрю на него.

Брови Владимира выразительно приподнимаются.

– Я всего лишь один из спонсоров больницы. Окончательное решение принимает главврач. 

Не хочет говорить, чтобы я не чувствовала себя обязанной? Что ж, в свете открывшихся обстоятельств, можно его понять. 

– Ясно, – решаю закрыть эту тему. – Это хорошо, что вы помогаете детям. После того, что у вас случилось… 

– Это все в прошлом. В будущем я все же планирую завести семью, – усмехается он. – Но пока не хочу. Детям надо уделять время, а не сбрасывать их на нянек. 

В его словах звучит горечь. Наверное, это тоже касается  его сына. Одна часть меня хочет узнать подробности, но вторая приказывает ей замолчать: последнее дело – ковырять чужие раны!

– Да, вы правы, – опускаю руку на живот, что не скрывается от Владимира. – Надеюсь, Эля и Виктор будут хорошими родителями. 

– Эля решила, что ей пора завести ребенка. Все-таки сорок лет. А Виктор всегда и во всем ей потакает.

Это “завести” звучит так, будто речь идет о щенке или котенке. С оттенком пренебрежения.

– Она очень хорошо выглядит для своего возраста, – осторожно замечаю. – Вы с братом младше?

– Да, на четыре года. 

Я догадывалась о разнице в возрасте. Но тогда… как они умудрились познакомиться в институте? 

– Печально, что Эля не может родить сама, – вздыхаю, чтобы унять любопытство. 

– Мне кажется, просто не хочет, – хмыкает он. – А мой брат верит ей на слово. 

– Неожиданно. Я думала, что он глава семьи. 

– На самом деле там Эля все решает, а он готов на что  угодно ради нее, – кривится Владимир. 

– Прямо настоящая любовь, – передергиваю плечами. 

Вспоминаю, как Виктор домогался меня ночью. Противно до колючих мурашек. Как он может лезть к другой женщине, если так любит жену?

Не хочу возвращаться в тот дом. Не хочу, но при этом и сбежать не могу. 

– Ну, он сам выбрал такую женщину, – голос  Владимира озвучивает мои мысли. – Это их семейная идиллия. Мой брат уже взрослый мужчина, и не мне его учить.

– Вы правы. 

– Тебя что-то беспокоит? –  он бросает на меня внимательный взгляд. – Что-то с ребенком?

– А, нет. С ним все хорошо, – нервно усмехаюсь и поглаживаю живот. – Развивается как положено, никаких осложнений. 

– Хорошо.

Мы въезжаем в город, и все внимание Владимира устремляется на дорогу, заполненную автомобилями.

Я называю адрес квартиры. 

Через полчаса петляния по улицам и кварталам,