— Но… но эти лампы… — заикаясь, произнес старший четвертой группы.

— Можешь не продолжать, я понял, что ты имеешь в виду, — отмахнулся дьяволенок. — Хочешь сказать, что раз они собираются съесть нас, зачем им понадобилось помещать нас в такое красивое место, верно?

Старший кивнул.

— Ладно, расскажу. Четырнадцать лет назад, еще ребенком, я слышал разговоры о том, что чиновники в Цзюго едят детей, и эти слухи постоянно обрастали подробностями, страшными и таинственными. Потом моя мать стала одного за другим рожать мальчиков — моих младших братьев, но они жили у нас лет до двух, а потом вдруг исчезали. Тут я и понял: моих братьев съели! И решил разоблачить это чудовищное злодеяние. Но ничего не вышло, потому что в то время у меня началась странная кожная болезнь: я весь покрылся чешуйками, из которых, чуть тронь, выделялся гной. Всех тошнило от одного моего вида, никому и в голову не приходило съесть меня, вот я и не проник в логово тигра.[98]Потом я начал воровать и в доме одного чиновника выпил бутылку вина с обезьянами на этикетке. Чешуйки стали отваливаться слоями, и чем больше их отваливалось, тем меньше я становился, пока не стал таким, как сейчас. С виду я ребенок, а ума палата. Тайное поедание людей должно быть раскрыто, и я буду вашим избавителем!

Дети слушали с серьезными лицами, а он продолжал:

— Хотите знать, зачем нас поместили в такое большое и красивое помещение? Им надо, чтобы мы были в хорошем настроении, иначе наше мясо станет кисловатым и жестким. Дети, товарищи, слушай мой приказ: разнести все, что здесь есть, в пух и прах!

И отковырнув от холма камень, дьяволенок швырнул его в сияющий красным светом настенный светильник. Силы ему, видно, было не занимать, потому что от летящего камня раскатилась прохладная волна. Попасть он не попал, камень ударился о стену и отскочил, чуть не разбив голову одному из детей. Подняв камень, дьяволенок прицелился, метнул еще раз, но опять промахнулся и разразился яростными ругательствами. Снова подобрав его, он напрягся всем телом. «Мать твою!..» Пущенный изо всех сил камень попал в цель, светильник разлетелся вдребезги. Посыпались осколки фарфора, а похожая на вилку нить накаливания мигнула красным и погасла.

Дети — маленькие марионетки — наблюдали за его действиями.

— Ну, крушите же! Чего стоите?!

Но дети уже позевывали:

— Папа, спать… Спать хочется…

Подскочив к ним, дьяволенок принялся лупить зевавших руками и ногами. Те, кому досталось, беззвучно хныкали, а один, похрабрее и покрепче, ударил в ответ, и на лице у дьяволенка выступила кровь. Тут уж он совсем разошелся и с такой яростью вцепился зубами мальчугану в ухо, что откусил половину.

В этот момент открылась дверь.

Вбежала няня в белоснежном халате. Ей с большим трудом удалось разнять дьяволенка и мальчика, который орал так, что, казалось, сейчас упадет без сознания. Ни слова не говоря, дьяволенок выплюнул изо рта кровь; глаза его сверкали зеленым блеском. Откушенное ухо подрагивало на полу. Заметив его и глянув в лицо дьяволенка, женщина побледнела, испуганно вскрикнула, повернулась и бросилась прочь — только ягодицы заходили под беспорядочный стук каблуков.

Дьяволенок снова забрался на иву из арматуры и выключил все лампы.

— Только сболтните чего, — негромко пригрозил он в наступившей темноте, — мигом ухо откушу!

Потом подошел к холму и водой из водопада сполоснул окровавленный рот.

За дверью послышался топот, — казалось, приближается множество людей. Дьяволенок схватил камень, которым расколотил светильник, и стал ждать, укрывшись за железякой-деревом.

Дверь распахнулась, и фигура в белом, прижавшись к стене, стала шарить по ней в поисках выключателя. Дьяволенок прицелился в верхнюю часть фигуры и метнул камень. Раздался жуткий вопль, фигура зашаталась, а ждавшие за дверью с криками и топотом разбежались. Маленькая нечисть швырнула в белую фигуру еще один камень, и та рухнула на пол.

Через некоторое время за дверью показались полосы яркого света, и в комнату ворвались несколько человек с электрическими фонариками в руках. Дьяволенок проворно скользнул в угол, лег на пол и закрыл глаза, притворившись спящим.

Вспыхнули светильники. Восемь здоровяков подняли няню, которая была серьезно ранена в голову, а также потерявшего сознание мальчика; их обоих вместе с ухом вынесли из комнаты. Потом стали выяснять, кто все это натворил.

Лежавший в углу дьяволенок похрапывал, будто во сне. Когда один из людей в белом поднял его за шкирку, он задергал руками и ногами, повизгивая, как жалкий котенок.

Расследование ни к чему не привело. Уставшим за день детям хотелось есть и пить, да еще и дьяволенок их замучил, так что к тому времени головы у них уже сонно клонились, они ничего не соображали, и среди общего похрапывания расследование пришлось прекратить.

Люди в белом потушили свет, заперли дверь и ушли. Во тьме раздался довольный смех дьяволенка.

Ранним утром, когда солнце еще не взошло и в комнате ничего было не разобрать, дьяволенок поднялся, вытащил из-за пазухи колокольчики и вовсю затряс ими. От яростного трезвона дети проснулись. Помочились, присев на корточки,[99]а потом снова бухнулись спать под злобными взглядами «папы».

Выглянувшее солнце наполнило помещение красными бликами. Пробудившиеся дети, хныкая, сидели на полу. Им очень хотелось есть. От событий вчерашнего дня в головах почти ничего не осталось, начисто стерлись и все усилия дьяволенка установить свои порядки. На лице у него отразилась растерянность и разочарование: как говорится, не становится железо сталью.

Чтобы не допустить ошибки, мне как рассказчику остается лишь продолжить объективное повествование, стараясь не касаться того, что творилось в душах детей и самого дьяволенка. Буду описывать лишь их дела и речи, а мотивы поведения, смысл, скрытый в их словах, оставляю на суд уважаемых читателей. Вести рассказ не просто, потому что дьяволенок изо всех сил старается нарушить его цельность. Вот уж негодник так негодник. «Вообще-то мой рассказ близится к концу».[100]

Завтрак был обильным: маленькие пампушки из муки мелкого помола, молоко, хлеб, повидло, маринованные побеги бобов, кусочки редьки в кисло-сладком соусе, а также суп с яйцом и овощами.

Старик на раздаче старался вовсю. Раскладывал еду в тарелки, наливал и передавал детям чашки. Получая свою порцию, дьяволенок опустил голову и скорчил приятную мину, чтобы старик не обратил на него внимания, но тот пару раз специально смерил его взглядом.