Алан оглядывается и видит лысеющего мужчину франтоватого вида. Этот репортер недавно опубликовал скандальную статью про группу Алана и жаждет новых тем для продолжения скандала. Алан отворачивается.

Рик, телохранитель Алана, с невозмутимостью Геракла прокладывает дорогу сквозь толпу. Алан следует за ним, не реагируя на вопросы, сыпящиеся со всех сторон.

Добравшись до автостоянки, где его ждет машина, Алан останавливается и оборачивается к репортерам.

Алан: Ребята, я приехал отдохнуть. Будьте людьми, а?

Представители прессы бросаются к своим автомобилям, готовые во что бы то ни стало не упускать рок-звезду из поля зрения и выяснить, где и в какой компании Алан собирается развлекаться сегодня.

Сцена 2. Машина, в которой сидит Алан, оторвалась от преследователей. Они подъезжают к особняку, расположенному в сельской местности. Здесь безлюдно, спокойно и респектабельно. На воротах висит табличка, гласящая: «частное владение».

Сэмми, второй телохранитель, встречает их на пороге особняка. Алан быстрыми шагами проходит в гостиную и располагается на диване.

Алан: Всё, братцы, мы прорвались, теперь отдыхать.

Алан вскакивает со своего места, хватает телефонную трубку, набирает несколько цифр.

Алан: Эй, сколько можно тебя дожидаться? Как где? Дома. Давай гони сюда, я хочу тебя видеть. Что? Ну ладно, только быстро! Жду.

Положив трубку на рычаг, он включает телевизор и начинает переключать программы в поисках новостного канала.

Сцена 3. Гостиная в доме Алана. Он сидит на диване, у него на коленях устраивается Флёр.

Флёр: Как добрались? Нормально?

Алан: Отлично добрались. (Целует Флёр в вырез блузки, поглаживает её по бедру). В аэропорту, естественно, нас встречали эти скоты из прессы. Но особо не выпендривались, и я отпустил их с миром.

Флёр: Из «Нью Мьюзикл Экспресс» кто-нибудь был?

Алан: Бог миловал. Их миловал, не меня. Я Рику сказал: «Если хоть один из этих сукиных детей попробует мелькнуть на горизонте, бей ему объектив без предупреждения. Если заодно разобьешь ему табло, я не буду на тебя в обиде».

Флёр: Круто ты.

Алан: Они это заслужили. Если б ты знала, как они меня достали! Они – везде. Перевирают всё, что я говорю. Стоит мне в трусах выйти покурить на балкон – всё, готово, фотография назавтра в газете. И подпись к ней такая: «Звезда собирается на прогулку. День начался неплохо, уже два цветных телевизора улетело в окно. Эти трусы он купил в модном магазине на Оксфорд-стрит за сумму с тремя нулями».

Алан смеется. Начинает расстегивать пуговицы на блузке Флёр.

Флёр: Кстати, насчет фотографов. Мне позавчера попался один любопытный снимочек. На нем ты с такой шикарной блондинкой…

Алан (спихивает её со своих коленей и вскакивает на ноги): Черт побери! Хоть ты-то мне нервы не трепи!

Флёр (невинным голосом): Что, Саманта тоже об этом спрашивала?.

Алан: Сколько раз я должен повторять: с Самантой я развожусь! Раз-во-жусь, понятно?!

Флёр: Ну ладно, хватит орать. Я забыла.

Алан с возмущенным видом садится обратно на диван и некоторое время вертит головой, переводя взгляд с двери, ведущей на верхний этаж, где находится спальня, на свою подружку, прикидывая, не отправиться ли им в постель прямо сейчас. Внезапно лицо его озаряется хитрой улыбкой.

Алан: Я тоже видел на днях один снимок. В «Роллинг Стоун». Ты под ручку с каким-то пузатым кретином, оба довольные такие…

Флёр: Что-о-о?

Алан (кричит телохранителю, который находится в соседней комнате): Эй, Рик, где «Стоун»? Ну-ка тащи сюда.

Появляется Рик, неся в руках несколько журналов. Алан выбирает один, остальные швыряет на пол. Начинает листать журнал. Открыв на нужной странице, он с хитрой физиономией показывает Флёр фотографию.

Флёр (разочарованно): Ну ты дурак. Это же Лоренс. И не такой уж он пузатый…

На этой фразе Эва захлопнула сценарий и нажала на кнопку пульта. Кассета в видеомагнитофоне остановилась, и по экрану телевизора побежали серые точки. Они с Аланом только что смотрели сцену, сценарий которой Эва перечитывала.

– Я хочу дальше, – сказал Алан. Он лежал рядом с ней на толстом ковре, которым был застлан пол. Под голову он подложил большого плюшевого тигра – игрушку, которую ему подарила одна из поклонниц.

– Надоело, – сказала Эва. Она поднялась с ковра и потянулась.

– Дальше супер сцена! Мы с тобой в постели так классно развлекаемся.

– Да, снято хорошо. Но если каждый день смотреть, то я перестаю воспринимать.

Они находились у Алана дома, только не в особняке (потому что у него не было никакого особняка), а в обычной лондонской квартире. И телохранителей у него не было: не дорос еще до того статуса, что был у героя, которого он играл в сериале.

Прессой, надо сказать, Эва и Алан были вполне обласканы – возможно, даже больше, чем прототипы героев сериала, реальный рок-музыкант и девушка-танцовщица, фигуры в свое время достаточно известные, но давно всеми забытые. Алан возил с собой вырезки с рецензиями и перечитывал. Как только позапрошлой осенью на экраны вышел первый сезон, об исполнителях главных ролей стали писать, преимущественно очень тепло. Сказывалась и определенная ностальгия критиков по «старым веселым временам» (действие сериала происходило во второй половине семидесятых годов, а сейчас была середина девяностых), и хорошая актерская и режиссерская работа, не говоря уже о музыке и танцах, которых было очень много, и поставлены они были отменно.

Алан был музыкантом – пел и играл на гитаре в рок-группе – и племянником продюсера. Колин снимал сериал про самого себя, только молодого, и девушку из Льежа, которую он любил. Алан великолепно подошел на главную роль и по роду занятий, и по причине весьма сильного внешнего сходства. Но темперамент у него был куда менее сдержанным, нежели у его дяди-продюсера (хотя Эва в последнее время начала думать, что Колин в свои двадцать лет тоже не был тем классическим англичанином, с каким она познакомилась два с половиной года назад).

Первые шесть или семь месяцев, которые предшествовали съемкам первого сезона, Эва старательно вникала в характер Флёр, пыталась вжиться в роль. В том, что касалось танцев, это было достаточно трудно, но выполнимо. Эва занималась с профессиональными хореографами-постановщиками, изучила джаз-балет и шоу-данс и очень полюбила эти стили.

Но в том, что касалось темперамента Флёр, Эве пришлось столкнуться с проблемами. Совсем другой тип женщины, чем она сама: Флёр была (точнее, становилась по ходу развития сюжета) взбалмошной, неусидчивой, падкой до показухи, ревнивой к славе, способной на непредсказуемые выходки. Причем это выяснилось только тогда, когда начали снимать первый сезон. До начала съемок Колин много рассказывал Эве, какой он хочет её видеть, чуть ли не лекции ей читал, но по большей части шла речь о танцах и романтических отношениях с главным героем. Эва и представления не имела о том, что танцовщица из Валлонии была типичной «звездой» семидесятых, со всеми вообразимыми эксцессами. Алкоголь, наркотики, беспорядочные отношения с мужчинами – всё это было в жизни Флёр. Почему Колин не упомянул об этом в своих рассказах, Эва не спрашивала. Догадывалась, что, скорее всего, потому, что в свое время сам сильно пострадал от выходок своей возлюбленной.